осматривая окрестности, Тай и Герберт нашли в лесу неподалеку остатки чьего-то лагеря. Так появилась версия, что наш загадочный маг ждал подходящего момента в лесу, а не был кем-то из своих. Мы не знали, чему верить, так что просто быстро собрали вещи и вернулись в Кордеро-холл.
Я разболелась не на шутку, нос совсем не ощущал запахи, от жара раскалывалась голова. Половину дня я просто сидела и смотрела в одну точку. В комнате уже наступила кромешная тьма, а я все еще не могла собраться и спуститься, чтобы хоть что-то съесть, и в голове была абсолютная пустота.
– Тук-тук.
В проеме появился Герберт, правда, я узнала его лишь по силуэту. Он впустил с собой немного света из коридора, и я поморщилась.
– Как ты, Кортни?
– Как несостоявшаяся утопленница, – вяло огрызнулась я.
– Рад, что ты не растеряла колючки. Ого, да ты вся горишь, – сказал он, прикоснувшись к моему лбу. – А я принес тебе ужин.
– Не хочу, – поморщилась я.
– А фруктовое пюре со сливками?
В руках он держал хрустальную креманку с аппетитным розовым пюре, щедро сдобренным взбитыми сливками.
– Давай. Надеюсь, там исключительно немагические ингредиенты.
Герберт тихо рассмеялся, протянул руку и взъерошил мои кудри. Я вяло дернула головой, но, в общем-то, не хотела сейчас сражаться.
– Может, поговорим? Или ты так и будешь от меня бегать?
– Я не хочу с тобой говорить. Я хочу вернуться в Даркфелл. Разобраться с этим гадом и вернуться в Даркфелл.
– Ты думаешь, что это я, так?
– Нет, я не думаю, что это ты. Если бы это был ты, я бы проснулась не в лодке, а в твоей комнате. Но это лишь значит, что в моей жизни не один беспринципный подонок.
– Кортни, – Герберт опустился на постель у меня в ногах, – у нас с тобой есть прошлое, частью которого я не горжусь. Отчасти ты права: я не имел права с тобой играть. Я был старше, опытнее. Солгу, если скажу, что не давил на больные точки, манипулируя тобой, чтобы заполучить. Это меня не красит. Но я никогда бы не причинил тебе или сестрам вред. Если бы ты так не старалась забыть наш роман, ты бы помнила, как тебе было хорошо со мной. Ты пряталась от отца в моих объятиях, знаю, но я не мог увезти тебя до его смерти. А потом ты уехала сама.
Я покачала головой. Герберт – юрист, врать – в его крови. Уехать, начать новую жизнь – это все я слышала, об этом мы говорили в шутку, рассуждая о том, что могло бы быть. Если бы не моя фамилия, если бы не отец, если бы не сестра Герберта. Это все фантазии, не имеющие ничего общего с реальностью.
Мне хватило духу понять, что для их воплощения Герберт вовсе не нужен.
– Я лишь хочу сказать, что, несмотря на очень спорную мораль, я никогда не причинял вам зла. И, если ты решишь, что я виновен, пожалуйста, не предпринимай ничего без доказательств. Ты представляешь объем бумаг, которыми занимаются мои люди для вашей семьи? Сколько налогов на имущество вы платите? Ты лично сможешь управиться с ценными бумагами, обязательствами, отчетами, письмами? Найти нового поверенного в Хейзенвилле не так-то просто. Хочешь ты или нет, тебе придется взять ответственность за сестер. По крайней мере, временно.
Я действительно не представляла, сколько работы делает для нас Герберт. За ним стоял целый штат юристов, представителей и помощников, а для нас он был другом отца, изредка захаживающим с какими-то бумажными вопросами.
– Не думаю, что это ты, – призналась я. – Ты можешь мстить мне, но никогда не обидел бы Ким.
– Я никогда бы не обидел тебя, – поправил Герберт.
Но прежде, чем я ответила, сменил тему:
– Что ж, возможно, ты будешь любить меня чуточку больше, если я скажу, что нашел, где купили кукол.
– Где? – Я тут же забыла и о головной боли, и о температуре.
– В Даркфелле. Там есть небольшой магазин игрушек «Астори». Когда-то он был широко известен, но потом конкуренты его сожрали, и сейчас они распродают ассортимент себе в убыток. Крупный заказ пришел им на следующий день после похорон Кристалл.
– То есть кто-то знал, что мы поедем в летний домик и я так крепко усну, что не замечу, как окажусь посреди озера? Бред!
– Согласен, но поставь себя на место анонима. Я думаю, у него в запасе много идей, а по ходу пьесы он удачно импровизирует. Не хочешь прокатиться до Даркфелла и выяснить, на кого оформили заказ?
– Хочу, – кивнула я. – Немного приду в себя, и поедем. Вот только я почти уверена, что заказ будет оформлен на К. Кордеро. Я нашла запись в журнале Белами. Тот, кто купил книги и прислал их, подписался моим именем.
– Странно… Знаешь, я тут прикидывал, кому вы успели насолить и кто может желать вам зла. Список получился огромный.
– Утешил, – хмыкнула я.
И поняла, что больше разговоров не выдержу. Зелье от простуды начинало действовать: накатила слабость и сонливость. Поставив креманку с недоеденным ужином, я легла и закрыла глаза.
– Посидеть с тобой?
– Упасите боги. Последнее место, где я хочу тебя видеть, – моя постель.
Герберт тихо рассмеялся и наклонился, чтобы мимолетно коснуться губами моего лба.
– Маленькая лгунья.
Я сложила из пальцев известную комбинацию и с головой укрылась одеялом.
– Еще и невоспитанная, – хмыкнул Герберт.
Но, к счастью, ушел.
Пять лет назад
Он нашел Кортни в малой гостиной, у камина. Солнце уже село, Кордеро-холл затих. Слуги отправились к себе, дабы не мешать молодой хозяйке. У Герберта был ключ, так что он бесшумно прошел через холл и замер в дверях гостиной.
Некоторое время он стоял в тени, наблюдая. Учебник небрежно валялся на полу, пара страничек помялась, а Кортни с увлечением читала какую-то книгу. И, что больше всего удивило Герберта, рядом на небольшом столике стоял бокал виски со льдом.
– История, вижу, кажется тебе слишком скучной для выходного вечера, – усмехнулся он.
Кортни совершенно спокойно подняла голову, и не подумав пугаться или прятать алкоголь, как полагалось юной порядочной девушке из высшего общества. В отблеске свечей ее лицо казалось еще красивее.
– Не люблю думать о прошлом. Мне кажется, это лишает будущего.
– Без знаний о прошлом будущего не построишь.
Он сел рядом, протянул, поддавшись внезапному порыву, руку и убрал с ее лица непослушную кудряшку.
– Постоянно будешь совершать одни и те же ошибки. Есть хоть один период в истории, который тебе нравится?
– Да. Домагическая эпоха. Когда
