Вера слегка забеспокоилась, почему-то судьба Удава её взволновала, а тут сам Скворцов взялся за парня!
Быстро закончив свои дела, она поспешила в кабинет начальника СОБРа. Открыла дверь и замерла на месте. Её взору предстало поразительное зрелище: майор Скворцов стоял на коленях перед парнем и что-то говорил на непонятном языке, держа за руку молодого человека. Удав сидел спокойный, расстёгнутая рубаха открывала обзор на его странную десятиконечную звезду.
На звук открывающейся двери оба мужчины обернулись. Майор, поморщился и поднялся с колен.
— Вам кого? — спросил он голосом весьма недружелюбный.
— Я…, мне…, - Вера никак не могла собраться с мыслями.
— Здравствуйте, милая девушка, — пришёл ей на выручку Удав. — Три дня прошло и, как я вижу, вы меня ещё не забыли.
— Как же можно забыть! — воскликнула Вера с негодованием отбрасывая саму возможность такого поступка как неблагодарность.
— У людей короткая память на добрые дела, — Вася улыбнулся, и ей показалось, что зажглась ещё одна лампочка в кабинете. — Не помню, кто это сказал, но мудрый был человек.
— Скептик вы, Василий Иванович, — произнёс майор и, сев на своё место за столом, обратился к Вере. — Раз уж вы вошли, закройте дверь, пожалуйста.
Вера только на миг отвернулась закрыть дверь, а Удав уже успел застегнуть рубаху, он спокойно сидел в ожидании дальнейших событий.
— Я хочу сказать Вам спасибо, за помощь, — Вера прямо посмотрела в смеющиеся глаза Удава, такие удивительно-странные, тёмно-синие, с дьявольскими искрами в глубине.
— Не стоит, — махнул он на это рукой.
— Как, не стоит! — удивилась Вера. — Вы рисковали…
— Я ничем не рисковал, — не дал он ей договорить. — Размялся немного, получил удовольствие, за это и благодарить-то нет нужды.
— В чём суть? — спросил майор.
Вера, представившись следователем прокуратуры, кратко изложила события того злополучного, но удачно закончившегося вечера, в заключении добавила:
— Этот молодой человек сделал вашу, майор, работу!
— Трудно не согласиться с такими доводами, — Скворцов потёр подбородок. — Я предлагал Василию Ивановичу работать у нас, но он отказался.
— Как отказался? — Вера искренне удивилась.
— Что-то нет у меня такого желания, — Вася развёл руками. — Извините уж.
— Но такие люди, как Вы, нужны в органах! — горячо возразила Вера.
— И всё-таки, разрешите отказаться.
— У меня есть к вам предложение, — майор встал с места и посмотрел на Васю, — от которого отказаться, я считаю, нельзя.
— Готов выслушать.
— Моей группе нужен, нет, просто необходим, тренер такой квалификации. Такого умения, как у вас, Василий Иванович, нет ни у кого!
— Тренировать спецназ? — Вася задумался.
— Да вы не сомневайтесь! — поддержала майора Вера, видевшая парня в действии.
— Да я и не сомневаюсь, — Вася взъерошил волосы на голове, — согласен, Сан Саныч.
— Отлично! Как раз завтра тренировочный день, если Вас, Василий Иванович, не затруднит, то в восемь часов утра я за Вами заеду.
— Нет проблем, я все равно пока безработный.
— Значит, до завтра. Вы уж меня извините — дела, — сконфуженно произнёс майор.
— Думаю, время поговорить у нас ещё будет, — успокоил его парень.
Майор и Вася на прощанье крепко пожали друг другу руки. Вера с всё возрастающим интересом наблюдала за мужчинами, она не понимала — что их объединяет? Глаза у Александра Александровича сияли от счастья, этого Вера не заметить никак не могла, хотя он и старался скрыть свои чувства. Спрашивать напрямую у главы СОБРа было неразумно, и она решила попытать счастья — чем-нибудь заинтересовать Удава и вызнать всё у него. Вера незамедлительно взялась за осуществление задумки. Вместо того чтобы заниматься расследованием, она «приклеилась» к Васе и пошла с ним, ведя светскую беседу, на первый взгляд — ни о чём, исподволь стараясь нащупать тропинку к пониманию событий. Её учили, и не зря считали лучшей выпускницей курса! Через каких-то тридцать минут Вера знала о Василии Ивановиче Удавишникове всё, или почти всё, только это не прояснило странных взаимоотношений Удава и майора Скворцова. В конце концов, она сдалась, все хитрости кончились, и Вера задала вопрос в лоб:
— Мне не ясно, что Вас объединяет с Александром Александровичем?
— Понять, к чему Вы клоните, было просто, — улыбнулся Удав.
— И вы мне расскажете? — с надеждой спросила Вера.
— Нет.
— Почему?
— Есть на свете вещи, которые нельзя объяснить.
— Но, всё-таки, прошу Вас, — с мольбой в голосе попросила она.
— Ох уж мне это женское любопытство, — Вася забавлялся происходящим, девушка ему определённо нравилась, что-то было в ней такое, необычное и, как ни парадоксально, знакомое и родное. — Если так сильно желаете узнать, предупреждаю, не всё, только маленькую часть, то пойдёмте ко мне, выпьем чайку, — и тихо, чтоб девушка не услышала, добавил: — Это будет тебе первое испытание.
— От такого предложения отказаться нет никакой возможности! — Верин энтузиазм мог заразить кого угодно, не то что молодого человека.
Васин дом стоял совсем недалеко, две-три минуты быстрым шагом и они входили в квартиру.
— Вернулси, чё ли, уголовник? — бабушка оторвала взгляд от телевизора с очередным, бесконечным телесериалом, и обратила его на вошедшую парочку. — Ащё и дефку привёл.
— Бабуль, будь повежливей, — попросил Вася, пряча улыбку.
— Здравствуйте, — произнесла Вера смущённо.
— Здрасьте, здрасьте, — проворчала старушка и снова уткнулась в телевизор, потеряв всякий интерес к внуку и гостье.
Вера промолчала, щёки её вспыхнули, она обиделась, не ожидала. Такое приветствие кому приятно? Но желание добраться до сути превышало возможные оскорбления.
— Не обращайте внимания, Вера Васильевна, бабушка всегда и всем недовольна, — сообщил Вася, наблюдая за реакцией девушки. — А если учить начнёт, проще выслушать молча, чем потом ещё полчаса краснеть от упрёков.
Василий провёл её на кухню, приготовил чай, сел напротив Веры и несколько минут молча пил. Вера ждала.
— Вы верите в бога? — наконец задал он вопрос, который для Веры Васильевны оказался совершенно неожиданным.
— Я крещёная, — осторожно ответила она, не понимая, к чему клонит собеседник.
— Не то, я спрашиваю — верите или нет?
— Это принципиально?
— Неверующему понять меня сложно, — Вася наморщил лоб, соображая, как лучше выразиться. — Нужно искренне поверить в человека, я имею в виду не конкретно себя, а вообще человечество, в то, что люди обладают божественным даром, все, изначально.
