— Я собиралась заменить Мэйв Сариссой, — продолжила Мэб. — Но, образно говоря, нельзя класть все яйца в одну корзину. Как и в шахматах, профессиональный игрок не планирует только один гамбит, не мыслит только на одном уровне. Он строит стратегию так, чтобы независимо от того, что делает противник, у этого игрока были силы ответить, адаптироваться и уничтожить. Молли подготовили на случай непредвиденных обстоятельств.
— На случай, если что-то случится с вашей собственной дочерью? — спросил я.
— Что-то уже случилось с моей дочерью, — ответила мне Мэб. — Моим намерением было подготовить Сариссу к её новой роли, так же, как я подготовила тебя к твоей.
— Так вот почему вы подвергли её всем этим испытаниям бок о бок со мной?
— Мне ни к чему слабость, чародей. Ситуация здесь развивалась по сценарию, который я не ожидала. Молли изначально была введена в игру с другой целью — но её присутствие позволило побить гамбит противника.
— Игра, — я ругнулся. — Гамбит. Так вот что для вас Молли? Пешка?
— Нет, — спокойно ответила Мэб. — Уже нет.
Её ответ заставил меня дёрнуть головой назад, как если бы она ударила меня в нос. Я был ошеломлён. И опустил оружие.
— Она ещё ребёнок, — устало произнес я. — У неё впереди была целая жизнь, а вы с ней так поступили.
— Мэйв всегда была излишне драматична, но в этом случае она оказалась права. Я не могла рисковать без наличия поблизости сосуда, который бы заняла Мантия — а нехватка силы Зимней Леди могла бы оказаться критическим фактором. Это один из лучших ходов, который сделал враг.
— Вы же не понимаете, да? — спросил я.
— Не понимаю, — призналась она. — Я не вижу существенных различий между тем, что я сделала, и тем, что ты делал многие годы.
— Что? — опешил я.
— Я дала ей силу, — произнесла Мэб таким тоном, будто объясняла нечто элементарное ребёнку.
— Это не то, что я для неё делал, — грубо возразил я.
— Разве? — осведомилась Мэб. — Я поняла неверно? Сначала ты захватил её воображение и заслужил её привязанность как партнёр её отца. Ты возбудил её любопытство относительно того, что бы ты мог сделать, и лелеял в ней это любопытство молчанием. Потом, когда она начала постигать Искусство, ты выбрал не вмешиваться до того момента, пока она не окажется в отчаянном положении — в результате чего твоя помощь сделала её глубоко тебе обязанной. Ты использовал это и её эмоциональную привязанность, чтобы вырастить из неё одарённого, верного и обязанного тебе последователя. Действительно хорошо проделано.
Я на секунду замер с открытым ртом.
— Это… не то… что я сделал.
Мэб наклонилась ближе ко мне и сказала:
— Именно это ты и сделал. Единственное, что ты не сделал, это не признался себе, что сделал это. Именно поэтому ты ни разу не воспользовался ею. Ты убеждал себя прекрасной, идеалистической ложью, и у тебя была могущественная, одарённая и верная тебе девочка, готовая отдать за тебя жизнь, которой тоже не к кому было обратиться за помощью. Что касается твоей карьеры учителя — из тебя вышел второй ДюМорн.
— Это… не то, что я сделал, — повторил я уже твёрже. — То, что вы с ней делаете, изменит её.
— А она не изменилась с того момента, как ты начал внушать ей свои принципы? — спросила меня Мэб. — Возможно, ты был с ней слишком мягок во время обучения, но разве она не начала становиться другим человеком?
— Той, кем она выбрала стать, — парировал я.
— Разве она выбирала родиться с Даром? Разве она выбирала стать столь чувствительной, что едва могла находиться в переполненной людьми комнате? Не я это сделала с ней — ты.
Я стиснул зубы.
— Рассматривай это так, — продолжила Мэб, — что я сделала для неё что-то, в чём помочь ей ты был бессилен.
— Что именно?
— Я устроила её вне досягаемости Белого Совета и его Стражей, — снова перешла Мэб на свой менторский тон, будто объясняя что-то идиоту. — Они могут орать и поучать ученицу чародея сколько им вздумается, но они ничего не смогут сделать Зимней Леди.
Я глубоко вздохнул.
Это… тоже было правдой.
— Вы сделали её жизнь несравненно сложнее, — тихо произнёс я. Я обращался не к Мэб. Я просто озвучивал цепочку аргументов в своей голове. — Но и я тоже. Особенно после Чичен-Ицы.
— Ты доверил ей свою душу и жизнь, — сказала Мэб. — Я восприняла это как заявление уверенности в её способностях. Ты часто будешь работать вместе с Зимней Леди. Мне кажется, что это будет наиболее подходящим решением.
— А её обязанности? — спросил я. — В чём назначение Зимней Леди?
— Это знание только для самой Леди, — сказала Мэб. — Знай же это, мой Рыцарь: Если бы я не считала её превосходным кандидатом, то никогда бы не стала её готовить. У неё есть базовые навыки, которые ей потребуются, чтобы освоить могущество Мантии — особенно, если тот, кому она доверяет, будет рядом, чтобы дать совет и подстраховать.
— Вы должны были сначала поговорить об этом со мной, — произнёс я. — И вы должны были спросить саму Молли.
Мэб двинулась так быстро, что я буквально никогда до этого не видел такой скорости. Пистолет внезапно просто исчез из моей руки, чтобы упереться мне в лицо — в то же самое место, куда выстрелили Мэйв.
— Я, — произнесла Мэб ледяным голосом, — тебе не слуга, Дрезден. Это ты принадлежишь мне.
— Предел Демона, — сказал я, — если наша гостья нажмёт на спусковой крючок, забери её вниз и держи там.
Огромная тень Хранителя нависла над нами, хотя не было ничего, что могло бы её отбросить, и глаза Мэб расширились.
— Так вы говорите, слуга, — сказал я. — Не нравится мне это слово. Я предлагаю вам оценить положение вещей, и выбрать другой термин. Моя королева. И вы будете бережно обращаться с этой девушкой, или доставьте мне удовольствие, и я сделаю так, что вы пожалете об этом.
Мэб немного улыбнулась, в основном глазами. Она посмотрела на меня почти с восторгом, вздохнула и сказала:
— Наконец-то рыцарь, который стоит свеч. — Она опустила пистолет и спокойно вернула его мне.
Я взял его.
— У тебя есть еще вопросы? — спросила она.
Я нахмурился, размышляя:
— Вообще-то, да. Кто-то позвонил Томасу и велел ему быть готовым на лодке, когда я только вернулся в город. Вы что-нибудь знаете об этом?
— Конечно же, это устроила я, — ответила Мэб, её голос зазвучал в точности как голос Молли. — Оказала любезность Древнему, незадолго до начала вечеринки в твою честь.
Я вздрогнул. Голос Молли, который исходил от этого бесчеловечно холодного лица… это просто неправильно.
— Лилия, — сказал я. — Она провела рукой над моей грудью, как если бы с помощью этого могла обнаружить влияние врага.
