– Каковы наши дальнейшие действия, хозяин?
– Найти выход отсюда и не искупаться в нечистотах.
Плутать в бесконечных тоннелях пришлось долго. Чувство времени в подземелье притупляется, и потому, когда мы все-таки выбрались под скудный вечерний свет, я не смог с уверенностью решить, был ли это вечер того же дня или уже следующего.
– Видишь те фабричные здания за оградой?
– Да, хозяин.
– Это здания Бура. Мы пропетляли по тоннелям под половиной Черни и выбрались в Оружейном районе.
– Хозяин, нам стоит посетить это предприятие и потребовать помощи у администрации.
– Милостыню попросить?
– Род л’Мориа один из богатейших в Старкраре. Вам не нужна милостыня.
– Когда-нибудь я научу тебя различать сарказм.
– Прошу прощения, хозяин. Я хотела предложить позаимствовать повозку из фабричного парка, чтобы нас быстрее довезли до дома.
– Себастина, посмотри, какой закат! Мы можем прогуляться!
– Хозяин, вы благородный тан, но пахнет от вас хуже, чем от самого заурядного ратлинга. Вам не подобает так пахнуть, а посему нам лучше поторопиться.
Спорить бессмысленно, она все равно победит.
Инсигния дознавателя Ночной Стражи может открыть множество дверей. Инсигния верховного дознавателя может открыть почти все двери. Также этот посеребренный прямоугольник дает мне право реквизировать любой предмет и любого человека без объяснения причин. Рапорт о содеянном я дам позже лично Императору, если его величество вообще заинтересуется моим рабочим процессом. В теории я могу немедленно реквизировать в личное подчинение полк столичных констеблей или даже ош-зан-кай, а объяснения давать уже потом. Надо будет как-нибудь попробовать.
Пройти на охраняемую территорию получилось с минутной заминкой. Пришлось ждать фабричного директора, который лично вышел мне навстречу, дабы удостовериться в наличии инсигнии и моей личности. Нас провели в фабричный паропарк и предоставили на выбор любое транспортное средство. Тут появилась проблема – у них нет транспорта на лошадиной тяге. Фабрика использует только механические паровые повозки для транспортировки сырья и готовой продукции.
– Хозяин не любит стимеры, – холодно сообщила Себастина, напугав руководителя предприятия.
– Себастина, не будем капризничать! Мы и так злоупотребляем гостеприимством.
– Вы оказываете этим людям честь своим присутствием, хозяин. Они должны быть благодарны.
Не знаю, что насчет благодарности, но желание этих людей поскорее перестать нас видеть для меня очевидно. Что поделать, мне действительно не по нраву эти новомодные паровые телеги, придуманные хинопсами и с таким восторгом перенятые людьми. Локусы, дирижабли и морские броненосцы – иное дело, они огромны, величественны и служат оружием Мескийской Империи. Что же до стимеров, то они слишком быстры, часто ломаются, шипят, грохочут, давят жителей… Ирония судьбы в том, что мне-то как раз было бы удобнее ездить на собственном стимере, потому что лошади меня боятся и терпят через силу, когда я в экипаже. Примерно так же вел себя заводской водитель, любезно выделенный нам вместе с машиной. Не знаю, нервировал ли его настороженный взгляд Себастины, или же наш запах…
Вернувшись домой, я в первую очередь отлежался в ванной. Себастина часто перегибает палку, но в одном она права всегда, от тэнкриса не должно пахнуть, как от ратлинга, этого даже сами ратлинги не поймут и не примут. Рассматривая блестящие медные трубы, тянущиеся вдоль стен, я подумал о том, что живу в эпоху перемен. Конечно, все постоянно меняется, но сей процесс должен идти медленно, что называется эволюционно. На мою же жизнь выпал резкий скачок в развитии – промышленная и техническая революция. Хинопсы давно сотрудничают с приютившей их Мескией, но именно на мой век пришлись все их последние изобретения. Новая трактовка законов физики и все те блага, которые они дали, – всего этого не было еще сто лет назад. Довольно короткий срок для тэнкриса. Почему я думаю об этом, лежа в белой ракушке ванной, наполненной горячей водой? Наверное, потому, что я тэнкрис и, как и все тэнкрисы, я с большим трудом терплю перемены. Мы трясемся за свои традиции и обычаи, как будто это они делают нас теми, кто мы есть, а не право высокой крови. Мы так любим свою историю, будто из нее проистекает наша магия. Что там говорить, многие состоятельные тэнкрисы до сих пор не обустроили свои дома центральным отоплением, какое было у покойного де Моранжака. А ведь зимы в наших широтах долгие и холодные… Снова этот угольщик всплыл в голове. Старик был честен, но гробы с углем за один день не пустеют, тем паче, если слуги, которые должны топить печь, мертвы.
Я закончил купание, обтерся полотенцем и оделся. Себастина время от времени пытается штурмовать ванну, ибо считает, что всенепременно должна обслуживать меня и во время купания. Я крепко держу эту линию обороны, купание – время одиночества. Но, конечно, когда я выхожу, она уже ждет на пороге.
– Луи просит разрешения подавать ужин, хозяин.
– Пускай начинает, буду через минуту.
– Следуя букве этикета, еда не должна ждать вас, но вы должны ждать еду.
– Тогда пусть не подает, мне нужно в кабинет.
Позади послышался визг и звук глухого удара. Что оставило нас совершенно равнодушными, ведь Мелинда всегда поскальзывается, когда заходит прибрать в ванной. Единственное, чего я боюсь, это то, что она ударится головой.
Открыв дверь кабинета, я громко вскрикнул:
– Замрите!
Красновласая тани замерла с рукой, протянутой к полке, на которой рядом с книгами у меня лежала духовая трубка.
– Не трогайте дротики, тани, пожалуйста.
Она покорно убрала руку.
– Они отравлены?
– В каком-то смысле. – Я смог войти в кабинет, чувствуя, как сердце продолжает колотиться. – Эту вещь привез мне из дальнего путешествия один мой знакомый. Доракия, знаете, где это?
– Нет, мой тан, – неуверенно сказала она, – впервые слышу.
– Доракия – одна из многочисленных колоний Мескии на раскаленном южном континенте Ньюмбани. Да, у империи там огромные владения, даже в сравнении со всеми остальными державами Севера. Но даже мы мало знаем о непокорных народах, живущих в глубине земель, которые мы так самонадеянно провозглашаем своими! И в тех диких землях живут совершенно дикие разумные существа. Эти дротики оттуда. Тот, кто привез их, сказал мне, что на кончиках этих дротиков дремлют злые духи. Лоа. Они дремлют в ожидании крови, и как только они ее испробуют, то замучают страшным образом того, чья кровь их пробудила. Это магия диких шаманов, заклинателей духов, птиц и зверей.
Она, внимательно дослушав мои разглагольствования, обернулась и бросила на сувенир новый взгляд.
