пункт в свой список дел.
Диана стоит у входной двери и смотрит, как коробка дребезжит и трясется, когда в дверь стучат полицейские. Она оглядывается на меня, и я киваю в сторону спальни. Не похоже, что копы заметят ее, но я не хочу отвлекаться.
Как уже говорил, у меня есть пара союзников, но вряд ли это они. Я видел машину, припаркованную у входа вчера, а дружественные мне люди предпочитают держаться в тени. Глубоко вдохнув и нацепив на лицо сонную улыбку, я приоткрываю дверь и, хотя догадываюсь, кто пришел ко мне в гости, сдуваюсь, как лопнувший воздушный шарик. Офицеры Батлер и Гэвин мне не друзья. Совсем наоборот.
— Черт, Лори, — ухмыляется Генри Батлер, подталкивая свою напарницу. — Какая ирония, правда? Главный паранормальный следователь Хейвена дрыхнет, как гребаный мертвец.
— Дай ему передохнуть, Генри, — говорит она, пытаясь заглянуть мимо меня в мою квартиру. — Может, у него там призрак. Что скажешь, Холлеран? Занимаешься работой на общественных началах для неимущих?
Я оглядываюсь через плечо. Безглазый взгляд Дианы встречается с моим, когда она возвращается в спальню.
— Мне нравится ловить тех, кто ускользает из сети. Ну, знаешь, тех, с кем система не справляется.
— Забавный парень, — иронизирует Генри. — Но тогда ты просто один большой шутник?
— Ты хочешь это обсудить на пороге, Ник, или мы можем войти? — спрашивает Лори.
— Что хотим? Вы здесь не по делам полиции, иначе у вас имелся бы ордер.
— Да ладно, Ник, — укоряет Генри, просовывая ногу в дверь, — не будь кретином.
— Да. Мы просто заскочили, чтобы наверстать упущенное. Мы начали волноваться. Вчера весь день не видели тебя ни здесь, ни в офисе. Я и Генри, мы выполняем свой гражданский долг, проверяем единственного и неповторимого расследователя паранормальных явлений в Хейвене. Я имею в виду, где бы мы были, если бы с тобой что-то случилось? Весь город превратился бы в ад.
Я фыркаю. Слушайте, не знаю, в чем проблема с этими клоунами. Я им не нравлюсь, и они мне не слишком симпатичны. Факт в том, что эти ублюдки ждут, когда я оступлюсь, и прямо сейчас у меня возникает ноющее чувство, воспоминание, настойчиво просящее обратить внимание, что я упускаю что-то очень важное.
— Ценю вашу заботу, — говорю, открывая дверь чуть шире, чтобы они могли видеть мой шикарный постельный комплект. — Но я только проснулся. Выдалась тяжелая пара дней.
Генри не выглядит впечатленным. Лори медленно оглядывает меня с ног до головы. В ответ я одариваю ее однобокой ухмылкой. Она хмурится, когда встречает мой взгляд. Я продолжаю надеяться, что мое мальчишеское обаяние сработает в один прекрасный день.
— Тяжелая пара дней, да? — Генри скрежещет зубами, его враждебность ощутима. — Тогда ты будешь рад узнать, что полиция присматривает за тобой в трудную минуту. Эти тяжелые дни как-то связаны с делом, Ник? Как оно обернулось?
Холодок возникает внизу позвоночника, затем расходится и распространяется по всему телу. Я гиперчувствителен и слаб одновременно.
Страх.
Я вспомнил то, что забыл, события, о которых хотел рассказать Руби. Я слегка прислоняюсь к двери и подтягиваю простыню, чтобы она не упала. Батлер и Гэвин с удовольствием притащат меня за любое нарушение, чем позорнее, тем лучше. Непристойность вполне подойдет.
Мысленно перебираю варианты, играя в угадайку. Что они знают? Нашли ли они тело Мишель Уилер? Я не наводил там порядок, просто убрался оттуда после того, как Люцифер исцелил меня. Мой мозг превратился в кашу. По всему дому была моя кровь и отпечатки, а попытка объяснить, почему я убил ее, привела бы к билету в один конец в психушку Хейвена.
И с тех пор эти головорезы следили за мной.
Дерьмо.
— Знаете, ко мне иногда обращаются, — бормочу я, заставляя себя встретиться с ними взглядом, — но чаще всего это розыгрыши. Люди слышат обо мне и рассказывают истории о том, что их прабабушке привиделась семейная реликвия, которую они хотят продать.
Такое случалось на самом деле. И не раз. Розыгрыши и реальные случаи.
Лори толкает дверь шире. Я прижимаю ее рукой. Я не приглашал их, и у них нет никакого законного права входить.
Но я начинаю паниковать. Они знают? Откуда? Мишель жила одна, у нее не было семьи. Банда Дина ослабла после его смерти. Они следили за тем, как она выходит из дома, время от времени ходили за ней хвостом, но не слишком пристально, учитывая, что она умудрилась построить черный алтарь в своем подвале. Но полиция следила за ней. Мои источники там так говорят.
«Черт возьми, Ник, неужели жизнь тебя ничему не учит?»
— О, Ник? Ты вернешься в постель, сладкий?
Я поворачиваюсь, и хорошо, что копы не видят моего лица, потому что на нем отражается шок. Голая нога появляется в двери моей спальни. Руби шевелит выкрашенными в красный лак пальцами, просовывая в щель голову с дьявольской ухмылкой на лице и лукавым блеском в глазах.
— О! Извините, офицеры, — задыхается она срывающимся голосом, но ногу не убирает. Вместо этого протягивает руку, и дверь открывается чуть шире, обнажая ее голое плечо и бедро. — Подумала, может быть, соседи не дают покоя моему молодому любовнику из-за нашего… Ну, вы понимаете…
Я снова поворачиваюсь к полицейским. Смущенная улыбка на моем лице на все сто процентов искренняя.
— Послушайте, — говорю, наполовину ожидая, что за их спинами появятся призраки моих родителей, просто чтобы сделать это самым неприятным событием, что когда-либо случалось со мной. — Это надолго? Сейчас и правда не лучшее время.
Лори смотрит через мое плечо на Руби. Генри пристально уставился на меня.
— Давай заканчивать с этим дерьмом, Холлеран. Хочешь знать, что мы нашли в твоем офисе сегодня утром?
Я пожимаю плечами — максимально равнодушно, как только могу, но мне это удается с трудом.
— Скорее, кого мы нашли, — уточняет Лори. Мне хочется кричать. — Интересующее нас лицо. Парень по имени Марвин Клэнси. У него репутация фрика, как и у тебя. Видишь ли, один фрик — это хорошо, но когда они начинают тусоваться вместе? Обычно возникают проблемы. Так откуда ты его знаешь?
