Сергей Лексутов - Ефрейтор Икс

Усмотрев, что на него обратили внимание, спросил жизнерадостно:

– Турист, однако?

– Ту-урист… – протянул Павел. После чего спросил: – Твоя лодка?

– Моя…

– А чего ж не прикованная?

– А кому она нужна? – резонно спросил мужичок.

– Мне, например…

– Ну, забирай… Сотню дашь?.. – с надеждой спросил мужичок.

– Дам… А мотор есть?

– И мотор есть! – радостно встрепенулся мужичок. – На ходу! Тянет – как зверь! Только бензину нет…

– А где бензин есть?

– У Петьки. Только он не продаст. Ему, эти, как их? Баски нужны…

– Да откуда ж тут баски возьмутся?! – изумился Павел. – Они ж в Испании живут…

– Эх, темнота… – сожалеючи протянул мужичек. – Деньги такие, зеленые…

– Так их не басками зовут, а баксами… – просветил Павел назидательно. – Пошли к Петьке.

Петька жил тут же на берегу, только хоромы были не в пример богаче: новенькая, блестящая золотыми сосновыми бревнами, двухэтажная крестовая изба, огороженная не забором, а тыном, с берега к закрытым воротам проложен настоящий слип. Мужичок робко нажал пальцем на кнопку звонка и тут же отпустил. Однако за забором услышали, кто-то подошел к калитке, врезанной в одну из воротин, послышался женский голос:

– Кто там?

– Это я, Аня, Санек… – робко, тоненьким голоском протянул мужичок.

Из-за калитки рыкнул грозный голос, сразу и не сообразишь, что тот же самый, женский:

– Опять похмелиться нечем?! Не умеешь заработать – бросай пить!

– Да нет, Аня, я клиента привел…

– Какого еще клиента?.. – недовольным голосом осведомились за воротами.

Однако изнутри что-то звякнуло и калитка распахнулась. В проеме стояла женщина, вполне достойная быть хозяйкой этакого жилища: ростом повыше Павла, и весом килограмм на тридцать потяжелее. При виде Павла, лицо ее сделалось любопытным, но она все равно ничего не спрашивала.

– А Петр где? – еще более робким тоном осведомился Санек.

– Петр работает, не то, что некоторые… – благодушно проговорила Женщина.

– Знаем, где он работает… – вдруг воспрял духом мужичок. – Самодуры поехал проверять…

– Он хоть самодуры проверяет… А другие – сами по себе самодуры… – видимо привычно скаламбурила утесоподобная Аня. – Чего надо-то?

– А бензина… – вступил в разговор Павел.

– Сколько? – сразу же взяла быка за рога Аня.

– Я думаю, две бочки хватит… – раздумчиво протянул Павел.

– Ско-ока?! – привычные ко всему глаза Анюты расширились.

Павел усмехнулся, проговорил:

– Да я с корешами поспорил, что до ледостава в Норильске буду. Сам-то я из Иркутска… На большую сумму стукнулись.

– А-а… Ну, да… Дело хорошее… – она возвела очи к небу, и через минуту выдала сумму.

Теперь уже Павел взвыл:

– Ско-ока?!

– А ты думаешь, в такую даль бензин задарма возят? – с любопытством спросила она, и потянулась к кольцу на калитке.

– Ладно, идет… – пробормотал Павел, и полез в карман.

Санек деятельно трудился, помогая Павлу катать бочки, снаряжать мотор, а потому Павел, когда загрузили обе бочки в лодку, спросил его:

– Почем у вас тут бутылка?

Санек назвал цену. Павел подумал, что он слегка ее завысил, потому как соотношение оказалось больше, чем у бензина. Но, тем не менее, не торгуясь, достал из бумажника зелененькую, с менее достойным президентом, не то, что на тех, которыми за бензин расплатился, сказал:

– Это тебе, Санек, на бутылку, за помощь…

По тому, как расцвела якутская физиономия, Павел понял, что Санек мысленно конвертировал водку в самогонку и сообразил, что теперь пить ему, не просыхая, не меньше месяца. Его проблемы… Больше не оглядываясь, Павел влез в лодку. Хоть и осела она основательно, но штормов в ближайшие сутки не предвиделось, а бочка бензина выгорит часов за десять. Так что, против течения обратно пойдет с такой же скоростью, что и по течению. Впрочем, глупо возвращаться тем же путем. Вниз по течению стоит довольно обширное поселение, правда бензину до него не хватит, но по течению и на веслах можно дотелепаться. А поскольку в этих местах единственный вид транспорта – самолет, то в это поселение наверняка хоть раз в месяц самолеты летают.

Павел легко отыскал устье речушки, которая позволит ему еще километров на тридцать приблизиться к месторождению, и гнал лодку по речушке, пока она не начала днищем скрести о камни. Загнав лодку между камней на берегу и сложив в форпик лишнее снаряжение, чтобы к трубке идти налегке, Павел завалил лодку двумя лиственницами, срубленными на берегу под самый корень, чтобы не было видно пеньков. Будто сами упали, и лежат себе. Предосторожность, возможно, и излишняя. Много ли в этих местах народу бродит? Может, на этом берегу уже лет пятьдесят человек не появлялся? Мысленно продолжив русло речки, Павел зашагал примерно в том направлении, чуть-чуть склоняясь влево. Алмазная трубка была все время слева на траверзе, а потом и осталась позади. Лишь на третий день Павел резко свернул к ней. Если его маршрут отслеживают по маячкам, то вычислить путь отхода будет проблематично. К тому же, всю электронику, и даже фотоаппарат, он в самом начале пути запрятал в форпик. Это только в кино можно увидеть, как прячущегося в закрытом стальном фургоне шпиона выслеживают по маячку, ловко подсунутому ему смазливой агентессой. Из закрытой металлической емкости ни одна радиоволна вырваться не может в принципе.

К трубке он вышел вечером. Он сразу узнал место; действительно, где еще может естественным путем намыться алмазов, что их можно горстями черпать? Чахлый ручеек струился меж чахлых лиственниц, огибая небольшой бугорок, неведомо откуда взявшийся посреди плоской, как шутки о новых русских, равнине. У подножия бугорка желтела промоина – вешние воды тут явно кружились нешуточным водоворотом. Павел похвалил себя за то, что так ловко рассчитал – вышел к трубке вечером. Однако все же решил проверить, не наврал ли неведомый зэк, и не соврала ли импортная игрушка? Разувшись, сняв одежду, полез в ручей. Да-а… Водичка была для его спины смертельно опасна. А потому он загреб лишь несколько пригоршней глины, выбросил на берег, торопливо вылез сам. Еще когда загребал, чувствовал твердые включения. Промыв глину в котелке, получил невеликую горсточку невзрачных стекляшек. Подумал, и почему это столько лет алмазы лежали на виду, и никто не нашел? Но тут же сообразил, что основные кимберлитовые трубки, кучкуются значительно дальше на северо-восток. А найти тут алмазы – было просто некому. Охотникам тут делать нечего, слишком бедные зверем леса вокруг. А эвенки, которые кочуют по тайге, алмазами не интересуются, потому как не нужны они им, бесполезные камешки. А те эвенки, которым алмазы нужны, уже не кочуют по тайге, по городам сидят и в основном водку пьют…