и руководствоваться не произведенным впечатлением, а фактами.
Младший следователь неожиданно улыбнулся. Да, сложно. Да, непонятно. Но это его не злило, наоборот, внутри проснулся какой-то азарт. Перед ним была загадка, которую было сложно, но можно разрешить, а не самоубийственная вылазка с серебряными «друзьями».
«Дальше по списку Орианна Кастор и Джеймс Мэнсон. Надо решить, как к ним подступиться, – подумал Лео, вставая со своего места. – Интуиция мне подсказывает, что с ними будет не так просто».
С Орианной Кастор и Джеймсом Мэнсоном Леонардо встретился только на ужине.
Точеная фигура, которую не скрывало, но подчеркивало легкое платье, уложенные в сложную прическу каштановые волосы, красивое лицо и ярко-голубые глаза – дочь миллионера определенно была писаной красавицей, но на в уме всплывало другое словосочетание: «Снежная королева».
Слишком идеальная и слишком холодная. А еще она предпочла не ужинать рядом с мужем.
Рассадка за столом получилась интересная. Во главе, естественно, сидел Франциск Кастор. По правую руку от него сидела дочь, по левую – де Рюа де Колонтель. Сразу за Орианной находился управляющий Мэнсон, а только после него Рауль. Младший следователь сидел рядом с де Контелем напротив Мэнсона, Жанна расположилась справа от Лео. Получалось, что Граммон и Сурро сидели на самом краю стола.
Леонардо не был знатоком застольного этикета, но он отлично понимал, что такая посадка гостей не могла произойти случайно.
Джеймс Мэнсон меньше всего походил на плантатора из Ньюленда. Это был высокий и нескладный мужчина лет пятидесяти. Бледная кожа, глубоко посаженные водянистые глаза, темные с проседью волосы. На ужин он одел черный костюм-тройку. Довершали образ пенсне с круглыми линзами, к оправе которых крепился шнурок, соединяющийся с одеждой.
Он походил на бухгалтера, учителя частной школы или нотариуса, но никак не на управляющего плантаций в жарких диких землях.
«Внешность бывает обманчивой», – вспомнил прописную истину Лео.
К счастью, ужин был обычный, не торжественный. Никаких парадных нарядов, золотой посуды и множества столовых приборов непонятного назначения. Так что позора Леонардо удалось избежать.
«Кстати, только у Орианны и де Колонтеля целая армия вилок и ножей. Остальные едят, как обычные люди, – отметил Милано. – Даже Кастор. Интересно!»
Тягостное молчание продолжалось недолго, разговор начал Жорж. С неприличного анекдота.
Кастор громко расхохотался, его дочь едва заметно усмехнулась, Мэнсон бросил на журналиста укоризненный взгляд. Сурро сделал вид, что ничего не понял. Сам Лео скромно улыбнулся, Жанна хихикнула.
После этого лед тронулся, слуги подали вино. Началась светская беседа. Милано в ней почти не участвовал, слушал остальных.
– Месье, это все очень занимательно, но вы не думаете, что нам пора сменить обстановку и заняться более интересными вещами? – задал вопрос Мэнсон. Леонардо бросил недоуменный взгляд на управляющего.
– Джеймс имеет в виду карты. Он их большой поклонник, – пояснил де Рюа. – Да и наш любезный хозяин тоже уважает эту игру. А что вы про нее думаете, Лео?
«Паршиво играю, хорошо мухлюю», – подумал надзиратель, но вместо этого сказал:
– Люблю, но давно уже не брал карты в руки, не было возможности.
Мэнсон оживился.
– Тогда нам тем более следует сыграть ради нашего дорогого гостя!
Франциск фыркнул:
– Скорее ради вашего кармана. На моей памяти вы еще ни разу не проигрывали.
– Просто Фортуна ко мне благосклонна, – улыбнулся управляющий, вставая со своего места. – Так вы идете, месье?
– Не вижу причин, чтобы вам отказывать, – с луковой улыбкой сказал Жорж. – Я все еще рассчитываю взять реванш.
Кастор приказал слугам приготовить карточный стол в игровом зале.
– Это все очень интересно, месье, но я предпочту более интеллектуальный отдых. Если я вам потребуюсь, ищите меня в библиотеке, – произнесла мадам Кастор, поднявшись из-за стола.
– Можно с вами? – задала вопрос Жанна. – Я слышала у вас есть много редких изданий по истории Республики.
Орианна смерила Граммон удивленным взглядом и сказала:
– Если вам будет угодно.
Лео бросил на Жанну вопросительный взгляд. Она подмигнула ему.
«Видимо, не я один сегодня буду собирать информацию», – подумал младший следователь.
За столом остался только Сурро. Поэт выглядел испуганным и растерянным. Он явно не знал, что ему делать.
– Вы идете, Рауль? – для проформы уточнил Мэнсон. По его тону было понятно, что он ждет отрицательный ответ.
– Думаю, он хочет писать стихи, а не играть в карты, – с нажимом сказала мадам Кастор, и ее муж радостно закивал.
– Я рад видеть такое единение душ, – усмехнулся управляющий. – Прекрасно, что вы достигли такого взаимопонимания.
Орианна на такую дерзость ответила улыбкой.
«М-да, в этой семейке все очень сложно», – подумал Милано, выходя из столовой. В игровой уже приготовили стол. Один из слуг взял на себя роль крупье, приготовил карты и фишки.
– Играем в классический покер, – не терпящим возражения тоном сказал Франциск. – Ставки будут мизерные, одна фишка – один франк. Никто не против?
Вопрос явно адресовался Милано. Для остальных такие суммы проблемой не были.
– Никаких возражений, – невозмутимо сказал Лео.
«Надеюсь, я оставлю здесь не все командировочные», – подумал он, садясь за стол.
Слуги подали вино, карты были розданы.
О чем могут говорить резко повеселевшие мужчины за карточным столом?
Вариантов не так много: женщины, политика, спорт. Наверное, все. По крайней мере, больше идей в голову Милано не пришло.
– Что вы думаете о последнем матче столичной сборной, Лео? – с двусмысленной улыбкой спросил Жорж. – Вы ведь многое знаете об этой игре.
– Не меньше вашего, – усмехнулся Леонардо, изучая свои карты.
Отвлекаться и проигрывать не хотелось, особенно с учетом ставок. Но поддерживать разговор необходимо. Разгорячённые картами и вином люди говорят много интересного. Неожиданно на помощь ему пришел Мэнсон:
– Месье, что угодно, но только не страйк! – взмолился он. – Давайте погорим о чем-то другом.
– Не любите спорт? – удивился Лео.
– Не люблю этот. Особенно его Республиканскую разновидность с женщинами. По-моему, это противоестественно. Месье, я поднимаю ставку. Что скажите?
Когда все высказались, де Рюа обратился к управляющему:
– Как обстановка в колониях, мистер Мэнсон?
– Разве газетчик не должен знать ее лучше меня? – с усмешкой спросил житель Северного Ньюленда. – Все прекрасно и лучше быть не может… если верить островным газетам.
Франциск Кастор громко расхохотался.
– Старая шутка, но она не устаревает уже много
