- Как оно, Николай Васильевич? - спросил его Краснов.
- Пустышка, я бы сказал, - затягиваясь, ответил Горячев. - Не наш профиль. Тут психиатр нужен. Девяносто девять процентов, что именно этот пассажир и совершил все убийства — но он заявляет, что давно страдает выпадениями сознания и не помнит, что делал в какие-то моменты своей жизни. Часто приходит в себя в других, мол, городах, со следами странной деятельности, а то и крови вокруг — но списывает это всё на «злую силу», которая им временами овладевает.
- Как вы сказали? - встрепенулась Сочина. - «Злую силу»?
- Именно так, - подтвердил следователь. - А что, это значит для вас нечто особенное?
- Да, пожалуй, - медленно кивнула Аля. - Именно так говорила Роза о свойствах моей иголки. «Помогает увидеть злую силу». Николай Васильевич, а можно мы к нему нагрянем всей толпой?
- Валяйте, если это поможет следствию, - разрешил Горячев. - Только не убивайте и не калечьте его, я вас умоляю. Он у меня основной фигурант по куче дел.
- Хорошо, - легко согласилась цыганка, и они все вместе двинулись в комнату отдыха.
Мужчина, что, ссутулившись, сидел напротив Валуйского, совершенно не походил на тот демонический рисунок, что так поразил и испугал их всего каких-то несколько часов назад. Обычный, совершенно обычный «человек из толпы»: ничем не примечательное круглое лицо, пухлые безвольные губы...
Аля с ходу взяла быка за рога.
- Вытяните руку вперед, - деловым тоном велела она. - Будет немного больно, вы почувствуете слабый укол. Но это для вашей же пользы, больной.
«Больной» послушно вытянул вперед худые руки, скованные наручниками. Как видно, лечиться ему приходилось не раз, и приказы врача он привык выполнять беспрекословно. Марина оценила хитрость хода и мысленно поаплодировала интуиции Сочиной.
Аля осторожно уколола цыганской иглой запястье одержимого над наручниками. Никакого эффекта. Она хотела уже уколоть еще раз, посильнее, но голос Краснова остановил ее:
- Не надо. Аля, давай иглу сюда. Быстро!
Удивленно хмыкнув, она протянула ему иглу, и тут вдруг началось. Нечеловечески зарычал одержимый, одним движением разрывая цепочку наручников и вскакивая. Впрочем, больше ничего он сделать не успел: Краснов каким-то непостижимым образом уже успел переместиться к нему и теперь стоял, приставив иглу к его лбу.
- Сядь обратно, - велел он. - Понимаешь, что я говорю?
Одержимый глуховато, по-обезьяньи, засмеялся, но сел. Валуйский сзади шумно выдохнул и достал их кобуры пистолет.
- Ты понимаешь меня? - спросил Краснов, не убирая иглы ото лба убийцы. - Отвечай!
Наверное, он нажал посильнее, потому что одержимый попытался откинуть голову назад, но рука Ярослава с иглой была словно примагничена к его лбу. Тогда он глухо заворчал, как готовый кинуться на противника пес, и принялся явно ругаться на каком-то гортанном языке.
- Ага, вот ты что за фрукт, - удовлетворенно буркнул Краснов и выдал вдруг какую-то длинную фразу, в которой шипели и грохотали те же звуки, что и в ругательствах убийцы. Тот удивленно замолчал, моргая. Его лицо, до этого искаженное в какую-то демоническую маску, приобрело выражение, хотя бы отчасти похожее на человеческое.
- Хорошо быть полиглотом, - тихо прошептала Лена на ухо Марине. - Спорим на рубль, Князь его за пять минут расколет?
- Не буду спорить, - тихо отозвалась Лещинская. - Ой, смотри, смотри, чего делает!
Краснов не терял времени даром. Закрыв глаза, он что-то рисовал на лбу убийцы иглой, слегка царапая кожу. Его кисть мелко дрожала — точно так же, только пятью пальцами сразу, он переносил на бумагу видения Валуйского. Наверное, это было больно - клиент шипел и подвывал, но дергаться и вскакивать отчего-то не спешил.
Наконец, Ярослав закончил и убрал руку ото лба одержимого.
- Вот теперь никуда не денешься, красавчик, - сообщил он ему, любуясь своим творением. Рисунок получился сложным и каким-то неравномерным, занимая правую половину лба убийцы и даже залезая на висок. Марине это хитрое переплетение дугообразных линий и странных символов ничего не говорило вообще, но Князю было явно виднее.
- Всё, теперь гражданин не будет делать ничего противозаконного, - пояснил Ярослав, поворачиваясь к ним. - Это Малая печать, должна продержаться минимум сутки. Кроме того, наш подопечный отлично говорит на многих языках, в том числе, и на русском, и будет отвечать на любые ваши вопросы. Только минутку, последняя формальность.
Развернувшись к одержимому и глядя ему прямо в глаза, он спросил:
- Как твое имя?
Тот рассерженно зашипел и попытался отвернуться — видимо, отвечать ему совсем не хотелось. Тонкие царапинки рисунка на его лбу вдруг набухли и закровоточили, и он сдался.
- Бастиро Атлис-пас, - выплюнул убийца, с ненавистью глядя на Краснова и вытирая со лба кровь.
- Вот теперь ты в моей полной власти, Атлис, сын Баст, - раздельно произнес Ярослав. - Ты понимаешь?
- Да, - глухо подтвердил одержимый.
- Можете задавать вопросы, - снова повернулся к команде Краснов.
- Это ты убивал экстрасенсов все эти годы? - тут же спросил Горячев.
«Атлис, сын Баст» насупился и промолчал.
- А, пардон, - извинился Краснов. - Атлис, отвечай на все вопросы этих людей так же, как отвечал бы на мои.
- Хорошо, - прошипел одержимый. - Да, я убивал людей. Не знаю, что такое «экстрасенсы».
- Как зовут того, кто тобой командует? - спросил Краснов.
- Барон, - ответил Атлис. Аля заметно вздрогнула и с изумлением уставилась на одержимого.
- «Барон» - это титул, - поправил одержимого Скрипка. - Имя у него есть?
- Самеди, - буркнул тот. - Барон Самеди.
- Лихо! - расхохотался Краснов. - Неплохая защита.
- Что? - непонимающе переспросила Аля. - В смысле - «защита»?
- Барона Самеди еще называют «барон Суббота», - пояснил Ярослав. - Это центральный и самый главный дух вудуизма. А защита здесь в том, что попытавшийся причинить вред этому скользкому колдуну, назвавшемуся именем своего главного духа, стандартным магическим способом — то есть по имени — рискует получить ответный удар от самого опасного лоа из всех.
- Знакомые слова, - проворчал Атлис. - Он тоже называл меня «лоа».
- Где найти этого твоего барона? - спросил Краснов.
- Я могу показать на карте, - пожал плечами одержимый.
***
Фургончик Валуйского разворотило взрывом баллона с газом еще вчера, и поэтому ехать на нем не представлялось никакой возможности. Впрочем, бронированный автобус ОМОНа (и десяток крепких ребят с автоматами), который организовал Горячев, наверное, был не худшей альтернативой.
Деревенский дом на окраине поселка Фильцово выглядел совсем заброшенным. Автоматчики, сорвав висевшую на одной петле дверь, молча ворвались внутрь, однако Краснов, наблюдающий за ними издали, лишь покачал головой.
