— Алкоголик. Ладно, давай продемонстрируем всем наше моральное разложение. Тем более что этот факт уже на лице.
Вчера ужин готовил Ларькин, так что сегодня была очередь Борисова- Бутылка уже стояла на столе, а котлеты шипели на сковородке, когда на кухне появился Ларькин и молча показал майору листок бумаги. Юрий Николаевич вытер руки и взял расшифрованное сообщение из Москвы.
«Профессор Орионо (1901 — 1948) — японский биолог. Занимался вирусными инфекциями, имел отношение к опытам, которые проводили японцы на военнопленных на территории Северного Китая. Засекречен, опубликованных научных трудов не имеет. После разгрома Квантунской армии попал в плен, содержался в лагере под Иркутском. Покончил с собой: совершил харакири.
Ежов А. И. (1915—1988) —бывший врач того лагеря, где содержался профессор Орионо. Умер и похоронен в г. Оренбурге».
* * *
Запись беседы майора ФСБ Борисова Ю.Н., начальника ГРАСа и капитана ФСБ Ларькина В.Ю., заместителя данной структуры.
Место записи: явочная квартира ФСБ в г. Оренбурге на ул. Пролетарской.
Начало: 20 часов 02 минут 39 секунд 3 апреля 1999 года.
Окончание: 6 часов 02 минут 45 секунд 4 апреля 1999 года.
Тема беседы: дальнейшие действия.
Борисов: В наших ближайших планах это ничего не меняет. Мы вроде бы собирались отдохнуть и подумать. Вот и давай, садись. Сегодня будем отдыхать, а завтра думать.
Ларькин: А что, всё уже готово?'.
Борисов: Ещё буквально две минуты.
Ларькин: Пойду выключу компьютер.
(Ларькин возвращается в свою комнату, некоторое время возится там. Борисов гремит посудой. Ларькин моет руки в ванной и возвращается на кухню.)
Борисов: Экий ты запасливый.
Ларькин: Просто очень люблю кетчуп.
(Звяканье посуды, бульканье разливаемой по стаканам водки. Борисов принюхивается и в предвкушении крякает. Пауза.)
Ларькин: Ну... за ясность.
Борисов: Хороший тост.
(Пьют.)
Ларькин: Вот, прошу, так вкуснее.
Борисов: Благодарствуйте.
(Закусывают.)
Ларькин: Что, о делах сегодня совсем не будем говорить?
Борисов: Если б была ещё водка, я сказал бы: не раньше, чем после третьей.
Ларькин: Так не будем откладывать. Одну минуточку...
(Уходит в комнату и через несколько секунд возвращается.)
Борисов: Однако... Куда ты столько набрал?
Ларькин: В медицинских целях. Исключительно.
Борисов: Психотерапевт... Так-так.
(Возня с пробкой, бульканье,)
Ларькин: Ну... за успех безнадежного дела.
Борисов: Поехали.
(Пьют, закусывают.)
Борисов: Нет, что ни говори, а лучше квашеной капустки всё равно закуски нет. И не шинкованная, а половиночками, знаешь, половиночками...
Ларькин: Ничего. Котлеты у вас тоже неплохие получились.
(Звяканье вилок и тарелок.)
Ларькин: Товарищ майор...
Борисов: Только после третьей.
Ларькин: Тогда о чём же говорить-то? Блин... Ну, вот... скажем... Вы вот в такой, скажем, городской обстановке какое оружие предпочитаете?
(Смеются.)
Борисов: Ну, ты спросил. Маленький, что ли? В какой, вот в такой? Гладкоствольное, конечно. Скорость пули небольшая. Как даст в руку — нет руки. Враг за дверь спрятался — раз в дверь — нет ни его, ни двери. И проверять не надо. А ты с чего это про оружие спросил?
Ларькин: Подарок хочу вам сделать. На день рождения.
Борисов: Трепачи. Пацаны. Арнольд вот ваш по-умному был вооружен. А в принципе это дело вкуса. Как-то раз, помню, в Анголе... А, ладно... Столько греха на душу взяли, и все коту под хвост. Давай по последней.
Ларькин: Значит, светлое будущее на крови не строится.
Борисов: Есть и другая точка зрения. Без крови вообще никакое будущее не строится. Никакое.
Ларькин-. Ну... давайте...
Борисов: Стой, третий тост я скажу.
(Голосом актера Булдакова): За равновесие!
(Пьют. Долгое молчание.)
Борисов: Так вот, о делах...
(Молчание.)
Ларькин: Один покончил с собой, другой помер, третьего увезли пришельцы; четвертый исчез в тот же день, когда мы узнали о его существовании, пятый... стоп, пятого пока не было...
Борисов: Да, заболтался ты.
Ларькин: Нас всё время опережают на один ход. Именно.
Борисов: Я знаю, как сделать, чтобы нас не опережали.
Ларькин: Как?
Борисов: Не делать никаких ходов. По крайней мере, завтра. Тогда завтра они нас точно не смогут опередить.
(Хитро смеются.)
Борисов: А там посмотрим. Надо ещё подумать. Но завтра. А сейчас слушай боевой приказ — смотреть телевизор.
Ларькин: Есть!
Борисов: Какую бы х...ню там ни показывали. Русский офицер Службы Безопасности должен выдерживать любую психическую атаку... противостоять любому нейролингвистическому программированию. Вперед!
(Ларькин уходит в комнату Борисова и включает телевизор. Борисов прикуривает и некоторое время моет посуду. Затем тоже, судя по скрипнувшему креслу, садится смотреть. Больше они не разговаривают, только когда включается реклама, Борисов злобно матерится. С 23.11 временами слышно его негромкое похрапывание. В 23.35 Ларькин говорит: «Спокойной ночи, шеф!» Борисов сонным голосом: «Спокойной ночи!» Ларькин уходит к себе. Борисов выключает телевизор, ложится спать, и через пару минут — и до самого утра — слышно только его похрапывание.)
* * *
Оренбург. 3 апреля 1999 года. 21.05.
...Борисов беззвучно вылил водку обратно и заткнул пробкой бутылку. «Нет настроения. Но когда эта история будет позади, непременно выпьем по-настоящему, — обещал он себе. Авось до тех пор не выдохнется». Ужинали они всерьёз, но пили, задерживая дыхание и шумно отдуваясь, не водку, а чай. Он убрал со стола посуду и закурил. Бумага, превратившаяся в пепел на этот раз, содержала такой диалог:
Ларькин: Вы правы насчет Орионо. Японец занимался вирусами. Насколько я помню, возбудители многих видов лишаев —вирусы. У Тэна был лишай.
Борисов: Видимо, Захаров был знаком с Ежовым и к нему попала какая-то информация об этом. Придется заняться лишаями. Я о них ничего не знаю. А ты?
Ларькин: Не мешало бы проконсультироваться. Есть у меня на примете один кадр. Помните, в 36 квартире молодая женщина не хотела разговаривать, потому что у неё в эту ночь дежурство? Сонная такая, черненькая.
Борисов: Это которая нас на хер послала? Ценный кадр.
Ларькин: Это та самая ветеринарша, которой В.А. Тэн тайком показывала лишай у мужа. Она осматривала его и даже делала соскоб.
Борисов: А чего ты тогда молчал?
Ларькин: Зато теперь у меня есть основания более конкретно с ней поговорить. Я должен с ней встретиться как можно скорей. Сегодня. Она как раз сейчас дежурит.
Борисов: Хоть бы раз успеть.
Ларькин: А про неё, может быть, и не знает никто. Тэн её не видел. Подслушки у В.И. я не обнаружил, но глушители включал. Я пойду тихо.
Борисов: Давай квасить дальше. Сделай вид, как будто у тебя в сумке есть ещё бутылка.
Ларькин: У меня правда есть.
Борисов: Оденься поцивильней. Кошку какую-нибудь поймай по дороге. Дверь и подъезд проверим вместе, потом я вернусь. Пойти бы с тобой, но кто-то должен отвлекать внимание. Буду тут шуметь. Когда пойдешь?
Ларькин: В полночь.
Борисов: Рано. В час или хотя бы в полпервого. Пусть поверят, что мы угомонились. Вот в этом направлении у самого дома удобный заборчик. Первые три квартала — дворами. Иди в мою комнату, включи телевизор и поспи часа три. Я пойду пару лампочек выверну. Дойдешь до места —оставь знак справа от входной двери. Но постарайся вернуться. До половины пятого. Ларькин: Всё будет нормально.
