— Но вас выследили, — догадался Вася.
— Да, именно из-за коней. Из-за них мы не могли двигаться в чаще, нам приходилось выезжать на дорогу, и двигались мы при этом не быстрее пеших. Мы постоянно поддерживали на отряде "массовый поглотитель стрел", это чары от стрельбы. Нам рассказали, от каких типов снарядов должно защищать заклинание, чтобы мы концентрировались на них, но и тут нам мешали лошади, которые отвлекали и растягивали отряд в длину и вверх. Мы все злились, и проклинали недобитого разбойника. Тогда Даша и проговорилась, что вместо того, чтобы убить бандита, наложила на меч "бесплотность", "паралич" и "ложную смерть", которой нас научили, чтобы мы могли замаскироваться под труп, если случится резня. Во время казни она просто активировала все эти чары в момент укола, и этот подонок выжил, очнулся на полдороги до монастыря, задушил возницу, и побежал продавать информацию о нас. Вот такой вот милый мирок, вот так в нём бывает.
— А неопытный человек может такое наколдовать? — усомнилась Лера.
— Не многие. Но Даша колдовала виртуозно, и Людмила тоже. У мужиков с этим было потруднее. Сашке не хватало воли, а мне и Игорю — воображения. Ваня вообще был дуб дубом, ему Даша помогала, как могла. В общем, мы кое-как научились справляться с несложными заклинаниями, вроде того же "массового поглотителя стрел"…
— Это несложное?
— Да, не надо представлять себе эффект, ломать волю, и даже концентрация большого труда не требует. Вот с зачарованием доспехов Сашка навозился: там надо было сломать волю этих доспехов. Мы их до этого носили, поэтому у них начал образовываться дух, а для зачарования его надо было подчинить. В общем, женщины колдовали куда лучше нас. Сэр Глен кое-что мог, но тоже им уступал. И мы были всё больше им недовольны, и не понимали, зачем Аэлин отправила нас с ним. В дороге мы расспрашивали его о пророчестве. Он возмутился, что нам до сих пор ничего толком не рассказали, и объяснил, что у них в стране объявился лич-некромант по имени Поль Мелизье, который сделал такую штуку под названием "Коготь повелителя боли". Эта штука накапливает страдания пытаемых ею разумных существ, а после наполнения способна создать врата в ад. Некромант рассчитывал призвать себе с помощью этой штуки армию демонов и начать захватнический поход по миру. Правда, шансов на успех у него не было никаких, потому что демоны никому не подчиняются, и открытый портал впустил бы в мир орды этих мерзких духов, которые бы просто уничтожили всё, до чего добрались. А добрались бы они до всего, потому что не было на земле такой силы, которая бы могла их остановить. А чтобы его сразу не взяли за жабры, некромант подогрел в одном городе мятеж, а когда горожане свергли и убили лорда, устроил эпидемию, выкосившую самих горожан за неделю. Лорда надо было свергнуть, потому что тот бы сумел вовремя вызвать волшебников, которые могли бы остановить болезнь. А так никто из горожан не смог воспользоваться вратами, и когда из столицы пришли войска для выяснения обстоятельств мятежа, потенциального его подавления, и назначения лорда, который бы смог урегулировать ситуацию, в городе остались только мертвецы. Разумеется, поднятые в качестве нежити. Высланных войск для борьбы с нежитью было не достаточно, а отправка больших сил делала другие земли уязвимыми для набегов чудовищ. Мобилизация новых войск требовала времени, но и сам некромант поднимал нежить из убитых. Таким образом, складывалась патовая ситуация, выгодная для некроманта, потому что пока город был в осаде, нежить доставляла пленников, а некромант их пытал, наполняя свой артефакт. Одно радовало: эта фигня оказалась жутко прожорливой, и наполнялась месяцами. Король обращался к монстрам-покровителям, хозяевам земель, но на призыв откликнулся только дракон Хильдиарезан, покровительствовавший землям, на которых стоял омертвевший город. Остальные дружелюбные чудовища отказались покидать свои земли. И тогда, осознавая масштабы угрозы, король обратился к прорицателям. А те ответили загадкой, которую расшифровали примерно так: "Призовите из мира отрекшихся монстра страшного и слугу божьего, и вернутся призванные домой, когда врата боли будут закрыты навек". Вот нас и призвали, а пока некромант занимался своим делом, нас готовили к бою, и заодно думали, кто из нас монстр страшный и что им вообще с этим делать. А некромант как-то прознал об этом, и приказал своим амбулякрам — это такая нежить, маскируется под живых, их ещё куклами называют — искать нас.
" Эх, сделать бы из тебя куклу, да он почует" — вспомнились Лере слова Мастера.
— И вот, одна из этих кукол пустила слух, что платит золотом за любые сведения о чужаках, прибывших из неведомых земель. Слух дошёл до той банды головорезов. Но они не придали ему значения, пока не попали в лагерь, из которого не должны были выбраться живыми. Там они подслушали о нашем побеге, а нас много кто называл чужаками, пока Аэлин не слышала, а дальше я уже рассказывал. В общем, за такими вот разговорами мы двигались по лесу. На третий день мы проехали поляну, на которой прятались млатоглавы. Мой конь наступил на этого грёбаного червя, и погиб от удара. Я зарубил эту заразу, но остался без коня. Был небольшой бой с червями, который мы закончили без потерь. Сэр Глен очень ворчал по поводу моей лошади, из-за чего мы все ещё сильнее злились на него. А на четвёртый день мы попали в засаду. Это были бандиты, человек шестьдесят. В основном люди, но были и несколько гоблинов. Сначала они пустили в нас стрелы, в надежде, что мы забыли поставить защиту. Стрелы пропали в воздухе над нами, а Людмила, поддерживавшая защиту, использовала полученную из них энергию, чтобы сбить одного из разбойников с дерева, где тот прятался. Тогда сэр Глен вышел вперёд, и мы надеялись, что он обрушит на них какой-нибудь магический трындец, а он вместо этого начал кричать какую-то пафосную речь. Ну, что сказать. К этому времени он так меня выбесил, что я сорвался, и закричал: "Бойтесь его, у него на башке ведро!" Бандиты залились смехом, а сэр Глен обернулся на меня. Уж не знаю, какое выражение лица у него было под шлемом, но в этот момент разбойники кинулись на нас. Завязался бой, сначала стенка на стенку, но наших солдат вскоре убили, да и мы проредили бандитов, и бой разбился на отдельные очаги. Сэр Глен дрался неплохо, но Игорь и Сашка — лучше. Они оба держали по семь разбойников каждый. Людмила отстреливалась огненными шарами, остальные дрались, как могли. Игорь свалил шестерых, но седьмой в отчаянной атаке кинулся на него, сбил с ног и выхватил кинжал. Наш мужик держался, как мог, но уже был сильно ранен. И в этот момент Людмила подожгла бандита, который дрался с Дашей. А Даша как раз была рядом с заваленным Игорем. Она подскочила и занесла свою алебарду для удара. И вот тогда я понял, зачем нас так настойчиво учили убивать. Она заколебалась, не в силах совершить смертельный удар. А тем временем разбойник вдавил в горло Игоря свой кинжал. После чего обернулся и увидел над собой Дашу в полупозиции. Он кинулся на неё, и так бы и заколол, если бы его позвоночник не перерубил своим двуручником сэр Глен. В конце концов, из отряда осталось только пятеро нас, Згалика и рыцарь. И после боя он накинулся на меня.
"Ты, отрёкшееся отродье, вздумал оскорблять паладина перед боем?" — кричал он. Я ответил:
"Если бы сэр рыцарь не оказался напыщенным дураком, да ещё и слабаком, я бы взял свои слова назад. Хочешь драться со мной — дерись".
"Нет, драться с тобой я не хочу, — ответил он, чуть успокоившись, — Может быть ты и прав, и я напыщенный дурак. Может быть, если бы я упёрся и отказался вести вас в убежище, было бы лучше. Но именно меня попросили вас сопроводить, и я единственный, кто знает путь. И если ты прав, то мы все умрём через пару дней, и лучше вам всем прямо сейчас вспороть себе животы. А шанс выжить у вас есть, только если ты ошибаешься, и меня выбрали не зря".
