Ознакомительная версия.
– К тому же даром, – добавил Пейнтер.
Лиза кивнула:
– …мы справимся с распространением заболевания.
– Кстати, о том, что средство досталось даром, – сказал Гормен. – Посетив производственные линии «Виатуса», где изготавливается препарат, я затем навестил Ивара Карлсена.
Пейнтер оживился. Карлсен ожидал суда в норвежской тюрьме. Даже из камеры он продолжал руководить своей корпорацией. Искупая свою вину, Карлсен добровольно передал всю биотехнологическую инфраструктуру «Виатуса» под производство нового препарата. Поразительно, как быстро смогли перестроиться производственные линии.
Лиза пыталась объяснить Пейнтеру, что антигрибковое средство было создано из одного вида лишайника, произрастающего только в оазисах Сахары, что его химический состав идеально подходил для разрушения определенного стерина, встречающегося в мембранах клеток гриба, поэтому оно являлось эффективным и безопасным средством лечения как млекопитающих, так и растений.
Глубже Пейнтер вникать не стал. Ему достаточно было знать, что средство работает.
– Видели бы вы его тюремную камеру, – продолжал Гормен. – Да это прямо номер люкс в гостинице «Риц»!
– Вот только в обозримом будущем Карлсен из этой гостиницы вряд ли выпишется, – заметил Пейнтер. И мысленно добавил: «Если вообще когда-нибудь выпишется, учитывая его возраст».
Меткалф встал.
– Если мы здесь решили все вопросы, я должен поторопиться на заседание руководства УППОНИР.
Гормен тоже встал и пожал генералу руку.
– Если вам понадобится какая-либо помощь… Я перед вами в неоплатном долгу.
Эти слова были адресованы Меткалфу, но Пейнтер обратил внимание, что сенатор на него оглянулся.
После событий в Норвегии Гормену пришлось сообщить о существовании «Сигмы». В противном случае сенатор стал бы копать сам и сделал бы только хуже. К тому же откровенность позволила обзавестись влиятельным союзником на Капитолийском холме. Пейнтер уже заметил, как изменилось отношение к «Сигме» среди других американских разведывательных ведомств. В кои-то веки волков, рыскавших под дверью, оттащили назад. Пусть их и не посадили на привязь, но Пейнтер получил возможность заняться укреплением своей группы.
А он знал, что это совершенно необходимо.
«Гильдия» обязательно попытается расквитаться.
Попрощавшись с сенатором, Пейнтер и Лиза вместе с генералом Меткалфом прошли по коридорам Капитолия. Пейнтер до сих пор не получил от начальника ответ на один очень деликатный вопрос.
– Сэр… – осторожно начал он.
– Эта женщина – ваша проблема. – Меткалф сразу же догадался, что он хочет сказать. – Я не могу отменить приказ задержать ее. Она успела наследить по всему миру. Так что ей придется залечь на дно, и под этим я понимаю, что она должна будет ползать по сточным канавам. – Генерал пристально посмотрел на него. – Но вы действительно уверены, что она может принести пользу?
– Уверен.
– Что ж, пусть будет так. Но в случае чего задницу надерут именно вам.
Пейнтер всегда ценил такую воодушевленную поддержку. Сказав на прощание еще несколько слов, Меткалф поспешил на новое совещание. Пейнтер и Лиза вдвоем вышли на улицу, под лучи утреннего солнца.
Пейнтер взглянул на часы. Похороны должны были начаться через час. Времени оставалось как раз, чтобы принять душ и переодеться. Несмотря на ясный день, Пейнтера захлестнула грусть. Джон Крид погиб, спасая ему жизнь. Главе «Сигмы» слишком часто приходилось видеть, как гибнут боевые товарищи, и он отточил в себе некую отрешенность. Только так можно было сохранять рассудок, принимая непростые решения.
Однако сейчас Пейнтер не мог так поступить.
Он не мог оставаться безучастным к смерти Крида.
Пейнтер почувствовал прикосновение к руке. Это была Лиза.
– Все пройдет, – заверила она.
Пейнтер понимал, что она права, однако ему от этого было только хуже. Идти дальше значило забывать. Не все, но хотя бы что-то.
А он не хотел забывать жертву Джона.
Ни на минуту.
Монк бродил по пологим холмам Арлингтонского мемориального кладбища вместе с Кэт. Они держались за руки, укутанные в теплые пальто. Осенний день выдался прохладным; величественные дубы горели золотом. Траурная церемония закончилась час назад. Но Монк еще не был готов уходить.
За время церемонии Кэт не сказала ни слова.
Она все понимала.
Пришли все. Даже Рейчел прилетела на один день из Рима. На больший срок ей не хотелось оставлять дядю. Вигор выписался из больницы всего два дня назад, но выздоровление шло быстро.
Медленно прогуливаясь по кладбищу, Монк и Кэт описали полный круг и вернулись туда, откуда начали. Могила Джона Крида находилась на вершине небольшого холма под развесистым кустом кизила. Ветви уже были голыми, но весной они покроются белыми цветами.
Это было красивое место.
Монк хотел дождаться, когда все разойдутся, чтобы побыть у могилы одному, но сейчас он увидел, что там кто-то есть. Мужчина стоял на коленях, обхватив обеими руками надгробие. Его поза выражала бесконечное горе.
Монк остановился.
Это был молодой парень в парадном армейском мундире. Монк смутно вспомнил, что видел его на похоронах. Парень держался натянуто, как и все остальные. И вот теперь, судя по всему, он также решил задержаться для последнего прощания.
Кэт крепче стиснула Монку руку. Он повернулся к ней. Покачав головой, она потянула его в сторону. Монк вопросительно посмотрел на нее, почувствовав, что ей известно больше, чем ему.
– Это партнер Джона.
Оглянувшись, Монк понял, что Кэт имела в виду не делового партнера. Он ничего не знал. Вдруг у него в памяти всплыл разговор с Кридом. Он тогда насмешливо поинтересовался у своего молодого товарища, за что его выгнали из армии после двух командировок в Ирак. Крид ответил всего двумя словами.
«Не спрашивай».
Тогда Монк решил, что он просто советует ему не совать нос не в свое дело. Однако на самом деле Крид ответил на его вопрос.
«Не спрашивай, не скажу».
Кэт потащила Монка прочь, давая возможность парню предаться горю в полном одиночестве.
– Он продолжает служить, – объяснила она.
Монк последовал за ней. Теперь он понимал, почему на похоронах парень держался так скованно. Даже сейчас глубина его горя оставалась чем-то личным. Лишь оставшись один, он мог попрощаться со своим другом.
Кэт прижалась к Монку. Он обхватил ее за плечо. Оба знали, о чем думает каждый. Они надеялись, что им никогда не придется вот так прощаться друг с другом.
Грей стоял под струями душа. Закрыв глаза, он вслушивался в красноречивые звуки водопроводных труб. Горячая вода должна была вот-вот закончиться.
Ознакомительная версия.
