А вот архаи придумали. В определённый момент они перестали воевать и конфликтовать, их общества из разных и отделённых стали медленно сращиваться в одно. Это случилось после того, как технологии достигли всеобщего довольства и подошли близко к бессмертию, каждый из архаи к тому моменту мог жить по паре тысяч лет. У них снова, как в стародавние времена, не было проблем с ресурсами.
Но Фокс на практическом опыте знал, что всеобщее процветание не снижает трения между разными взглядами на жизнь! Наоборот, они часто обостряются. Когда реальные проблемы отступают, разумных тянет сражаться друг с другом за Очень Важные Ценности, которых любое общество выдумывает более, чем достаточно. Пирамида приоритетов в действии: если не нужно выживать, то начинаем выпендриваться.
Но архаи смогли избежать этой ловушки и постепенно прекратили конфликтовать. Одиссею было сложно понять, как такое возможно: то ли из-за эволюционной склонности к сотрудничеству и миролюбию; то ли из-за восприятия мира в пяти измерениях; то ли в силу прямого взаимодействия каждого из архаев с энергией? Где-то на стыке этих удивительных свойств крылась главная тайна Древних: их способность увидеть мир в масштабе и отсеять иллюзорное и неважное.
Ведь когда видишь мир целостно, ты всё же способен понять, что иные взгляды на жизнь и иные способы её организации не плохи. Они просто иные.
— Философы, — умиротворённо кивнул Фокс.
Но жизнь оказалась умнее и серьёзнее даже чем великие архаи и их голос совести.
Чем выше становилось единство расы, чем меньше оставалось противоречий и больше царило согласия — тем меньше в жизни архаев становилось смысла — и радости. Достигнутая гармония и покой принесли им облегчение, но не счастье. Насколько единой стала их раса, настолько одинокой она оказалась; теперь у них было всё, но стало нечего с этим делать. Конечно, можно просто спокойно и довольно существовать, но когда у тебя нет цели, когда всё доступно заранее и не к чему стремиться — постепенно становится незачем жить.
Однажды Архаи осознали всё своё будущее, всю дальнейшую судьбу: избыток энергии, в котором они купались с самого зарождения, рано или поздно сойдёт на нет. Энергия вырождается, становится из полезной — бесполезной, энтропия неотвратимо прорастает в каждой частице бытия. Архаи поняли, что в конце концов вселенную ждёт безбрежная тепловая смерть, и как ни растягивай выживание, оно приведёт к угасанию, рано или поздно. Но их уже не волновали отдалённые триллионы лет, потому что теперь они видели, что не просуществуют и сотни миллионов. И даже десятка. Это слишком большой срок, и даже не для технологий — а для разума.
Со всей их мощью, со всеми возможностями и знаниями, Древние подошли к пределу возможностей и не смогли его преодолеть. В конце-концов в своей основе-основ вселенная несгибаема: можно лишь дотянуться до края рая, а в сам рай попасть нельзя. Потому что рая нет.
Архаи пытались восстановить смысл и желание жить: например, старались заменить борьбу и достижение целей просветлением; пробовали усложнить общество с помощью игр, в которых граждан чего-то искусственно лишали, чтобы им требовалось бороться и выживать. Но игры не смогли заменить реальность, а чем большего просветления достигали архаи, тем лучше постигали печаль. С каждым поколением неутомимый внутренний огонь существ, рождённых в океане бушующей энергии, горел чуть слабее.
Фокс с удивлением осознал, что больше всего на свете архаи мечтают найти другие расы в бесконечном нагромождении космоса. Жаждут, как глоток свежей воды, и истово верят, что с нахождением иных культур они получат то, что утратили в собственном развитии: смысл.
Пусть эти культуры будут несовершенные, слишком странные, враждебные, какие угодно — лишь бы поскорее найти собратьев по разуму, встретиться с ними на просторах галактики и начать жить заново! Идея контакта стала глобальной надеждой архаев.
«Цель 3: Найдите Других» мерцание в космосе.
«Цель 3: Найдите Других» отзвук в лабиринте разума.
«Цель 3: Найдите Других» зов в закоулках души.
Одиссей лихорадочно рассылал новые и новые зонды, раскрывал неизвестные области космоса, исследовал технологии изучения пространств. Архаи чувствовали немой зов вселенной и верили этому зову, следовали за ним. Вся жизнедеятельность расы стала подчинена одной наивысшей цели, и каждое поколение проживало свой срок в томительном ожидании: вот-вот, уже скоро, звезда за звездой, скопление за скоплением мы отыщем братьев — и жизнь загорится заново! Они приготовили тысячи программ адаптации, перевода, предусмотрели все мыслимые и немыслимые формы возможной жизни и расписали протоколы поведения для встречи с каждой из них… Но чем шире сознание Одиссея охватывало холодный и безжизненный космос, тем сильнее становилось жгучее ощущение пустоты.
Восприятие архаев росло, и однажды они сумели объять пятимерным взором всю галактику, от и до, каждую звезду и каждую планету. К этому моменту раса напоминала зомби, не имеющих собственной жизни и не понимавших, ради чего существуют, зачем пришли к пределу могущества и возможностям реализовать практически любой план. Ведь несмотря на все их возможности, у архаи не было планов и желаний. И теперь, когда всё было поставлено на карту и брошено на достижение последней цели, архаи и Одиссей увидели галактику целиком — и осознали свой провал.
Других рас не было.
Архаи оказались самым могущественным, но самым одиноким народом вселенной: они родились и познали жизнь на миллиарды лет раньше всех остальных. Они вышли в космос за три миллиарда лет до формирования планеты Земля и многих других миров, которые станут родиной разумных рас. Первым разумным вселенной было не суждено найти собратьев. Им было суждено вымереть от одиночества.
Больше того, архаи поняли, что никому не суждено найти собратьев. Пространство и время слишком огромны, а жизнь любой цивилизации слишком мала. Ни одной из рас, которые возникнут после них, не суждено встретить другую: кого-то будут разделять миллионы лет, кого-то десятки миллионов, а кого-то сотни — за это время любая история развития подойдёт к закономерному концу, не важно, каким он будет.
Вся разумная жизнь во вселенной обречена на одиночество.
Цель номер три в этой странной игре оказалась невыполнимой.
«Цель 4: Найдите выход»
Одиссей с неприятным чувством смотрел на эту надпись. Крик о помощи, прошедший через невообразимые пласты времён. Он провёл всю свою жизнь в мире, где пестрило несметное множество разных, удивительных и непредсказуемых существ, миров и культур — и почувствовал парализующую боль, увидев космос мёртвым и пустым. Но архаям пришлось больнее.
— Вот для чего нужно было бросить нас в пустоту, — кивнул детектив. — Чтобы мы поняли.
«Цель 4: Найдите выход»
«Цель 4: Найдите выход»
«Цель 4: Найдите выход»
Идеи роились в голове. Вы пятимерные существа и чувствуете время, возможно, есть путь из прошлого в будущее не по длиной прямой, а гораздо короче? А если нет, то остановитесь во времени, застыньте, как реликты в янтаре, и дождитесь младших братьев. Или измените свои разумы так, чтобы они смогли жить миллионы лет и не сходить с ума. На худой конец, если типичный разум слишком привязан к сроку жизни и не может вынести вечности — вы можете стать неразумными, как сделали иксарцы, которые превратились в беззаботных хонни… Фокс представил вариант, когда вырождение в животных происходит не на всегда, а по условленному триггеру начинается повторная эволюция-возвращения к разуму.
Мысли сплетались и расплетались, как венок вероятностей; путей преодоления вечности не так уж и много, и все они интересны.
Что, если помочь планетам, на которых уже зародилась жизнь, ускорить их эволюцию, направить её? Это не решит беду архаев: они могут посеять детей, но не доживут до их рождения. Но можно сделать это из любви к тем, кто придёт следом…
