Сергей рухнул на пол, и его вырвало.
— Какие мы, б…, нежные! — раздался насмешливый голос, в котором Сергей узнал того, кто несколько раньше резал Петра Иваныча. — А мне говорили, крутой парень! Терминатор, блин, хренов! Мы чуть со скуки не подохли, ожидая, когда же ты нас «засечешь» во дворе. А уж за твою вонищу Костяну следовало бы орденок привинтить «За работу в экологически небезопасном месте»… Оклемался чуток? Встать, козел вонючий!
Сергей поднял глаза. В тусклом освещении поблескивал автомат. Конструкция неизвестна, но, наверняка, имеющая красочное название, типа «скорпион», «бизон», «соколиный хрен»…
— «Вал». Под пистолетный патрон. Бесшумная модель! — улыбнулся парень, угадав ход мысли Стоцкого. — Я тоже неравнодушен к этим игрушкам. И вставай что ли, наконец? А то, сейчас, Костик подойдет, неча его лишний раз раздражать…
Сергей, кряхтя, поднялся на ноги и, получив указание, в каком направлении двигать поршнями, побрел вдоль коридора, вынашивая и всячески лелея нехитрую мысль — чем дальше он удаляется от двери, тем дольше он ее не увидит. Если увидит вообще…
Миновал окно. Дежурного вида мужик лениво скосил взгляд в его сторону и вновь с видимой скукой уставился в огромный экран телевизора, на котором развеселые молодые люди самозабвенно занимались любовью «а труа» на некоем секс-снаряде, напоминающем как за тренажерный, так и пыточный агрегат. Развязки Сергей не увидел, почувствовав недвусмысленный ощутимый толчок в спину. Ох уж эти эффектные действия! Толчки в спину, руки за голову…
Сергей молниеносно развернул корпус, проскальзывая боком вдоль ствола и нанося сверху удар руками. Сразу же правая рука распрямилась в сторону лица противника, в то время как левая цепко вцепилась в автомат. От удара по рукам, пусть и не сильного, но совершенно неожиданного, парень опешил, а уж выпад против носа воспринял и вовсе крайне болезненно — со стоном ручонки взметнулись к лицу, моментально залившемуся кровью, и Сергей стал счастливым обладателем бесшумной игрушки.
Быстрый взгляд на автомат, и от души веером по «дежурке». Как и предполагалось, стекло не было ни бронированным, ни даже просто мало-мальски противоударным — брызнуло фонтаном «дружбы народов». Вскочившего с пистолетом охранника швырнуло обратно на стул, на пол, где и замер в нелепой позе — только нога поверх стула еще подергивалась.
Обернулся к мычащему сопровождающему, и по полу звякнули еще несколько отработанных гильз — оружие было чертовски скорострельным.
Нагнулся, выхватил у того из-за пояса свой пистолет, прихватил выпавшую из кожаного кармана «зипповскую» зажигалку и стал быстро отступать обратно к массивной двери, держа под прицелом длинный коридор.
Тошнило от мысли, все это происходит в ИХ городе… вне рамок задания… «Не свои… не свои… они — не свои…» упрямо стучало в висках. Пока все было тихо. Даже если и была поднята тревога, никто не спешил показываться в узком проеме.
Сергей выскочил на свежий воздух и изо всех сил принялся крутить колесо. Смешно, конечно, но тем не менее… Сделал гигантский прыжок вверх по лестнице и схватил замеченный накануне изогнутый отрезок арматуры с болтающимся на конце увесистым куском пупырчатого бетона. Через полминуты колесо на двери было прочно блокировано. До первого мальчишки поутру… По крайней мере, сейчас за ним погони точно не будет — где бы они ни расположили запасные выходы.
Казалось, гул шагов способен разбудить всех жителей домов, мимо которых он мчался. Мысли в голове метались, словно кошка с прищемленным хвостом. Но дыхание было ровным, это вошло в рефлексы, и никакие переживания не смогут их заглушить — два шага вдох через нос, два шага выдох через рот… два шага — вдох, два шага выдох… И не рассуждать… не думать… просто бежать и производить диктуемые навечно заложенной программой синтеза Лэнгли[2] и практического оперативного опыта.
Вместе с ритмичным бегом к Сергею возвращались давно забытые ощущения. Ощущения, покинувшие, казалось, навсегда… Ощущения детства. С каждым новым метром он впитывал в себя знакомый ДУХ города. Когда-то он так же носился мальчишкой по улицам, переулкам и зеленым дворам…
Преодолев бегом полгорода, Сергей снова оказался возле детского сада, граничащего с его двором. Неслышно прополз через детскую площадку и юркнул в кусты, обдирая руки о колючие ветви акаций. Несколько минут вязко перетекли в историю.
Ничего. И никого. Ни единого шороха, дымка, потрескивания рации… Зыбкие тени «И таинственные, прошу заметить…» не мельтешили на освещенном фонарем пространстве.
Все-таки, он снова ошибся. Это — не его территория. Отныне он находится на окупированной, вражеской земле! И действовать будет жестко…
Он сморгнул и снова вгляделся в тусклые подъездные окна с разбитыи стеклами. Нет, не было никаких голов… Ничего не было, кроме уродливых и страшных черных пятен на фасаде дома и пустых оконных проемов…
В его «Пежо» все еще желтеющим в стороне от дома и, на первый взгляд, совершенно не пострадавшего ни от пожара, ни от энергичных действий пожарных, тоже никто не пил кофе из термосов или традиционных пластиковых стаканчиков. Они могли, конечно, оборудовать ее каким-нибудь пеленгатором на касание, проникновение. Могли даже заминировать, но… А какого черта ему оставалось делать в этой жизни, кроме как рисковать?
Он поднялся на ноги, прижимая к бедру направленный в землю автомат. Никто не заорал истошным голосом. Ладно, будем считать — чисто. Он вновь побежал, но уже к Дому Культуры. Господи, как тихо кругом! Да и кто станет будоражиться в три часа ночи… Хотя нет, вон в окне на втором этаже горит свет. Два шага вдох, два шага выдох…
Тело Петра Иваныча он отыскал в дебрях кустарника вдоль глухой стены ДК во дворе того дома, где почти неделю назад он так ловко ускользнул от преследователей. Надежно спрятанный от посторонних глаз и прижав ноги к подбородку, словно ребенок во сне, Петр Иваныч мог доставить немало хлопот замыслу Сергея, хоть ночи и теплые, да и времени прошло не так уж много, но…
Сергей буквально продрал труп сквозь кусты и поднял на руки. Он был на удивление легким, но успел уже подзакоченеть. На страшную рваную рану на животе Сергей старался не смотреть — как бы не был человек тренирован, но всему есть предел.
Обратный путь к своему дому. Бывшему дому… бывшему, тупо стучало в висках. Десять минут. Уже не таясь, Сергей ступил в освещенный круг, в котором стоял его автомобиль и положил тело старика на обочине дороги. А теперь надо действовать быстро.
