В-третьих, демиурги планет Непобедимых отличались огромным аппетитом и агрессией — но при этом население планет не только не страдало, оно отлично развивалось и росло, захватывая всё новые и новые территории, и подминая под себя миры.
— Демиурги — это нечто типа бога? — уточнил Фадан.
— Нет. Слово трактуется по-разному, но в данном случае под этим словом имеется в виду существо, либо созданное коллективным разумом, либо спонтанно пришедшее к обитаемому миру, и помогающее ему существовать. Демиург — это не бог. Это сущность, причем далеко не всегда хорошая, — пояснил Первый. — А уж демиурги Непобедимых… тема для отдельного исследования.
Так вот.
Напрашивается вывод — Непобедимые потому и непобедимые, что у них есть какой-то секрет, который позволяет им столь вольготно существовать. Не может такая масса обитаемых миров выжить только за счет своих собственных ресурсов, и не может у них быть неограниченного количества энергии для своих целей.
— Вы про закон сохранения энергии знаете? — поинтересовался Первый. Команда дружно закивала. — Это хорошо. Согласно этому закону, Непобедимые просто не могут существовать. Их не должно быть — но они есть.
— И вам это очень не нравится, — подсказал Фадан.
— Разумеется, — согласился Первый. — Понимаешь ли, если бы они использовали свои ресурсы во благо, было бы одно дело. Но — нет. Они захватчики. Жестокие, беспощадные захватчики, с которыми непонятно как нужно бороться.
— Если бы они только воевали, — добавил Агорх. — Это было бы еще полдела. Они ведь миры иначе захватывают.
— Как? — не понял Фадан.
— Да через демиургов как раз. Чем-то они их кормят таким… — Первый замялся. — Вообще, в этом вопросе я не спец.
— А кто спец? — спросил Фадан. Спросил, и вдруг понял, что уже знает ответ. — Эти, как их… Контролирующие?
— А ты откуда знаешь? — у Первого глаза полезли на лоб.
— Я рассказывал, — сообщил Шеф. — Но не думал, что он поймет.
— А я и не понимаю, — признался Фадан. — Ну, то есть понимаю, но не совсем.
— Кисонька, это тема очень сложная, — подал голос Агорх. Он уже вполне пришел в себя, и сейчас тихонько сидел в уголочке. — Но ты понял, в принципе, верно. Вообще-то демиурги бывают разные, и кушают они очень по-разному, но самая лакомая пища для них, это…
— Не надо, — резко сказал Первый.
— Почему не надо? — удивился Агорх.
— Потому что мы сегодня хотели снять им защиту, а после этой информации… — начал Первый, но тут вмешалась Девятая.
— А, по-моему, надо, — сказала она. Девятая только что вернулась, за разговором никто не заметил, что она вошла. — Если они сумели столько воспринять почти без подготовки, то поймут и это тоже.
— Так что они едят? — требовательно спросил Фадан.
— Души разумных, — тяжело вздохнул Агорх. — Нет, полно таких, которые этого не делают, но если какой-то демиург раз попробовал, то он, скорее всего, не остановится.
Аквист и Шини ошарашено смотрели друг на друга.
Фадан сидел неподвижно, нахмурившись.
Бакли ожесточенно грыз ноготь большого пальца.
А Бонни…
— Так что же получается, — медленно произнесла Бонни. — Триединый, он что? Он нас… ест?
— Возможно, — покачал головой Первый. — Вот вернутся ребята завтра, узнаем точно. Но, судя по вашим рассказам, он именно ест.
— Нас? — хрипло спросил Фадан.
— Вас. Парадокс в том, что демиурги Непобедимых едят непонятно что. Вроде бы души. Но при этом — они не трогают души тех, кто живет в их мирах. Если демиург не ест души, мир никогда не скатится в регресс.
— А что еще едят демиурги? — спросил Аквист.
— Эмоции, эманации. Некоторым нравятся положительные, некоторым отрицательные, — Девятая замешкалась, задумалась. — Это, кстати, самая частая ситуация, когда эмоции. Души… это нечасто. Но бывает.
— То есть… подождите… — Фадан встал. — То есть вы хотите сказать, что эти ваши Непобедимые, они… ммм… а как вы поняли, что их демиурги едят души?
— Резервы. Энергетические и физические резервы миров. Энергии у них столько, словно на каждой планете стоят вечные двигатели и шахты с неиссякаемыми запасами всего подряд.
— Нет, это правда какой-то абсурд, — сердито заметил Аквист. — И еще момент. Вы про какую такую защиту говорили? Я не понял.
— Аквист, тебя не удивляет то, что… тебя ничего не удивляет? — девушка прищурилась. — Вы находитесь в очень необычном месте, вас окружают непривычные вещи, существа, события — а вам почти всё равно, вы всё воспринимаете, как должное. Не странно?
— Ну, вообще-то да, действительно странно, — признался Аквист.
— Это потому, что Керги первым делом поставил вам психозащиту, чтобы не было шока. И очень правильно поступил. Без защиты и адаптации вы бы тут же свихнулись всей командой. А так — вполне хорошо держитесь. Но поскольку события принимают несколько неожиданный оборот, я хочу эту защиту снять. Возможно, ваше истинное восприятие мира поможет нам во всем разобраться.
* * *
Дракону, по словам Девятой, сказочно повезло — он очень легко отделался. Несколько трещин на ребрах, подбитые глаза, да ссадины, ничего больше. Хорошо, что мучители торопились, иначе всё вряд ли так просто обошлось.
— Полежит пару дней, и будет как новенький, — уверенно сообщила Девятая, когда речь зашла о Керги. — Хуже всего то, что он действительно совершенно ни при чем.
— А за что его били? — спросила Бонни.
— Сейчас объясню. Я с ним поговорила, посмотрела его память, и вот что выяснила.
…Керги, более чем ответственно относившийся к своей работе, увидел, что Ангк вроде бы куда-то собирается. Тот надел сбрую, прикрепил к поясу объемистую сумку, и полетел к Холму. Керги удивился, почему коллега не зашел перед дорогой к нему — ведь если отправляешься в какой-то мир из карантинного (коим является Тарораг) необходимо ставить биологическую защиту, это правило. И Керги, разумеется, рванул следом за растяпой-коллегой, с единственной целью — отдать блок защиты. Однако на Холме обнаружился не только Мастер путей, но еще и ученая. Которая, задав ему пару вопросов, принялась его избивать — и к ней по совершенно непонятной причине присоединился Мастер.
— Они его фактически убивали. Всего лишь за то, что он понял — они решили куда-то отправиться. Бонни молодец, сразу побежала за помощью.
— Да я-то что, — смущенно потупилась Бонни. — Любой бы побежал, наверное.
— Любой — не любой, а ты поступила верно.
Они до сих пор находились в доме Агорха, на этом настоял Первый. После того, как Девятая поснимала всем защиту, все стали словно бы заново оглядываться и осматриваться. Было на что посмотреть! Дом, который часом раньше не вызывал у них никаких эмоций, сейчас представал перед ними в своем реальном облике.
Прежде всего — мебель. Мебель, предназначенная для драконов. С той мебелью, что была в ходу на Раворе-7, эта не имела почти ничего общего. Например, предмет, который Агорх именовал креслом, был на кресло совсем не похож. Скорее — он напоминал глубокую огромную чашу, с выемкой для крыльев по центру, обтянутую мягким материалом темно-синего цвета. Или — стол. Стол оказался почти в рост Фадана, длинный, и почему-то узкий — позже выяснилось, что стол этот умеет раскладываться и превращается в огромное перекрестье с круглой серединой. Стулья в доме Агорха стояли низкие, овальные, и лишенные спинок — скорее уж табуретки, а не стулья — но для рауф они всё равно были высоковатыми. Стены комнаты, в которой они сидели, Агорх сделал похожими на пушистый мох оранжевого цвета. Сейчас наступал вечер, и псевдомох стал слабо светиться. Потолок комнаты находился на высоте метров пять, если не больше, и на нем с наступлением темноты начал раскрываться огромный бледный цветок — Бонни тихонько спросила Девятую, что это такое, и та ответила, что это всего лишь лампа.
— Итак, подведем неутешительные итоги, — в голосе Первого звучали нотки раскаяния. — Мы их всё-таки спугнули. И самое плохое то, что сбежавшие двое имеют непосредственное отношение к Непобедимым. Это скверно. Очень скверно.
