– Этот тоже ранен! В спину!
А мужской голос потребовал:
– Вызовет кто-нибудь наконец “неотложку”!
Пытаясь удержать ускользающее сознание, я закричал:
– Ничего здесь не трогать!
– Успокойтесь, никто ничего не тронет, – ответил мне молодой женский голос и, обращаясь уже к кому-то другому, этот же голос продолжил:
– Я не знаю, что делать! Он весь в крови. Есть у кого-нибудь бинт?
Последнее, что я запомнил, перед тем, как потерять сознание, это нарастающий вой милицейских сирен.
КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ.
Часть третья. ЧЕРТОВА ДЮЖИНА УМНИКОВ
Я пришел в себя в больничной палате, 48 часов пробыв без сознания. Так что все последующие события той трагической ночи прошли без меня.
Позднее, Рожков мне рассказал, что прибыв на место происшествия, увидев, что осталось от патрульной машины, в которой сгорели Зинченко и Токарев и, узнав, что нас со старшиной-мотоциклистом, обоих в тяжелом состоянии, отправили в больницу, обычно невозмутимый Сухов пришел в неописуемую ярость.
И не он один.
В такую же ярость пришел весь состав Карповской милиции. Столь наглый вызов со стороны преступников игнорировать было нельзя.
Принявший на себя руководство операцией Березин, перекрыл наглухо все возможные выезды и выходы из города, после чего началось тотальное прочесывание. И если днем операция велась вяло и, во многом, формально, то на этот раз милиционеры сами рвались в бой.
Между тем, в 23 часа 45 минут, в пожарную часть Карпова поступило сообщение о пожаре в 3-ем Озерном переулке.
Вызвал пожарных рабочий мотороремонтного завода по фамилии Дымов. По его словам, он, возвращался со второй смены домой, когда, на подходе к пересечению улицы Лесной с 3-им Озерным переулком, увидел, как над заборами взметнулось пламя, раздался звук мощнейшего взрыва и на перекресток буквально вылетела пылающая машина(как потом установили – марки “Победа”). А следом за ней выехал автобус зеленого цвета, который объехал горящие останки автомашины и на большой скорости умчался в сторону городских окраин.
Оповещенный об обстоятельствах этого происшествия, Березин немедленно направил на место пожара оперативную группу, а следом за ней – 4 поисковых экипажа, в состав одного из которых вошли Сухов с Рожковым.
Вскоре автобус был обнаружен и его, как дикого зверя, погнали в капкан, где его уже ждала группа захвата капитана Лыкова.
Местом проведения финальной стадии операции был выбран участок улицы Фрунзе, расположенный непосредственно перед въездом на мост через реку Ветлугу. Проезжую часть перегородили несколькими рядами “Ежа”, а чуть далее, спрятавшись по обе стороны насыпи, расположилась группа захвата, которая, по плану, как только автобус, проколов шины, остановиться, должна была проникнуть в его салон и принять меры к задержанию преступников. По личному указанию Туманяна, бандитов нужно было брать только живыми.
Однако все пошло совсем не так, как было рассчитано.
Острые шипы “Ежей” почему-то не оказали на колеса преследуемого автобуса никакого действия, и он, не снижая скорости, промчался мимо группы захвата и вылетел на мост. Там ему все же пришлось остановиться, так как осторожный Лыков перестраховался и блокировал выезд с той стороны тремя тяжелыми грузовиками.
Преступникам было предложено сдаться, но ни какой реакции на переданное по мегафону требование так и не последовало. Автобус все так же неподвижно стоял, не включая габаритных огней, развернувшись почти перпендикулярно проезжей части, и внутри его, сквозь темные окна, не было видно никакого движения.
Поняв, что бандиты в переговоры вступать не намерены, Березин отдал приказ приступить к штурму автобуса, но его в последнюю секунду отменил прибывший на место операции Туманян.
– Внутри могут быть заложники, – сказал он: – В переговоры пробовали вступать?
– Пробовали. Молчат, – ответил Березин, не скрывая своей досады по поводу отмены штурма.
– Я сам с ними поговорю, – решил Туманян и, с белым платком в руке направился к автобусу.
Естественно, пускать его не хотели, и даже пытались задержать силой, но ничего не помогло.
Десятки людей, затаив дыхание, смотрели на то, как Туманян медленно, шаг за шагом, приближался к автобусу. И тут вдруг на мост стало наплывать облако белого дыма. Дело в том, что по нелепой случайности произошло самовозгорание дымовой шашки, которые выше по течению, с подветренной стороны приказал приготовить Лыков. Все подходы к автобусу после неудачи с “Ежами” были видны, как на ладони и капитан решил прорываться к нему под прикрытием дымовой завесы.
Пока саперы пялились на извергающую клубы белого дыма шашку, пока пытались потушить, пока додумались просто сбросить ее в воду, огромное облако накрыло мост, а вместе с ним и автобус, и Туманяна.
Когда же дым рассеялся, все увидели, что автобус стоит где стоял, а шагах в десяти от него лежит лицом вниз распростертое тело Туманяна.
Существует несколько версий того, что произошло дальше.
По одной из них, огонь по автобусу первыми открыли солдаты из оцепления по ту сторону моста в ответ на попытку автобуса прорваться через заслон на ту сторону Ветлуги.
По другой версии, автобус действительно хотел прорваться, но не на другую сторону, а обратно, к улице Фрунзе. При этом, он будто бы переехал лежавшего на его пути Туманяна.
Как мне рассказывал потом Рожков, ни он, ни Сухов, ни Березин, так и не смогли впоследствии выяснить, кто же сделал первый выстрел. Все, будто обезумев, вдруг открыли огонь по автобусу.
При первых же выстрелах, тот неожиданно окутался серым дымом, и, хотя, по словам Рожкова, даже не двинулся с места, стрелявшие с обеих сторон моста стали пятиться, отступая, будто наткнувшись на превосходящего численностью противника. Неизвестно почему людей стала охватывать паника, и еще чуть-чуть, и они стали бы попросту разбегаться.
Спас положение какой-то лейтенант из оцепления, который с диким криком побежал навстречу автобусу и, одну за другой, метнул в окружавшее его серое облако две гранаты.
Раздались мощные взрывы, и, в следующую секунду, автобус, проломил ограждение моста и, оставляя за собой дымный след, рухнул в реку. Еще налету, он стал разваливаться на бесформенные куски.
Подоспевшие к тому моменту прожектора, тут же осветили реку, но никто из находившихся в автобусе, на ее поверхности так и не появился. Вызванная на место его падения бригада водолазов в течение двух последующих суток исследовали дно реки, но тела преступников обнаружены не были, как не были обнаружены и детали конструкции автобуса.
Так что вопросов по этому делу меньше не стало.
И первым из них для нашей группы был таким: есть ли связь между зеленым автобусом и “всплесками” на Дуге? Ведь вполне могло оказаться, что он к “всплескам” никакого отношения не имел, и действовал, так сказать, автономно.
После опроса свидетелей пожара в 3-ем Озерном переулке, количество неясностей только увеличилось.
Всего свидетелей, не считая рабочего Дымова, набралось три человека:
– местный житель Скворцов, который около 23 часов видел, как в 3-ий Озерный въехал автобус зеленого цвета;
– некто Скворцов, видевший, как туда же, примерно в 23:30 заехала темная “Победа”;
– и Жихарева, жительница 3-его Озерного переулка, у калитки дома которой и стоял этот зеленый автобус.
Пожалуй, на ее показаниях нужно остановиться поподробнее.
По словам Жихаревой, автобус стоял у ее дома минут двадцать. За это время никто из него не выходил, и никаких звуков из его салона она не слышала. Примерно в 23часа 40 минут к автобусу подъехала черная “Победа”, в которой находились два человека. Один из них вышел из машины и, приговаривая что-то вроде: ”Спокойно, мальчик, спокойно”, подошел к передней дверце автобуса. После этого Жихарева услышала какой-то металлический лязг, и водитель “Победы”, крикнул:
