– Тема сегодняшней лекции амулеты Древнего Египта, – проскрипел профессор.
– Валентин Семенович, расскажите нам лучше про Большой бубен, – с места выкрикнул Никита.
– Что?! – взвизгнул преподаватель, обводя пристальным взглядом аудиторию. – Кто это посмел говорить без разрешения? В наше время за такое студента бы запросто выгнали с лекции…
– За что? – невинно пожал плечами Никита. – За тягу к знаниям?!
– Молодой человек, кто вам позволил меня перебивать? – продолжал брюзжать профессор.
– Акакий Акакиевич, – не моргнув глазом нашелся студент.
По аудитории прокатился смешок.
– Как понять? – нахмурился преподаватель.
– На прошлой лекции Акакий Акакиевич рассказывал нам про восточносибирское шаманское течение Улаха Еттэ, или «Обратная сторона». И про артефакт, который Объединенному ведьмовскому сообществу удалось заполучить, когда течение самоликвидировалось. Но подробней про этот артефакт профессор нам не стал рассказывать, сославшись на то, что это сделаете вы.
– Не мог он вам такого сказать, потому что нет никакого смысла изучать Большой бубен. Этот артефакт мертв, то есть он не работает, и никто не знает, есть ли заклинание, которое заставит его работать. Кроме того, несколько лет назад он был украден из хранилища ведьмовского сообщества.
– Украден?! И что, до сих пор не найден? – поинтересовался Егор, который, как только что заметила Вероника, уже успел воспользоваться тем, что Никита пересел, и занял его место возле Леночки.
– Его ищут, но не так интенсивно, как это делали бы, если украденный артефакт был живой.
– Наверно, артефакт обладал невероятной силой, раз заинтересовал кого-то, несмотря на то что мертв. Как вообще кто-то мог решиться на такой опасный поступок ради недействующей вещи? – теперь уже и Вероника решила вступить в разговор с лектором.
– Большой бубен действительно обладал интересными свойствами. Тот, кто умел играть на нем, мог задавать ритм Вселенной. Но артефакт мертв, так что украден был, скорее всего, каким-то коллекционером просто как раритетная в ведьмовском мире вещь, ценная не своей магической силой, а интересной историей.
– А что значит «задавать ритм Вселенной»? – поинтересовалась Вероника.
– Это значит – управлять временем.
Новая формулировка не стала девушке понятней, поэтому она снова переспросила:
– А что значит «управлять временем»?
– Так, стоп! – Валентин Семенович вдруг со всего маху хлопнул ладонью по учительскому столу. – Почему вы, Двинская и компания, постоянно уводите меня от темы занятия?! Повторяю, сегодня мы говорим об амулетах Древнего Египта. А кто посмеет еще раз перебить меня, будет выгнан с лекции и, более того, о его дерзком поведении будет сообщено Дисциплинарному совету.
Последняя угроза отбила желание как у Никиты, так и у Вероники продолжать злить лектора – попасть два раза подряд на заседания Совета было бы слишком опасно. Им пришлось сосредоточиться на конспектировании слов профессора, ведь тот, конечно, запомнил, кто терзал его вопросами, и на следующем занятии начнет опрос с излишне любопытных студентов. В отличие от других преподавателей Валентин Семенович не потрудился залить конспекты своих лекций в университетскую электронную библиотеку, а это означало, что надо по старинке переносить слова педагога ручкой на бумагу.
– Слушай, Никита, – не выдержала в середине лекции Вероника. Она хоть и старалась вникать в повествование Валентина Семеновича, но все равно продолжала терзаться мыслью, каким образом ее одногруппник ухитрился оказаться с ней за одной партой, при этом никого не обидев и не разозлив, но это, конечно, не считая самой Вероники. – Что ты там Леночке на ухо нашептывал?
– Да так, ничего, – самодовольно улыбнулся Никита.
– Говори, – процедила Ника, – а то получишь у меня.
– Поцелуешь – скажу.
– Ага. Щас.
– Ладно уж, – снисходительно прошептал Никита. – Я ей сказал, что пересесть меня попросил Егор. Что Леночка ему очень нравится и все такое.
– Егор и правда просил?
– Когда-то просил, а вот сегодня я подумал-подумал да и решил, почему бы не помочь хорошему парню.
– Значит, ты временно на две недели уступил Лену Егору, чтобы выиграть у меня пари? – ехидно прошептала Вероника.
– Ну, что-то вроде того, – хмыкнул Никита.
– А ты не подумал, что не факт, что Леночка потом снова переключится на тебя? А? – злорадно сверкнула глазами Ника.
– А вдруг мне не захочется переключаться на Леночку, – подначил Никита, – вдруг ты так меня поцелуешь, что я…
– И не мечтай. Никакого поцелуя не будет. Лучше возвращайся на свое старое место, пока не лишился своей единственной воздыхательницы.
Звонок, возвестивший об окончании первой пары, заставил молодых людей прекратить пикировку и осознать, что содержание второй половины лекции осталось для них тайной.
– Ника, вы чего с Никитой всю лекцию перешептывались? – подмигнула Наташа подруге, когда они вышли из лекционного зала и направились в другую аудиторию. – Раскусила, что он там придумал, чтобы тебя охмурить?
– Наташ, да что он умного может придумать? Вот весь его план, видимо, в этом и состоит – крутиться у меня перед глазами, пока меня тошнить от него не начнет. И вообще, зачем ты ему подыграла? – нахмурилась Вероника.
– Это все для твоего же блага, – начала объяснять подруга. – Сегодня перед первой парой он мне сказал, что выполнит любое мое желание, если я соглашусь две недели посидеть за другой партой.
– Ого, любое?! – Глаза Вероники заискрились. – Ну? Ты придумала что-нибудь этакое?
– Какое этакое? – засмеялась подруга.
– Например, чтобы он на перемене залез на учительский стол и громко прокукарекал три раза.
– Господи, Ника, что за детский сад! Я придумала кое-что получше.
– Ну?
– Я взяла с него обещание, что он больше никогда не будет заключать с тобой пари.
– Наташ, ну это же так скучно… – разочарованно протянула Вероника.
– Зато благоразумно! – ответила подруга, придав голосу поучительную интонацию старшей сестры. Вообще-то девушки были ровесницами, но по непонятной причине Наташа чувствовала ответственность за свою бедовую подругу, с которой у них было удивительное душевное родство и диаметрально противоположные темпераменты.
– Слушай, а на практические занятия этот ваш договор тоже распространяется? – ужаснулась Вероника. До ее сознания дошло, что ближайшие две недели ей придется делать лабораторные работы в паре с Никитой.
– Распространяется. Но не сокрушайся уж так, – улыбнулась Наташа, почувствовав нотки паники в голосе подруги, – это же всего на несколько дней.
