— Это что такое?
— Гигаслизень! — тут же придумал ответ его сын. — Вот урод!
— Такого не бывает.
— Ты откуда знаешь? — бросил в ответ парень через несколько секунд. Он уже был занят уничтожением живого препятствия для перехода на следующий уровень.
— Не бывает таких больших. Откуда им взяться?
Экран мелькал взрывами, выстрелами, плевками слизи и оторванными конечностями. Фигурка ликвидатора прыгала по экрану, уворачиваясь от ударов монстра, и стреляла поочередно то автоматом, то гранатометом.
— В туннелях. Там же много места, — не отвлекаясь от игры парировал сын.
— Не не знаю. — с сомнением сказал мужчина и потер лоб. — Никогда о таких не слышал.
— Ты же на заводе работаешь. У вас там одни станки. Вот если б в ликвидаторах, тогда мог бы говорить.
Отец вновь нахмурился, переваривая колкость сына. Тот, словно чувствуя настрой родителя, на секунду отвлекся от игры, хитро посмотрел на отца и расплылся в довольной улыбке.
— Мерзавец! — мужчина улыбнулся в ответ и потрепал подростка за волосы.
Происходящее на экране быстро утомляло монотонностью. Уставший отец откинулся на спинку дивана, громко вздохнул и стал непроизвольно рассматривать комнату. На стене напротив прямо над телевизором в три ряда висели плакаты службы ликвидаторов, изображавшие крепких мужчин в защитных плащах, противогазах с разнообразным оружием. Коля начал их собирать сразу после того, как те появились в коридорах, рекламируя самую опасную службу в гигахруще. Хотя Андрей предостерегал подростка, тот продолжал тащить в ячейку постеры с теми, кого ни один нормальный человек не хотел бы лишний раз видеть. Автоматчик, пулеметчик, огнеметчик, техник, химик, медик, инженер, командир, и несколько других специалистов, чью точную должность мужчина не мог вспомнить. Все они появлялись, когда этаж заливало самосбором.
— Всех уже собрал? — спросил отец, потягиваясь.
— Кого? Что? А… — наконец понял Коля, — Нет. Там еще это… Двух надо собрать. Гранатометчик и биолог. Хотя можно без последнего. Он не очень крутой.
— Как это не крутой? Ты ведь сам должен стать биологом.
— Не должен, — воспротивился подросток.
— Как не должен? — Андрей почувствовал, как внутри вновь оживает раздражение действиями сына. — Для чего ты в школу ходишь?
— Все ходят, и я хожу, — сразу ответил тот.
— Ну нет. Можно на завод пойти. Там никакой школы не надо. А у тебя способность к науке, — он несколько секунд пытался подобрать слова, но, не найдя ничего более подходящего, добавил. — Биолог — это круто.
— Как скажешь, как скажешь, — ответил сын и пожал плечами.
Хотя ответил парень безразлично, раздражение быстро отступило. Мужчина вновь улыбнулся, ощущая приятные теплые эмоции. Своими глазами, профилем и светлыми волосами Коля очень напоминал свою мать. Вдобавок, хотя он никогда не видел ее в сознательном возрасте, к удивлению отца иногда говорил прямо как она. Невзирая на то, что мужчина совсем не мог сказать, чем именно Коля ее повторял, в определенные моменты у него возникало явственное чувство, что сын копирует мать.
Андрей погрузился в воспоминания, которые с каждым годом становились все туманнее. Мужчина почему-то вспомнил, что она любила шторы. Поэтому скорбящий супруг через много лет после ее смерти решил потратиться в память о ней и приобрел два отрезка материи. Он окинул взглядом приоткрытые шторы, висевшие на стене напротив входа. Из щели между ними виднелся рисунок, изображавший две полосы — зеленую снизу, синюю сверху — и желтый круг на синей полосе. Земля, небо и солнце. Некоторые обитатели гигахруща верили, что если достигнуть самого края бесконечного строения, то вид из проема в стене, называемого окном, будет именно такой. Мужчина несколько секунд смотрел на рисунок, вспоминая, как ему объясняли эти слова. Смысл «земли» был более или менее понятен — это был своего рода пол, но полностью усеянный растениями. «Небо» давалось сложнее — будто-бы серого бетонного потолка над головой не было, а где-то в недосягаемой и невообразимой вышине разлилась яркая голубая краска. «Солнце» было понятнее всех — нечто вроде маленькой круглой лампы, одаривающей тебя приятным теплым светом, из-за которого хотелось жить. Мужчина вновь улыбнулся и потрепал сына за волосы.
Радость на лице постепенно затухала, глаза теряли задор и через минуту на диване вновь сидел уставший от рабочего цикла заводчанин. Словно пытаясь вернуть себе положительный настрой, он закрыл глаза, представляя жену. Ее образ со временем тускнел и с каждым гигациклом требовалось все больше усилий, чтобы вспомнить ее лицо. Неизменным оставалось только его отношение к ней и их общему ребенку. Когда руки опускались от физического изнеможения или отчаяния, Коля одним своим возвращал ему силы и настрой.
Мужчина еще раз потрепал сына за волосы со слегка натянутой улыбкой — в тот момент в ней было больше грусти, чем радости.
— Кстати, у нес концентрат закончился, — будто бы между делом отметил парень, все еще сражавшийся с монстром на экране.
— Как? — тут же взбодрился отец. — А ты почему не взял?
— Да я закончил уроки и потом сразу домой, — пытаясь изобразить виноватое чувство, ответил Коля. — А потом вот за игру сел и…
Мужчина поджал губы, смотря на волосатый затылок сына. Сил и желания на новую порцию ругани не было. Он закрыл лицо руками, собираясь с силами.
— Ладно! — сказал он и встал. — Схожу сам. Время еще есть.
— Да! — вдруг крикнул Коля. — Убил гадину!
— Спокойнее. Не кричи.
— На тринадцатый уровень прошел! Сашка до такого еще точно не дошел!
— Сашка, — бездумно повторил за сыном мужчина.
Андрей достал из шкафа картонную коробку и достал оттуда несколько талонов на питание, положил их в сумку и направился к гермодвери. Затем оглядел комнату, борясь с мыслью о том, что надо будет идти в пункт выдачи концентрата. Раздался глубокий вздох.
— Ладно, — разочарованно произнес отец. — Я туда-сюда. Дверь запри.
— Ага! — бездумно отозвался Коля, разглядывая новую картинку на загрузочном экране.
Мужчина несколько секунд рассматривал сына, размышляя о том, стоило ли начинать очередную порцию поучений, но в конце сделал то, к чему уже привык — махнул рукой.
— Скоро вернусь, — негромко сказал отец и вышел.
Коля лишь хмыкнул в ответ, изучая экипировку ликвидатора и отростки, которые тот отсекал бензоножницами. Устав от картинки и отчего-то очень медленной загрузки, парень откинулся на диван и обвел взглядом комнату их жилой ячейки. Диван, стол, кровать, шкаф и два куска материи, почти полностью закрывающие картину на стене. Три ряда плакатов с ликвидаторами на стене напротив. Коля останавливал свой взгляд на каждом из специалистов на несколько секунд и почему-то впился глазами в то пустое место, где мог висеть плакат с биологом. Он по-отцовски поджал губы и нахмурился, размышляя о будущем. В голове мелькали образы заводчан, слесарей, кладовщиков, электриков и прочих печальных жителей гигахруща, которых он видел каждый день. Представив себя на их месте, он поморщился и подумал о научном сотруднике. Их ему еще ни разу не довелось увидеть, потому что жили они на верхних этажах рядом с помещениями НИИ, где-то рядом с партократами. Должно быть, там жилось лучше и интереснее, раз об этом постоянно говорил отец.
— Но он же не видел этого, — вслух размышлял Коля. — Как и туннелей. Хотя биолог явно круче слесаря. Да… Надо найти плакат с биологом.
Телевизор издал резкий звук, возвестивший о начале нового, тринадцатого, уровня, и парень тут же схватил джойстик, готовый уничтожать все живое или почти живое на своем пути. Время за игрой летело незаметно. Палочки на электронных наручных часах гасли и зажигались.
Неожиданное ощущение заставило Колю вздрогнуть и поставить игру на паузу. Он посмотрел на дверь, прислушиваясь к происходящему в коридоре. Несколько секунд парень сидел неподвижно, пытаясь понять, что было источником тревоги. Он слышал спокойные шаги, удары собственного сердца, тихий шум вентиляции…
