Ознакомительная версия.
Нет, нет, он не пропал, так сказать, вообще, физически. Он просто погрузился в очередное порученное ему дело, опять бросился кого-то спасать. Я предположил, что этот «кто-то» был очередной основательно подсевший на казино романтик-капиталист, однажды рано утром проснувшийся и увидевший в зеркале банкрота; такое отражение его не устроило, ему стало стыдно, он решил начать жить, если не сначала, то хотя бы с места удачного старта к финансовому олимпу; Иван согласился ему в этом помочь. Возможно, я ошибался в своих предположениях, но был прав в главном – приступить к работе придётся в гордом одиночестве. В общем и кратко – тогда все и завертелось.
Москва. Кремль.
Во исполнение решения Совнаркома
от 15 марта 1921 года организовать
Управление режимных расследований (УРР).
Руководство отделом поручить
тов. Смагину Андрею Викторовичу.
Архив Смагина. УРР. Дело 11.5.22. «Морское танго»
Эту историю можно называть детективной, жуткой, романтичной, неправдоподобной. Кому как нравится. И ни один выбор не будет несправедливым – все эти эпитеты в полной мере могут быть отнесены к тем далёким событиям 1922 года. Вернее, события начались раньше, и насколько раньше, сказать теперь затруднительно. Фрагмент этих событий и связанных с ними различных – от реальных до фантастических – версий получил развитие в пятидесятые годы прошлого века, позднее и даже в настоящем. Но – лишь фрагмент. Архив Смагина содержит информацию, имеющее прямое отношение к деятельности УРР, документы охватывают конкретные действия сотрудников управления тем далёким летом.
Итак, начнём с известного рассказа Всеволода Иванова «Змий». В мае 1952 года писатель наблюдал в районе Карадага неизвестное животное, крупное, возможно, очень опасное, напоминающее издали огромную, если не сказать гигантскую, змею. Странное существо замечали другие жители Коктебеля и окрестностей, их рассказы трудно объяснить только лишь выдумками, оптическими и другими иллюзиями или розыгрышами. Всеволод Иванов поделился весьма впечатлившим его наблюдением с вдовой Максимилиана Волошина Марией. Её заинтересовала столь странная встреча, но сказать, что она была рассказом писателя поражена, будет преувеличением.
Легенда о карадагском змее уже тогда была не новой, и последний эпизод лишь дополнял копилку мрачноватых рассказов, слухов и воспоминаний. Мария Волошина поведала писателю: в 1921 году было много разговоров о неком «гаде», которого неоднократно наблюдали местные жители. По прошествии многих лет Мария не могла вспомнить, где именно и в каком виде предстал перед жителями побережья зловредный гад. Было ли отмечено его присутствие в море, был ли он замечен на суше? Связано ли его пребывание в этом благодатном крае с человеческими или какими-то другими жертвами?
Означенные вопросы в 1952 году уже не имели ответа, тем более, не имеются они сейчас, хотя надо отметить: обилие интернетовских и печатных материалов на эту тему склоняет к морской версии. Но вариант пребывания таинственного гада на суше тоже имеет под собой основание. И вот почему. В 1921 году феодосийская газета сообщила своим читателям: на побережье в районе Карадага был направлен отряд красноармейцев с целью «изловить гада». Эту заметку вырезал Максимилиан Волошин и направил её Михаилу Булгакову. Есть предположение, что именно эта заметка подтолкнула Булгакова написать «Роковые яйца». Так это или не так, судить трудно, но сам факт отправки пехотных красноармейцев на охоту позволяет предположить, что земная версия существования карадагского змея также имеет право на жизнь.
Остаётся только добавить, что в ходе беседы с Всеволодом Ивановым Мария Волошина, вспоминая события тридцатилетней давности, обращалась пару раз за помощью к крепкому мужичку средних лет, который помогал ей во дворе по хозяйству. Он согласно кивал: мол, верно, именно так оно и было…
Вот именно этот мужичок, а тогда двенадцатилетний мальчуган Кирилл в июне 1922 года помогал своему деду Михаилу разгружать лодку после рыбалки. Вёсла, черпак, холщовая сумка, уже пустая бутыль инаконец большая корзина с рыбой. Камбала, кефаль, большой ёрш-красавец…
– Вот он, зараза, уколет – с неделю будет огнём гореть, – предостерёг дед Кирюху.
Мальчик молча кивнул, снисходительно вздохнул: он уж и не мог сказать, в который раз слышал это предупреждение и все подобающие ему советы.
– Я его ножичком остреньким, осторожно, – выдавил он из себя.
Дед бросил взгляд в сторону моря. Вдалеке плыла лодка. Солнце, отражавшееся в воде, слепило глаза, расстояние не ближнее – в ней слабо просматривались фигурки двух, может, трёх человек.
– Чужаки. Повадились. Может, опять наука? До неё сейчас? – проворчал дед Михаил. – Иль беглые какие? Иль до яшмы да других каменьев любители?
Лодка быстро скрылась за скалой. Море – тихое, слабый прибой. До берега донёсся приглушённый расстоянием всплеск, неясные крики. Дед и мальчик прислушались. Тихо – только шум моря.
«Никак кричали, деда?» – спросил Кирилл и тут же подумал: может, чайки – души погибших моряков. Об этом он как-то прочитал в книжке, не помнил в какой. Сравнение ему не понравилось – надоедливые они, крикливые, прожорливые. Возможно, речь шла об океанских чайках, им не виденных. Океан большой, там штормы, огромные корабли, волны в двадцать саженей, не меньше. И ещё там есть «ревущие сороковые» широты. Кирилл отметил их расположение на старенькой карте, рассчитал расстояние – далеко. Там, в Океане, все может быть…
– Далеко. Может, и кричали. Шумные. Повадились тут.
Дед с тревогой посмотрел на мальчика.
– Ты смотри, осторожней в скалах. Не приведи господь…
Мальчик кивнул, улыбнулся: он уже большой и, как себя вести и в море, и на суше, и в скалах, давно знает. Дед и сам должен это понимать – не раз видел содранные в кровь коленки, пару раз вытаскивал из ладони внука рыбацкие крючки. Мальчик прекрасно плавал, нырял, без особых усилий мог за считанные минуты набрать с полведра рапанов – знал места и их координатами делился неохотно. А что касается мидий, так эту охоту Кирилл даже считал за себя зазорной – проще не бывает. Кирилл попробовал корзину на вес:
– О! И гостям, и нам хватит.
– Всем хватит. И гостям, – задумчиво с нескрываемым недовольством произнёс дед. – Сегодня гости – завтра хозяева. Кто их знает.
– Говорят, они из ЧК? – спросил мальчик.
– Много говорят. Может, и из ЧК. Время такое. Сегодня ЧК, а завтра…
Дед вздохнул.
– А лодку ты им дашь? – спросил Кирилл.
– Спросят – дам.
Дед взвалил вёсла на плечо, подхватил одну ручку корзины, Кирилл быстро схватил черпак, сумку и взялся за вторую ручку. Подняли добычу, тронулись. Дед оглянулся, окинул взглядом море, покачал головой. Яркие солнечные лучи, отражавшиеся от воды, больно ударили в глаза, он отвернулся, хотелось смахнуть пот со лба, но руки были заняты. Дед Михаил ранее не замечал порой охватывающей его сиюминутной беспомощности. В последнее время она стала его раздражать и вызывала лёгкие приступы грусти.
Ознакомительная версия.
