трамвай уже тронулся.
– Трамвай следует по нулевому маршруту, – прорвался голос сквозь бутерброд.
Пассажиры недовольно загомонили:
– Предупреждать надо!
– Я уже талон пробила.
– Часами на остановке торчишь!..
Избитый погремушкой дяденька заглянул в кабину водителя и закричал, сердито жестикулируя:
– Я на смену опаздываю!
– Выходить надо раньше! – огрызнулся паренек и захлопнул дверь у него перед носом.
– Следующая остановка «Бульвар Шевченко», трамвай следует по нулевому маршруту! – рявкнули динамики.
Молодая мама вскинула на плечо свое чадо, а чадо радостно заверещало и запустило погремушкой в окно, где как раз виднелся бок груженого самосвала.
– Плохо детей воспитывают, – проворчала старушка с авоськой, полной молочных бутылок, – а потом хулиганы вырастают.
Лысый дяденька вздохнул и зачем-то тронул галстук, который был весь в дождевых потеках.
– Бульвар Шевченко, – объявило радио.
Порядком разозленные пассажиры устремились к выходу, однако водитель открыл почему-то только заднюю дверь.
– Открой переднюю… среднюю!
Толпа колыхнулась и поползла к задней двери. Светлана отыскала взглядом Тайфуна: от отступал под натиском детской коляски, которую катил добровольный помощник молодой мамы.
– Светка, не теряйся!
Легко сказать! Светлана рванулась за птеродом, но тут же уткнулась в знакомую спину, обладательницу гигантского чемодана. Обойти этот дурацкий чемодан не было никакой возможности. Позади Светланы плелся только унылый дяденька в мокром галстуке и так пострадавший больше всех.
– Граждане! Выходите поскорее! – умолял он, вытягивая шею и обозревая покидающих трамвай пассажиров. – Я опаздываю!
– Успеешь, – пробурчал здоровенный детина, подавая молодой маме коляску одной рукой и выталкивая бабку с бутылками другой. Поскольку руки женщины были заняты ребенком, коляску принял уже соскочивший на землю Тайфун.
Детина замешкался на ступеньках, помогая теперь своему могучему собрату разворачивать чемодан, а Светлана опять остановилась, потому что черный монстр перегородил дорогу…
И тут дверь вдруг стала закрываться! Светлана наблюдала за чемоданной возней и потому не сразу среагировала:
– Подождите!
Но трамвай поехал, она еще успела разглядеть мелькнувшее за стеклом растерянное лицо Тайфуна, и тут ее оттащили от двери и втолкнули на боковое сиденье.
– Не шуми, – сказал верзила.
– В чем дело?! – возмущенно пискнула Светлана, хотя душа ее ушла в пятки.
– Не шуми, – повторил верзила.
Его коллега в это время с грохотом опустил на пол черный чемодан и ногой задвинул под двойное сиденье. Оттуда раздалось негодующее шипение и мелькнул серый кошачий бок.
Светлана обвела взглядом угрюмые лица двоих и с надеждой посмотрела на третьего – добродушного лысого дяденьку с мокрыми плечами и галстуком.
– Помогите!
– Успокойся, дитя, – ласково сказал дяденька, – тебя никто не обидит.
– Остановите трамвай! – отчаянно воззвала она к водителю.
– Сейчас, – пообещал дяденька, – остановят. Трамвай и в самом деле остановился, не отъехав от остановки и ста метров. Светлана шевельнулась, но верзила подняться не дал.
– Сиди! – прорычал он.
Второй и лысый дяденька не спеша направились к открывающейся передней двери, где чуть не столкнулись с запыхавшимся птеродом. Тайфун хотел проскочить в салон, но здоровяк его остановил:
– Не спеши.
Дверь, дергаясь, поползла на место.
– Тай, беги!
Светлану с такой силой швырнули обратно на сиденье, что она больно ударилась о спинку и прикусила кончик языка. Слезы затуманили глаза. Трамвай тронулся.
Смахнув слезы, Светлана разглядела, как лысый дяденька целится в Тайфуна из маленького, словно игрушечного, револьвера, а здоровяк обыскивает карманы. По напряженному лицу Тайфуна Светлана поняла, что сейчас случится что-то…
– Фи-иу, – вдруг тихонько свистнул Тайфун, переводя взгляд на нее.
Светланин охранник тоже наблюдал за обыском, поэтому ей удалось сползти с сиденья прежде, чем он оглянулся, а потом когтистая лапа подцепила его, заставила сделать в воздухе пируэт и припечатала к полу. Светлана зажала уши, но рев десятилапа с планеты Зеакс, в которого перевоплотился Тайфун, заглушить было невозможно.
Бабахнул выстрел, но второго не последовало: лысый дяденька опустил револьвер и рухнул, сбитый с ног ударом хвоста. Последний оставшийся на поле боя вояка попытался бежать, но дверь, как назло, заклинило, и десятилап поддел его когтем прежде, чем он успел протиснуться в щель.
Трамвай продолжал катить по рельсам, а за его окнами все так же мелькали дома и автомобили, только дома пониже, а автомобили пореже.
Тайфун вернул себе человеческий облик, подобрал с пола револьвер и постучал рукояткой в стекло кабины водителя:
– Останавливай!
– Бесполезно, – прохрипел из-под сидения лысый дяденька. – Это вас не спасет.
Тайфун бешено сверкнул в его сторону глазами и что-то свистнул по-птеродски. Светлана выбралась из своего укрытия, на подгибающихся ногах подошла к Тайфуну.
– Что же все-таки случилось? – тихо спросила она.
Птерод молча пожал плечами.
– Стрелка уже переведена! Теперь вам не вернуться! – в голосе поверженного врага звучало торжество.
Терпеть не могу десятилапов! Да и ревут они отвратительно. А если бы я надумал так кричать? Впрочем, мне все равно. Искажение реальности началось в тот момент, когда Светка прикоснулась к зетагу и браслет Орви оказался у нее на руке. Никогда не следует хватать зетага, если хочешь спокойно провести время до обеда.
Лысый дяденька выполз из-под сиденья и стянул с шеи изодранный в клочья галстук. Двое дюжих молодцев предпринимали вялые попытки встать на ноги.
– Все равно в покое вас не оставят! – с мрачным злорадством сообщил «опаздывающий на смену». – Единственный шанс для вас – это присоединиться к нам.
Тайфун машинально вытер пот со лба, и только теперь Светлана увидела кровь на рукаве его куртки. Выстрел все-таки поразил цель.
У девчонки вдруг перехватило дыхание, приключение сразу разонравилось ей. Пусть даже и во сне, все равно, боль есть боль. «Господи, ну почему этот птерод такой невезучий?».
Трамвай остановился, все три двери со скрежетом распахнулись, Тайфун схватил Светлану за шиворот и вытолкнул из вагона. Прежде чем он успел выскочить сам, из-за чемодана выскользнул серый кот с полосками на боках, вскарабкался по птероду, как по дереву, и оказался у него на плече. Так вместе с Васькой они и покинули вагон.
Трамвай стоял на большом пустыре в зарослях лебеды. Покрытые ржавчиной рельсы скрывались в густой траве, по-осеннему уже блеклой и засыхающей. Слева и справа от пустыря уходили вверх кривые улочки, застроенные, видимо, еще в прошлом веке: одноэтажные дома с вычурными наличниками, лепные головки под самыми крышами, парадные под обязательными козырьками, украшенными чугунным кружевом, львиные морды с кольцами в зубах вместо дверной ручки, медные таблички с причудливой вязью выгравированных фамилий… Глухие заборы меж домами превышали человеческий рост, а в узенькие калитки нельзя было войти иначе, как переступив высокий порог.
Пустырь раскинулся у подножия холма, и поэтому заросшие старыми деревьями улочки нависали над головой, тихие и настороженные.
