В отношении общества он, пожалуй, прав. Наше общество действительно таково, и не миссис Мопсли ответственна за то, что эти несчастные женщины оказались в подобном положении. От себя я могу добавить, что готов жизнь положить на то, чтобы изменить его, улучшить и переделать. Но если оставить в стороне филантропические добродетели миссис Мопсли, одна вещь остается фактом — той ночью именно хозяйка борделя дала мистеру Муну ключ к разгадке убийств Хонимена и Данбара.
— Расскажите мне об этих бродячих артистах. Одна из девушек хихикнула.
— Это циркачи,— объяснила миссис Мопсли.— Устраивают карнавалы. Показывают всяких уродцев и дают представления на ярмарках. Но некоторые из этих уродцев еще и проделывают всякие штучки на стороне. Должна вам сказать, они подрывают мой бизнес.
— Какие они?
Миссис Мопсли издала стон.
— Разные — русалки, лилипуты, есть девушка, которая может надувать глазами шары. Где нам тягаться с ними?
Вернулась Мина.
— А мы-то что? — Она рассеянно пригладила бороду.— Они сами влезли в наше дело, причем по-наглому.— Девушка устроилась рядом с мистером Муном, мимолетно, без всякого чувства чмокнула его в щеку и продолжила расчесывать растительность на лице.
Эдвард едва взглянул на нее.
— И как давно они здесь?
— С месяц или около того.
— У них есть акробаты? Гимнасты? Кто-нибудь, кто может влезать по стене дома?
— Даже и не знаю, — рассмеялась миссис Мопсли. — У меня нет желания посещать их представления.
Тут заговорила дурочка Клара.
— Я была. Я видела, как один из них взбирался на церковь и танцевал на шпиле. Говорят, он может взобраться куда угодно. Его зовут за это Человек-Муха. Оно и правда, видок у него еще тот.
— А как он выглядит?
— Сэр, он ужасный с виду. У него чешуя по всему лицу...
— Чешуя? Ты уверена? Клара бешено закивала.
Мистер Мун встал. Без всякого намека на стыд он отбросил халат и торопливо оделся на глазах у девушек.
— Где ярмарка?
— А это что, так важно?
— Важнее, чем ты думаешь,— ответил он, сражаясь с запонками.
— К югу от реки. Где-то в миле от моста Ватерлоо. Поблагодарив Клару, мистер Мун бегом направился к выходу. Миссис Мопсли с трудом поднялась на ноги.
— Всегда рада вас видеть, мистер Грей. Вы еще зайдете?
— Будьте уверены!
Из борделя он помчался на Гудж-стрит, где, остановив первую попавшуюся двуколку, велел гнать до Альбион-сквер.
— Ну,— миссис Мопсли погрузила свое мясистое безобразие в мягкое кресло,— хотя бы один довольный клиент.
Неподалеку от Театра чудес околачивался малолетний бродяга.
— Эй, приятель! — окликнул его мистер Мун, выпрыгивая из двуколки.
— Да, сэр? — Оборванный недокормыш вопросительно уставился на него.
— Получишь соверен, если доставишь записку в Скотленд-Ярд.— Эдвард нацарапал послание и протянул пареньку.— Отдашь человеку по имени Мерривезер. Понял?
— Соверен? — обалдело переспросил бродяга.
— Два, если поторопишься. Пошел. Парнишка сорвался с места и унесся в ночь. Мистер Мун сбежал по ступенькам в жилое подземелье. Спейт сонно похрапывал.
Миссис Гроссмит наливала себе стаканчик на ночь, когда Эдвард ворвался в кухню.
— Опять прогуливались? — неодобрительно поинтересовалась экономка.
— Где Сомнамбулист?
— Спит, сэр, уже три часа ночи.
— Так разбудите его,— воскликнул мистер Мун, устремляясь к спальне.
— Что-то случилось? — Миссис Гроссмит совершенно не удивилась, так и не дождавшись ответа.
— Мы нашли его! — кричал Эдвард, тряся великана за плечи.— Мы нашли убийцу!
Получасом позже мистер Мун, миссис Гроссмит и Сомнамбулист стояли под нудным серым дождем на ступеньках театра.
— Что творится-то? — поинтересовался мистер Спейт, разбуженный суматохой.
Никто не обратил на него внимания.
— В такую ночь на улицу не выходят, — жалобно проговорила миссис Гроссмит.
— У нас нет выбора,— вздохнул Эдвард.
— И куда же вы собрались так поздно?
Прежде чем он успел ответить, на Альбион-сквер вырулил кеб, и оттуда вывалился раздраженный Мерривезер в сопровождении двух дюжих полицейских, одетых в штатское.
— Лучше бы вам не ошибиться,— засопел он.— Вы вытащили меня из постели.
Сомнамбулист понимающе кивнул.
— Давайте отправляться, пока погода совсем не испортилась. Если все, что вы говорите,— правда, это будет лучший арест в моей карьере.
— Я вас когда-нибудь подводил, инспектор? Ответ Мерривезера потонул в звуках дождя. Впрочем, может, оно и к лучшему.
Кеб тронулся, а миссис Гроссмит и Спейт побрели назад к театру, печально покачивая головами в неожиданном приступе солидарности. Глядя, как бродяга стоически устраивается на ступеньках, экономка вдруг ощутила укол совести.
— Мистер Спейт... — сказала она. — Могу ли я предложить вам стаканчик?
Нищий благодарно кивнул, с трудом поднялся на ноги, и они вдвоем спустились по лестнице в тепло и милосердный уют хозяйской кухни.
Едва пассажиры кеба добрались до ярмарки, дождь стал проливным и, что еще хуже, откуда ни возьмись, наполз густой туман, придав даже самым невинным частям пейзажа неестественный, угрожающий вид.
Странствующие актеры расположились в миле от моста Ватерлоо, облюбовав небольшой пустырь между рядами жилых домов. Неподалеку виднелась церковь.
Сам балаган состоял примерно из десятка фургонов, поставленных неправильным кругом в центре пустыря. На нескольких из них висели плакаты и афиши, возвещавшие о состязаниях борцов, различных забавах, представлениях и прочих действиях того же рода. Реквизит и оборудование, необходимое для всего вышеперечисленного, было давно разобрано и спрятано на ночь. Хозяева фургонов по большей части уже спали, и лишь две небритые личности с апатичным видом сидели возле чахлого костерка.
Увидев приближающихся переодетых полицейских, один из них поднял голову. В его глазах сверкнула откровенная враждебность.
— Че надо? — прозвучал вопрос, заданный довольно грубым тоном.
В левом ухе спросившего болталось металлическое кольцо, какое обычно вдевают в ноздри быкам.
Мерривезер, привыкший к переговорам с людьми подобного ранга, решил не вступать с ним в полемику. Вместо этого он заявил, что хочет видеть хозяина, чтобы получить у него кой-какую информацию за деньги. Человек с кольцом в ухе смерил инспектора подозрительным взглядом, но тем не менее встал и тяжелой походкой убрел в туман. Самый смелый из полицейских — его звали Морленд — предпринял попытку заговорить с оставшимся у костра цыганом, но тот просто отмахнулся.
