Не знаю, на что рассчитывал Гидеон, но суммы его явно не радовали. Чуть ли не зубами скрипел и закатывал глаза, что-то подсчитывая в уме. Я тоже посчитал, вышло двести десять рублей. Символично, почти как мой долг Дантисту, только в тысячу раз меньше. Ну, в принципе судя по суете клерков, которые каждые несколько минут вписывают новые заказы на стену, если делать по три заказа в день, то за год как раз рассчитаюсь. Сам пошутил, сам посмеялся.
— Так, с этим разобрались, — Трофим отсчитал двадцать одну бумажку по десять рублей, но передавать их не спешил, — Плата за новобранца двадцать рублей, жетон охотника еще червонец, просроченные взносы, продление лицензии, Орденский налог…
Трофим деловито перечислял все новые и новые пени и взносы и с каждым разом стопка лишалась одной или нескольких бумажек. Гидеон только кривился и облизывал пересохшие губы. А мне было хорошо.
Я вспоминал все разы, когда я получал зарплаты или премии, как выдавали в конверте, как дзинькала смска пополнения карточки. Там больше было, порой и сильно больше, но такого кайфа, как сейчас, я не испытывал никогда. Если только за первую пятерку, но нет.
Сейчас был прям КАЙФ с большой буквы. Даже если сейчас еще половину заберут на какие-нибудь там шторы или компьютеры, или на юбилей императора, я все равно не обломаюсь. Буду и дальше ходить на эту работу. Я сжал в кулаке медальон и сказал Трофиму спасибо!
Под недовольное кхмыканье следующих в очереди Гидеон пересчитал то, что осталось. Целых сто двадцать рублей! Сотку оставил себе, помахав перед моим носом списком от Захара, а мне вручил две красненькие чуть потертые бумажки с надписью: «Государственный кредитный билетъ десять рублей».
Получив деньги, святоша явно вознамерился меня сплавить. В нем проснулось красноречие, всячески убеждавшее меня в том, как скучно ходить по складам и магазинам, выполняя поручения Захара. Понятно было, что старик хочет закинуть себе за воротник. И я его отпустил. Боялся, конечно, что потом пожалею, но очень уж самому хотелось зайти в пару мест.
Деньги буквально жгли карман, так сильно хотелось их потратить. Не слить на какую-нибудь хрень, а начать разбираться в окружающем мире и быть к нему хоть чуть-чуть готовым. Осиновый кол прекрасен, но мне нужно оружие. А еще информация — любые учебники по магии, какие-нибудь методички про силу, способности, а еще желательно каталог деймосов и фобосов с рецептами, как их побеждать.
Мы быстренько перекусили, Гидеон дал мне пару наводок на маленькие, но потенциально полезные магазинчики. Договорились встретиться через три часа возле “Буханки” и клятвенно пообещали друг другу не лезть в неприятности.
* * *
Я решил начать с Лавки магический редкостей мадам Дюпонд, но не срослось. Миловидная барышня в розовом чепчике и с алой лентой на груди, встречающая гостей на входе в магазин, сначала чересчур уж артистично скривила нос, тонко намекая, что от меня воняет, а потом закрыла передо мной дверь. А когда я прилип к витрине, и стал разглядывать выставленные товары, вышла с двумя охранниками.
— Молодой человек, у нас приличное заведение, — поджав губы промурлыкала девушка, — Мне очень жаль, но в таком виде вы распугаете других посетителей. Приведите себя сначала в порядок, и мы будем рады вас принять. Через дорогу есть городская баня, и при ней прачечная.
Спорить я не стал. Во-первых, видел себя в витрине. Костюмчик плохо пережил встречу с баргестами, тушение пожара и сон в «буханке», а умыться я смог только из ведра у колодца. А, во-вторых, девушка была симпатичная, а я вроде как из благородного, пусть и жутко бедного рода, так что знакомство с местной гражданской жизнью лучше начинать с чистой физиономией.
Баню я нашел практически сразу, широкое светлое здание, зажатое между «Спортъ ареной» и трактиром «Святой Лука». На витрине лежала стопка дубовых веников и висел рекламный плакат. Местные маркетологи обещали бассейн, душ и усовершенствования по последним указаниям науки. И цена вроде не кусачая — всего от двадцати копеек за «роскошное отделение».
Здесь меня уже приняли с распростертыми объятиями. Местный работяга — тощий улыбчивый хлыщ с черненькими крысиными усиками аж раскланялся, когда я вошел. Меня по-быстрому развели не только на баню и чистку с глажкой, но и на профессионального банщика, и на чай с баранками, которые будут ждать меня после парилки.
Пока я раздевался и сдавал вещи в чистку, хлыщ всячески пытался впарить мне что-нибудь еще типа водочки или живой музыки. А когда увидел у меня орденский жетон, замялся и начал суетиться.
— Есть один момент, — хлыщ сделал страдальческое лицо, — Только вы ничего не подумайте. Я вижу вы член Ордена.
— Это плохо? — я уже начал думать, что нашего брата-то может и не так уж любят.
— Нет, нет, нет, — затараторил мужик, а потом заговорщически подмигнул, — Наоборот. У нас в бане есть свой светлый фобос. Призрак боксера Ивана Никифорова. Между прочим, непобежденный чемпион, так на минуточку.
— Светлый фобос? — я мысленно послал Захара с Гидеоном за их разговорчивость, блин, ну такие-то хоть основы могли бы и рассказать.
— Да-да, совершенно безобидный дух, он не причиняет вреда посетителям. Это, наоборот, наша легенда, наша изюминка.
— А откуда он здесь? — вкрадчиво спросил я, а сам подумал, вдруг банный пар также опасен, как туман.
— О, трагическая случайность. Кровоизлияние в мозг. Случилось уже после боя, сам пришел, задремал, и уже не проснулся. Я не знаю вашу специальность, но, если вдруг вы его увидите, не изгоняйте его, пожалуйста. К нам даже из Москвы приезжают, чтобы на него посмотреть.
— Эмм, — вот реально, других слов у меня не нашлось, может, зря я от Гидеона отбился.
— С Орденом все согласовано, есть верительная грамота от брата Фомы. Дух действительно безобиден, зыркает иногда и то, только на меня, ну и тренируется. Помнит, наверное, кем при жизни был.
Я не стал уточнять, что понятия не имею, как изгонять фобосов. Просто кивнул, замотался в полотенце и пошел искать душевую. А когда оказался под плотной горячей струей воды, понял, как же сильно я устал. Как мозг кипит от впечатлений, загадок и постоянного отсутствия информации. Как ноет тело от встречи с баргестом, беготни с ведрами и безрезультатной борьбой с пожаром.
После душа отправился в зал с интригующим названием «Турецкая баня», кивнул парочке мужиков и забрался на мраморную ступеньку. Очень все тут похоже на хамам в одном из фитнес-центров, где уже в прошлой жизни тренировалась наша группа. Интересно, как они там? Как Настя? Увижу ли я ее когда-нибудь? Представил ее перед глазами, как она танцует, как смотрит на меня, и с этими мыслями задремал.
* * *
Я отмокал.
Уставшие мышцы и суставы в прямом смысле, а мечущиеся мысли в переносном. Горячий влажный воздух, негромкий бубнеж двух пузатых купцов, обсуждавших рост цен на пшеницу, обволакивал и погружал в странное тягучее состояние медитации. Поэтому я даже не удивился, когда на соседней скамейке облачко пара стало принимать очертания человека.
Либо боксер выступал в самом легком весе, либо призраки теряют часть объема, но этот был не особо крупным. Видно, что крепкий, но тело скорее, как у подростка лет четырнадцати. Купцы притихли, а потом возбужденно зашушукались: «смотри, смотри, это Никифоров по прозвищу Муха».
Даже без телесной оболочки прозвище ему подходило. Действительно, какой-то шебутной и нескладный, не порхает как бабочка и жалит, как пчела, а вот именно, что муха. Боксер, не обращая внимания на свидетелей, потянулся, будто просыпаясь, размял шею и начал разминку. Легкий спарринг с невидимым противником, бой с тенью из пара. А вот это уже было интересно.
Это был какой-то неправильный бокс. Не тот старинный английский, где джентльмены крутят кулачки перед носом.
Призрак, разгоняя клубы пара, выдавал какие-то сумасшедшие связки — кулак, локоть, колено. Никифоров вертелся как ужаленный, разбрасывая тычки и затрещины во все стороны, будто участвует в массовой драке. Удар кулаком в одну сторону, резкая затрещина локтем в другую, неожиданный пинок за спину. Разворот и по новой. Я даже не знал, что кулаком можно так бить — в док, за спину.
