Кроме Шейкера, Жером отметил еще троих не-физиков. Ими были:
Тидл Мориц, нейрохирург, отдел бионики Объединенного Медицинского Университета;
Просперус Румиди, философ-практик, Центр Слежения за Невыносимой Легкостью Бытия;
Абрахам Танк, ведущий конструктор боевых роботов, «Эй-Ай-вооружения, лтд.».
―Ни о чем не говорят, ― резюмировал Смартус, ―но обещаю, что буду о них думать.
―И на том спасибо, ― сказал комиссар, выпуская облако едкого, как Агент Х, дыма. Он затушил сигару где-то в районе Южного Треугольника и направился к выходу. Смартус пошел его провожать. Подавая комиссару плащ, он спросил:
―За каким дьяволом они эвакуировали роботов?
―Валленброк сказал, что они ему как родные. Он больше не сможет смотреть им в окуляры, если бросит их на произвол судьбы.
―Но для роботов Агент Икс безвреден.
―Он-то мог об этом не знать.
Смартус подумал, что своего Пифагора он бы тоже не бросил. Кстати, куда он запропастился? С утра ушел в мастерскую, чтобы поменять графит в подшипниках, и вот уже семь вечера, а его все нет…
Не желая отвлекать своего друга от умных мыслей, комиссар Жером тихо прикрыл за собой дверь.
А Смартус его обманул. В ближайшие часы он не собирался думать о деле Института Глубоких Физических Проблем, потому что еще не разобрался с предыдущей загадкой, а думать о двух загадках одновременно он не умел. Проблема, преследовавшая его последние две недели, впервые проявила себя вполне невинно. Разносчик принес ему пиццу, которою он не заказывал. Смартус не стал спорить, принял пиццу как свою, расплатился, и съел ее, тем более что в ней содержались его любимые ингредиенты. Второй случай произошел спустя неделю. Некая дама вздумала уверять его, что он назначил ей свидание вслепую. Смартус решил, что вряд ли ему повезет с дамой так, как с пиццей, и свидание отменил. Он послал ей букет роз, чтобы она извинила и Смартуса и того остолопа, с которым его перепутали. Отсюда уже видно, что указанная проблема не только истощала его нервную систему, но и подрывала бюджет.
Если эти два происшествия еще можно было объяснить случайным стечением обстоятельств, то вчерашнее письмо из Королевского энтомологического журнала требовало более серьезного анализа. Журнал уведомил Смартуса, что его статья о влиянии процентных ставок на цвет крыльев яблонной плодожорки отклонена рецензентом. До сих пор ни один журнал Смартусу не отказывал, и его первым порывом было узнать имя того несчастного рецензента и поквитаться с ним в рамках принятых у джентльменов правил. Но едва гнев прошел, Смартус вспомнил, что ничего о бабочках не писал и в Королевский энтомологический журнал не отправлял. Отвечать в таком духе было поздно, ибо журнал уже, наверное, получил его отповедь, написанную под влиянием первого порыва. Смартусу оставалось лишь заняться выяснением, откуда взялась статья за его подписью: опять случайность, происки жалких завистников или графомания под действием каких-то галлюциногенов.
Он изучал последний вариант, когда вернулся Пифагор.
―Не скрипят, ― и Пифагор помахал руками, едва не задев хозяина по носу.
―Ты где пропадал? ― строго спросил раздосадованный хозяин.
―Когда? ― искренне поинтересовался робот.
―Начни с девяти утра. Я скажу, когда остановиться.
Робот принялся монотонно перечислять:
―Дома, на улице, ведущей к метро, я не знаю ее названия, в метро, в мастерской господина Ломберта, в такси…
―Ты брал такси!!!
―Я опаздывал…
―Хорошо, ― Смартус взял себя в руки, ― куда ты опаздывал?
―В «Киберинтеллект-клуб».
Смартус ценил в роботах тягу к знаниям, поэтому передумал сердиться.
―И что ты там делал? ― спросил он с усмешкой.
―Участвовал в конкурсе по тесту Тьюринга.
―Вот как! Изображал из себя человека?
―Да. Только это называется «имитация человеческого сознания».
―И как успехи?
―Первое место в категории до ста терракубитов. Извините, я хотел сделать вам сюрприз.
―Молодец! ― Смартус похлопал робота по плечевому шарниру. ― Я всегда в тебя верил. Думаю, ты заслужил подарка.
―Мне уже вручили подарок.
―Какой?
―Талон на распродажу нейронов в супермаркете «Интел».
―Ты и там задержался?
―Да. Вы не представляете, какие там очереди в примерочную.
―Ну, хорошо. Так и быть, ужин сегодня я приготовлю сам.
На кухне Смартуса посетила нехорошая мысль. (Его всегда посещают нехорошие мысли, когда упаковка замороженных продуктов взрывается в микроволновке.)
―Пиф! ― позвал он робота.
―Что, босс?
―Расскажи, как ты готовился к конкурсу.
―Я тренировался.
Смартус вспылил:
―На ком? На разносчике пиццы, на несчастной одинокой женщине, и, в конце концов, на мне?!!
На робота было жалко смотреть.
―Простите меня, господин Смартус. Вы во всем для меня пример. Поэтому я изображал вас.
―Плохо изображал! Твою статью о яблоневой обжорке отклонили!
―Плодожорке, босс. В следующий раз я напишу лучше.
―Следующего раза не будет. Иди… нет, постой. Говори, на чем тебя подловили. ― Смартус поберег бы самолюбие робота, если бы тот не провинился.
―Меня спросили, что лучше, зеленое или железное.
―А ты?
―Сказал, что вопрос сформулирован некорректно. И во мне сразу признали робота.
―Еще бы! Разумеется, железное лучше!
―Странно… И контрольный человек ответил так же… А почему, господин Смартус?
―Тебе этого не понять.
―Если бы вы сказали такое на тесте Тьюринга, вас тут же объявили бы роботом. Банальный уход от ответа.
―Значит, все люди немного роботы. Либо тест Тьюринга несовершенен.
―Я склоняюсь ко второму, ― заявил робот.
―А я к первому, ― возразил Смартус. Чувство противоречия тут не при чем ― у Смартуса появилась многообещающая идея.
Поужинав остатками со стенок микроволновки, он приступил к сбору сведений о Лаборатории Тяготения и Отталкивания Института Глубоких Физических Проблем. Из институтского локуса он узнал, что Валленброк занял свою должность всего четыре месяца назад. До него лабораторию возглавлял доктор Гельмгольц. Во время подготовки опасного эксперимента он опрокинул на себя сорокалитровую бутыль с серной кислотой. Обожженного, умирающего Гельмгольца доставили в ожоговый центр, и несколько дней врачи пытались спасти ему жизнь…
Смартус подозвал робота и рассказал ему о том, что случилось в институте. Ни единого факта не скрыл он от робота и ни единого имени из подготовленного Жеромом списка. Рассказав, он спросил:
