— Знаю, пап. Но улетал ты ненадолго. В служебную командировку. И тебе создавали все необходимые условия в высокоорганизованном обществе. Совсем иное дело.
— Нет, не иное! — упрямо возразил Бейли, в глубине души признавая, что очень даже иное. — Да и отлета ждать придется не так уж долго. Если я получу разрешение побывать на Авроре, дело пойдет быстро.
— Забудь. Ничего не выйдет.
— Но попробовать мы должны. Без одобрения Авроры правительство разрешения нам не даст. Аврора — самый большой и влиятельный из космомиров. И что она скажет…
— То и будет. Знаю. Мы же тысячу раз все обсуждали. Но зачем тебе лететь туда? Есть же гиперсвязь. Можешь поговорить с ними прямо с Земли… Ну сколько раз тебе повторять!
— Это совсем другое. Необходим личный контакт. Ну сколько раз тебе повторять!
— В любом случае мы еще не готовы, — заявил Бен.
— Не готовы, потому что Земля не дает нам корабли. А космониты дадут и окажут необходимую техническую помощь.
— Какое доверие! А зачем это им? Давно ли они так полюбили нас, недолговечных землян?
— Если бы я мог поговорить с ними…
— Ну послушай, пап! — Бен засмеялся. — На Аврору тебя тянет просто из-за этой женщины.
Бейли нахмурился. Его мохнатые брови сошлись над глубоко посаженными глазами.
— Женщины? Иосафат! Бен, о чем ты говоришь?
— Пап! Строго между нами — и маме ни слова, — что у тебя все-таки было с этой женщиной на Солярии? Я уже взрослый, и ты можешь мне рассказать.
— Какая еще женщина на Солярии?
— И ты способен смотреть мне прямо в глаза и делать вид, будто не знаешь какая, когда вся Земля видела ее в гиперволновой драме. Глэдия Дельмар, вот какая!
— Так ничего же не было. Гиперволновое вранье. Тысячу раз тебе повторял! У нее даже в мыслях не было. И у меня не было. Сплошная выдумка, и я протестовал против демонстрации волновки, но правительство решило, что необходимо показать космонитам Землю в выгодном свете. Только попробуй внушить матери, будто это не так!
— Да с какой стати! Но эта Глэдия переселилась на Аврору, а ты туда так и рвешься!
— Ты что — искренне считаешь, что я хочу побывать на Авроре из-за… А, Иосафат!
Сын с недоумением посмотрел на него:
— Что с тобой?
— Видишь робота? Это Р. Джеронимо.
— И что?
— Рассыльный из нашего департамента. И он — во Вне. У меня свободный день, и я нарочно оставил свой волновик дома, чтобы до меня нельзя было добраться. Привилегия эс-семь. А они посылают за мной робота!
— Откуда ты знаешь, что за тобой?
— С помощью тончайшей дедукции. Во-первых, из полицейского департамента здесь только я, а во-вторых, эта жалкая жестянка движется прямо ко мне. Из этого я делаю вывод, что ее отправили за мной. Надо бы зайти за ствол и затаиться там.
— Пап, это же не стена! Робот обойдет дерево, и все…
И тут робот объявил:
— Господин Бейли, у меня сообщение для вас. Вас ждут в управлении.
— Я услышал и понял, — монотонно ответил Бейли. Иначе робот продолжал бы твердить одно и то же.
Слегка нахмурясь, Бейли изучающе посмотрел на робота. Новейшая модель, несколько более очеловеченная в сравнении с прежними. Его собрали и активизировали всего месяц назад. Не без шумихи. Правительство постоянно что-то придумывало (что ни попало!), лишь бы смягчить враждебное отношение к роботам. Оболочка сероватая, тусклая и словно бы упругая (на манер кожи). Выражение, хотя почти не менялось, не производило такого впечатления идиотизма, как обычно, хотя в умственном отношении он был таким же идиотом, как все остальные.
Тут Бейли вспомнился Р. Дэниел Оливо — косморобот, дважды помогавший ему в расследовании — на Земле и на Солярии. В последний раз они виделись, когда Дэниел обратился к нему за помощью в деле, которое они назвали «Зеркальным отражением». Дэниел был настолько очеловеченным роботом, что Бейли воспринимал его как друга и скучал без него. Вот и сейчас… Эх, будь все роботы такими!
— Бой, — сказал он, — сегодня я свободен и мне не надо идти в управление.
Р. Джеронимо застыл. По рукам у него пробежала легкая вибрация. Бейли заметил ее. Она указывала на помехи в позитронных связях робота. Всякий робот неукоснительно повиновался человеку, но нередко два человека требовали прямо противоположного. Затем робот сделал выбор и сказал:
— Сегодня вы свободны, господин. Вас ждут в управлении.
— Если тебя ждут, пап… — с тревогой сказал Бен. Бейли пожал плечами:
— Не позволяй надуть себя, Бен. Будь я им действительно нужен, они бы прислали закрытую машину с добровольцем-человеком, а не отправили пешего робота с сообщением, чтобы разозлить меня.
— Нет, пап! — Бен покачал головой. — Они же не знали, где ты и сколько понадобится времени, чтобы тебя отыскать. По-моему, при такой неопределенности посылать человека никто не станет.
— Да? Ну так посмотрим, насколько силен приказ. Р. Джеронимо! Возвращайся в управление и скажи, что я явлюсь на службу в девять ноль-ноль. — Он добавил резким тоном: — Возвращайся! Это приказ.
Робот заметно заколебался, повернулся, сделал несколько шагов, снова повернулся, шагнул к Бейли и замер на месте, весь вибрируя.
Бейли хорошо знал эти признаки и шепнул Бену:
— Иосафат! Надо идти.
Робот испытывал то, что робопсихологи называли равнодействующим противоречием второго уровня. Повиновение было Вторым Законом, и Р. Джеронимо в этот момент из-за столкновения примерно равных по силе, но совершенно противоположных приказов находился в состоянии шока. В просторечии это называлось «заблокировать робота» или еще проще — «роблок».
Робот медленно повернулся. Первый приказ был все-таки сильнее, но не намного, а потому он запинался.
— Господин, меня проинструктировали, что вы можете сказать так. И тогда я должен сказать… — Он помолчал и добавил уже совсем хрипло: — Я должен сказать, если вы один…
Бейли кивнул сыну, и Бен не стал ждать второго напоминания. Он прекрасно умел различать, когда его отец был «пап», а когда — полицейский, и быстро ретировался.
Бейли сердито поиграл с мыслью, не усилить ли собственный приказ, довершая роблок. Но результатом наверняка было бы какое-нибудь повреждение, которое потребовало бы позитронного анализа и репрограммирования. А их стоимость удержат из его жалованья. Возможно, в годовом размере. И он сказал:
— Я отменяю мой приказ. Что тебе велено сообщить?
Голос Р. Джеронимо мгновенно обрел звучность.
— Меня проинструктировали сообщить, что вы нужны в связи с Авророй.
