Уж не знаю почему, но домовые магов не любили, да и в целом предпочитали себя не обозначивать. Увидеть их удается только в том случае, если домовому помощь нужна или, как в случае с моим Матвеем, при наличии постоянно проживающей рядом ведьмы.
— Кто это? — вопросил спокойно Игнат, привыкший к тому, что в мирах есть существа, готовые показаться ведьмам, но старательно прячущиеся от прочих существ.
— Похоже, домовой. — неуверенно отозвалась я. — Или кто-то близкий по духу. В любом случае, это… — я прикрыла глаза, впитывая в себя энергию. — кто-то древний, добрый и нуждающийся в помощи.
— И подождать эта нечисть конечно, не может? — пробурчал маг, сунув руки в карманы.
И вот сколько раз говорить, что нельзя добрых духов нечистью называть? Ведь знал Игнат, что нельзя, а сказал, потому, собственно, в него и прилетела подушка с дивана, отлепившаяся под нашими заинтересованными взглядами и энергично шлепнувшая мага по затылку.
— Ладно, понял. — хмыкнул не обидчивый, в общем-то, маг. — Понял.
Тихо хихикнув, я поспешила к выходу. Заклинание, выпущенное Ланфордом, рассеялось, пропуская меня, и тут же захлопнулось, стоило мне выйти.
Оказавшись в коридоре, я обвела взглядом пустующее пространство, выискивая того, кто просил о помощи.
— Эй, ведьма. — раздалось веселое откуда-то слева, где располагался лишь коридор с большой картиной в тяжелой раме и небольшим столиком, где возвышалась невысокая стопка с корреспонденцией, не то еще не отданной хозяину, не то скопившейся за несколько часов его отсутствия.
В любом случае, привлекла меня не она, а высокая дубовая дверь в тупичке. Экскурсия по дому, устроенная госпожой Ришар в день нашего прибытия, не касалась ни этой двери, ни даже этого крыла, где располагались рабочий кабинеты Ланфорда и Томаса, а также библиотека и лаборатория профессора. Потому, признаться, я даже не могла предположить, что там находилось, а совесть проверить тогда не позволила.
Зато сейчас, судя по приоткрытой створке и раздающемуся из-за нее голосу, мне предстояло узнать, что же там. Осмотревшись вокруг и не обнаружив ни единой души, кроме как неточных очертаний магов в отрезанной заклинанием комнате, я двинулась вперед, ожидая увидеть там все, что угодно.
Хотя, признаться, лестницы в подвал увидеть не ожидала точно. Замерев на первой ступеньке и глядя вниз, где виднелся лишь черный, не освещенный ничем провал, я с сомнением оглянулась за спину. Не покидало четкое ощущение, что сейчас дверца захлопнется и сидеть мне тут, пока не додумаюсь, как выбраться. Ну или пока Игнат не забьет тревогу и не пойдет меня искать.
А Игнат, помня о предыдущем опыте общения с домовыми, искать начнет не раньше, чем утром. Ну, это в лучшем случае.
— Ведьма, ты совсем дурная? — раздалось озадаченное снизу. — Или ступеньками пользоваться не умеешь?
Вот ведь!
Тихо выругавшись, я зажгла сферу и отправила ее вперед, подсвечивая себе путь. Тот, к слову, был не такой уж и длинный, как я ожидала. Всего-то ступенек тридцать по винтовой лестницу, и я сошла на деревянный, к собственному удивлению, пол. Честно, ожидала увидеть здесь поросший мхом камень и цепи, коими приковывали неугодных к стене, а вместо этого обнаружила небольшое такое помещение, где располагались деревянные стеллажи со свертками, различной степени приятности запахами, и даже пару бочек вина.
Пока я стояла и разглядывала, судя по всему, погреб с продуктами, на стенах зажглись магические светильники, позволившие в полной мере убедиться в том, что я и вправду находилась в погребе, заполненным сырами, бутылками выдержанного вина и бочками, навивающими вопросы о том, сколько же пьют в этой резиденции.
Вот на одной такой бочке и сидел невысокий, даже ниже моего домового, парнишка. Назвать его иначе язык не поворачивался. Молодое лицо с розовыми щеками, большие, голубые глаза, светлые волосы, и даже отсутствовал любой намек на бороду на гладком лице. Одет местный домовой был в просторную красную рубаху, подпоясанную красной же лентой, и холщевые штаны. Нужно было признать, что иномирный домовой имел больше сходств со славянскими, чем мой Матвей.
Впрочем, не стоило обольщаться раньше времени. Домовые от выполняемых по хозяйству дел молодеют, а этот, похоже, не первый десяток лет заботиться о резиденции. Более того, могу предположить, что и сюда он пришел уже разменявшим не первую сотню лет.
— Здравствуй, — произнесла я, осторожно подойдя ближе.
— И тебе не хворать, ведьма. — отозвался он в ответ, всматриваясь в меня не с меньшим вниманием, чем я в него. — Гляньте-ка, взаправдашняя ведьма! Я вас, ведающих, давнокась уже не видывал. Редко, редко к нам теперь заглядываете! Откуда ты, ведьма, чай ведь не из наших краев?
— Я с Земли, — отозвалась я. — меня зовут Владислава.
— Ать! — удивленно произнес домовой, ударив себя ладонью по колену. — Славянская стало быть ведьма!
— Она самая, — отозвалась я.
— А меня Велесветом звать, — произнес он. — я в местных краях давно живу, да только ни разу еще славянских ведьм не встречал. Слышал, хозяин тебя наш позвал, дабы ты хворь эту изгнала.
— Все верно. — кивнула я. — Не знаешь, что это за хворь такая и пришла откуда?
— Эк ты хитрющая ведьма. — прищурился домовой, хохотнув. — Нет, так дела не делаются! Сначала помоги мне, а потом, стало быть, я тебе и поведаю, что знаю. Ужо можешь не сомневаться, Велесвет свое дело держит.
— Хорошо, — легко согласилась я, прекрасно знакомая с психологией духов.
Хоть и добрые те, а выгоду свою всегда видят. Вот многие поражаются сказкам старым, говорят, например, как же так? Почему та же яблоня в сказке про гуселей-лебедей не помогла, а уже потом, после того, как гуси мимо пролетят, помощи не попросила? Я, признаться, ответа тоже не знаю, но могу точно сказать — такое наблюдается у всех древних существ, вроде домовых, водяных и даже леших. Они на этом свете живут намного дольше нас, больше видели и знают, залоги и кредиты не терпят, плату всегда вперед берут.
— Вот и славненько, — подался вперед домовой, соскакивая с бочки и направляясь в сторону стеллажей, где, самым натуральным образом нырнув в стену, принялся искать что-то в ее закромах.
Еще одна особенность домовых. Для них их дом — не просто место ночлега, как частенько бывает у современных существ, а настоящая крепость, где даже стены помогают. В отношении домовых вот, например, вещи хранить. Поэтому те, к слову, не любят бетонные дома, где стенки тонкие — мало что помещается.
Порыскав пару минут в стене, забавно перебирая ногами, домой издал радостный клич и с трудом вытащил мне на обозрение целый сундук. Старый, деревянный, большой такой сундук на массивном замке. Я такие видела только в музеях.
Подцепив сундук под кольцо, прикрепленное к его боку, Велесвет подтащил его ко мне и, внимательно меня оглядев, извлек из-под рубахи массивный ключ на нитке, которым, заботливо сдув пыль с замка, и открыл его. А внутри лежало настоящее чудо!
Еще толком не понимая, что это, я уже почувствовала большую, мощную энергию, которая словно в спячке находилась. Подавшись вперед со странным чувством, словно сейчас увижу нечто, что всегда принадлежало мне и было давно потеряно, я едва сдержалась, чтобы не присвистнуть. Внутри на вышитом покрывале лежали десятки оберегов, амулетов, артефактов, созданных явно ведьмами. Они притягивали взгляды, манили к себе, но были пустыми. Магия в них давно закончилась и все, что осталось — это безупречная обработка и искусность работы.
— Откуда все это? — пораженно вопросила я, опустившись рядом с сундуком и взяв под гордым взглядом домового один из деревянных оберегов.
— Когда-то, давным-давно, я у ведьмы жил. — произнес он, оглядывая свое богатство. — Ох и сильнущая была ведьма, доложу я тебе. Такое делать умела, аж рот открывался от силищи ее! Она эти побрякушки делала вечерами, когда заняться нечем было.
— Невероятная работа. — искренне выдохнула я, оглядывая ручную обработку камня «Глаз ведьмы», видеть который мне приходилось только на страницах учебника. — Где твоя ведьма сейчас, Велесвет?
