Пока сволочь так близко, я спрыгнул сверху, оказавшись точно на голове демона. Поймав равновесие, я тотчас встретился с подвижным глазом, выглядывающим из глазницы на макушке. Сам удивившись быстроте своего удара, я вогнал в око клык. Тут же пришлось кулём валиться вниз, потому что обезумевшая от боли мразь потянулась лапами к выбитому глазу.
Буквально на коленях я вполз под аронакеса и вцепился в рукоятку сабли. Пустил в ход все свои силы: вверх, вниз, провернуть и выдернуть оружие. Буроватая кровь хлынула на меня из раны, я оказался ослеплён и пропустил хлёсткий удар чёртовой скотины. Проскользив по полу ярдов пять, я врезался затылком в порог амфитеатра. Глаза засыпало чёрно-белыми звёздами, подступила рвота.
Вставай уже и дерись! Нужна моя коса, с ней я отсеку этой псине все до единого лапы... Где же она?
Рывком я поднялся на колени, вторым - на ноги. Меня шатает, как пьяного матроса на палубе в шторм.
Истериан предпринял очередную попытку расправиться с гнидой: подскочив сбоку, он обрушил на заднюю лапу аронакеса клинок. Вцепившись в шерсть сволочи, он повис на ней, завертевшейся на месте, как глупая шавка за собственным хвостом. Выгадав момент, полукровка резко толкнул урода, перевернув того на спину. Он задрыгал конечностями, пытаясь встать. Истер схватил атакованную недавно лапу и отсёк её чудовищным по силе ударом.
Но тут полукровку сгребла ещё одна конечность. Демон в одночасье перевернулся и отправил Истера себе в пасть. Заглотив его до пояса, он с силой сомкнул челюсти и принялся трепать моего друга. Тот чудом не запаниковал и ударил демона лезвием. С порезаной глоткой тварь вынуждена была выплюнуть кошмарно истерзанного, но ещё живого полукровку. Мой друг пополз в сторону, хотя я с трудом представляю, как после такого можно сохранить сознание.
Ублюдок Бьёс пытается откашлять боль, из его пасти стекает кровь Истериана, перемешанная с его собственной. Единственный глаз бешено метается.
Закипая от ярости, я забыл про боль и усталость. Бросившись на еле стоящего на ногах уродца, я в прыжке ударил по омерзительной морде. Отразив выпад лапой, я полоснул аронакеса по шее и попытался вогнать в неё же дрожащий клинок, но скотина своевременно отступила назад и схватила лезвие здоровыми челюстями.
Я попробовал вырвать саблю, ударил упрямого противника по носу. Но вот он крепче сжал челюсти, и моё оружие раскололось на куски. В моей руке остался никудышный огрызок сабли, которым драться хуже, чем голыми руками.
Уперевшись рукой в нос твари, я воткнул обломок ей в щёку и оттолкнулся. Активно заработал ногами, разрывая дистанцию с чудовищем. Оба мы полуживые и выжатые.
Бьёс собирает оставшиеся силы. С трудом держась на трёх точках опоры, он покрался в мою сторону, уже не торопясь, зная, что стоит прижать меня к стене, как сопротивление моё будет недолгим. В единственном глазе бушуют вполне человеческие надменность и радость победы.
Чувство превосходства прибавило чудовищу сил: оно стало дышать ровнее, ускорило шаг. Внезапно раздался крик огромной дикой кошки, парализовавший и меня, и клятого аронакеса.
Не успел он обернуться на звук, как чёрная молния пронеслась через библиотеку и прыгнула на тварь. Это оказался ещё один демон, похожий на крупную чешуйчатую пантеру. Впившись крючьями когтей в тушу пятилапого, она вонзила ему в шею сокрушающие всё на своём пути клыки.
Испытывая безумную боль, Истер перестал контролировать своего оборотня и превратился в чёрное чудовище.
Дёргаясь, как в предсмертных конвульсиях, аронакес принялся прыгать и вертеться на месте, изгибаться и кататься по полу. Вот ему удалось подцепить чешуйчатую кошку и отшвырнуть в сторону, но та мягко приземлилась на лапы, развернулась и прыгнула обратно на противника, вонзив клыки ближе к горлу.
Пятилапый ублюдок начал задыхаться. Он бесцельно кинулся через комнату, всё более вяло мотая головой и почти перестав делать попытки сбросить Истера. Аронакес вдруг сделал ускорение, вскочив на лестницу. Из последних сил он ударил боком в стену, пытаясь придавить так чешуйчатую пантеру - та даже не заметила удара. Из последних сил пятилапый демон пополз вверх по лестнице, повторяя удары об стену. В конце концов, он бросился вбок с последним всплеском неистовства, но ударился не в стену, а в окно.
Стекло и дерево разлетелись на куски, оба демона вывалились на улицу.
Я подбежал к разодранным вещам Истера и нашёл среди лохмотьев его револьвер. Держась за разболевшийся бок, я потащился к окну, что заняло до неприличия много сил и времени. Изнемогая, я завалился на подоконник и посмотрел вниз.
Демоническая пантера вырвала большой кусок плоти из тела Джакомо. Коротышка умер и вновь стал мелким и ничтожным человеком. Истер проглотил мясо и вдруг задрал голову вверх. Мы встретились глазами - в жёлтых плошках оборотня больше нет ничего человеческого.
Я испугался, что друг кинется на меня, и приготовил бесполезное против него оружие, но демон издал негодующий вопль и кинулся наутёк. С непревзойдённой грацией и гибкостью раненое создание пробежало через двор, оставляя капли крови на снегу. Высокий забор не стал для Истера сколько-нибудь значимой преградой.
Надо будет вернуть его, когда закончу. Он очень похож на моего кота Тирана... У меня же не было котов, о чём я? Как меня зовут, господи? Август - не моё имя, как же меня звали?
Ноги не слушаются, я спотыкаюсь на ровном месте. В голове звенит, словно меня контузило, перед глазами всё расплывается.
Я прохожу в дверь, откуда появился Пито, двигаюсь по коридору, не в силах отдышаться и свыкнуться с болью. Я весь мокрый: одежда пропиталась смесью крови и пота.
Мне нужна ещё минута на ногах.
Вот и дверь в конце коридора. За ней отчётливо слышен гомон множества голосов. Оставлять такую свору Монарх не стал бы, разве что отправил сражаться. Он ещё не отчалил.
Я дёргаю за ручку...
Глава XXII
Гений Ордена
Стоило мне только распахнуть дверь, как в лицо ударил яркий жгучий свет. Светящийся магический шнур обвил ствол моего револьвера. Тот, кто его накинул, дёрнул, легко меня обезоружив. Тотчас справа подлетел кто-то и ударил меня в висок. Он же схватил меня, давая ещё одному гаду вволю вгонять в меня кулаки.
- Довольно, - жизнерадостным тоном произнёс Клаунг (уж его-то я узнал).
Иоанниты Монарха прекратили утюжить меня, как боксёрскую грушу. Их оказалось трое: двое сразу же скрутили мне руки, а третий встал точно перед лицом.
- Пусть присядет, будьте гостеприимны. И можете его не держать, проблем с ним не возникнет.
