— «Обычно» не значит «всегда». Даже большие камни можно незаметно пристроить.
— Например, в виде броши, — кивнул Хокансон.
— Брошь, навершие посоха или трости.
— Броское обрамление диадемы.
— Вряд ли. Слишком много внимания привлекает к себе габаритный камень на голове. Скорее тогда уж вшить в протез.
— Не. Хозяева сканируют импланты на входе. На наличие боеприпасов и взрывчатки. Не смотрят только те, что содержат персональную информацию.
— То есть все? — поднял бровь Эрнест. Мужчины рассмеялись. — Главное — «улитки», насколько понял, они сканируют только поверхностно?
— Ну да, иначе пришлось бы вынимать. Ну что, распределимся? Я буду бродить по комнатам, а ты — в общем зале.
— Лучше наоборот, — усмехнулся Эрнест. — Без обид, но в тесных коллективах ты слишком сильно выделяешься. Будем обмениваться информацией по всем подозрительным людям?
— Спрашиваешь ещё. А что по нелюдям?
— Джосеров с навесным вооружением я лично не заметил. Слизняки с оружием обращаться не умеют. Остаются окапи, лангусы и урдалебы.
— Лангусов можешь вычеркивать. Никогда за всю свою жизнь не видел, чтобы они были способны на что-то кроме жалоб. Моржей тоже — вне водоемов им на многое по барабану.
— Палочники тоже пока не заинтересованы личностью Шостака. Хотя одна троица выдала очень туманное описание мрачного будущего нашего мецената.
— Сможешь описать? Я служил... около них какое-то время.
— Один почти выцветшего зеленого цвета. Ещё два — более зелёные. У старшего шрамы на передних конечностях. Серией, как будто зарубки.
— А. Понял. Таргун Пепельный. Я присмотрю за ним, но думаю, тоже не наш клиент. Он воин, а не убийца.
— Одно другому не мешает.
Эрнест выбил пепел из трубки, мотнул головой и распахнул двери. Поправил галстук. Постучал по «улитке», глядя на Эмиля, дождался кивка и направился в малую «курилку».
Компания Кюсте уже покинула кресла. Вместо них сидел набор одетых с иголочки молодых людей и старый урдалеб с седыми усами, рассказывающий анекдот. Анекдот казался ему очень смешным. Правда, собеседники, видимо, смеялись в первую очередь с манеры речи ксеноса. Эту группу Эрнест отсеял сразу. Парни выглядели слишком хлыщевато и весело для побитого жизнью мстителя. Девушки носили слишком облегающую одежду и дешевую ювелирку. Кварц и пластик, но — не потенциально опасные бриллианты.
Воспользовавшись отсутствием слуги, Эрнест попросил прикурить у другой, более тихой группы. Её составляли уже состоявшиеся бизнесмены, но довольно тихого склада. Два владельца магазина, торговец книгами и владелец любимой А.Н. кебабной. «14а/14b», открыта двадцать четыре часа, семь дней в неделю. На биржи не выходила, разумеется.
Умеренно горячо поблагодарив за качество кебабрулле, А.Н. завязал лёгкий разговор о происходящем на улицах. Никогда не бывает вредно собирать информацию, как кандидат уже неоднократно успел убедиться. Поняв, что все четверо ничего не смыслят в биржевой торговле, Эрнест докурил трубку, хлебнул пива и вежливо откланялся в сторону анкимула.
Там была только тройка «хозяев», немедленно повернувшись на звук открывающейся двери. С извинениями А.Н. развернулся на месте и выскочил из помещения. Уже выйдя, он восстановил в голове увиденное. Вроде кроме «хозяев» там никого не было. Ещё один поход впустую, мелькнуло в голове. Мелькнуло и исчезло — сдаваться в середине работы было не в правилах Эрнеста.
— Мари, ты можешь считывать портреты для более быстрого опознания личностей?
— Могу. Но на обработку пяти человек потребуется минут пятнадцать как минимум. Мы говорим о людях, учти. С чужаками всё куда дольше.
— Чужаков я беру на себя, не переживай.
— Да я спокойна, как джосер в засаде, — рассмеялась куратор.
— Тогда оставайся на линии. Сейчас буду в более рыбном месте.
Едва сдержаться от бега, заглянуть в большую курительную. Обнаружить с тридцать личностей разного генетического статуса. Две трети — люди. Отмести двоих, слишком шумные и выпуклые. Ещё троих — не носят ничего, что могло бы стать оружием. Следующая пара — переодетые «ноксовцы». Чувствуют себя не в своей тарелке в твидовых костюмах. Форменная стрижка только служит дополнительным маркером.
Слегка покрутиться по помещениям. Внести в список «на проверку» ещё" двоих. Нервничающего худощавого парня с руками, усеянными перстнями. И — не идущую на контакт одинокую даму. Холод и шёлк, спокойствие арктических льдов. Её длинное платье могло скрыть даже наммунга, не говоря уже о спрятанном оружии. Увидеть пару древних и явно не «просвещённых» джосеров улья Арбетху. Вспомнить, что убийство и поедание врага перед смертью от старости — один из величайших подвигов в культуре арахнидов. Попросить Мари включить и их портреты в список на проверку, неожиданно быстро получить отказ — точно не они. Вернуться в зал. Издалека убедиться, что Шостак ещё жив. Слегка выдохнуть. Начать наворачивать неспешные круги в толпе и выискивать пиво.
С пивом было проще. Первый же попавшийся официант нёс кружки классического объема в пинту, наполненные как раз тем, чем нужно. Пшеничным нефильтрованным с лёгким цитрусовым привкусом. А вот с петлянием ситуация была сложнее. Несколько раз Эрнеста вовлекали в уже знакомые компании на разговор. Ещё пару раз попытка оценить камни на декольте принималась за открытый флирт.
Наконец, отлучившись под предлогом звонка, Эрнест осведомился у Мари:
— Есть какие-то пересечения с целью?
— У парня никаких — он в шаге от «лиловости» и является очень дорогим пушером.
— А нервничает, потому что без дозы и в логове хищник, — процедил А.Н. — Что по девушке?
— Ну... Студентка. Бывшая помощница Стэнтора.
— Причина увольнения в профайле есть?
— Нет, но расстались по обоюдному желанию.
— Что ж, это его грязь. Прими ещё троих.
Едва не расплескав оставшееся пиво, А.Н. прорвался к осоловевшему Эмилю.
— Глухо?
— Выйдем, — пробормотал Хоканссон. Кандидаты вышли в какой-то чулан и Эрнест едва успел поставить скремблер, как «шкаф» мгновенно собрался: — Достала меня эта толпа. Каждый второй нервничает, каждый третий пытается казаться решительным... чёрт с ними. Я тут немного послушал людей. Ты в курсе, что на приеме есть некто Диего Амальфи?
Эрнест некоторое время вспоминал. Амальфи, ещё один конкурент Шостака. Характеризован информаторами как почти сошедшая с ума развалина. Ходит только с помощью пластмышц, которые почти не снимает. А.Н. вспомнил старика, шедшего сквозь толпу с грацией ледокола. Его фанатичный взгляд. Его массивный посох. Пожалуй, ему плазма и не нужна — со штурмовыми пластмышцами он просто раскидает кольцо охраны и нанижет Шостака на посох, как кебаб на шампур.
— В курсе. И что с того? Если зашибёт Тимона в рукопашной — туда и дорога идиоту.
— У него в навершии посоха большой кристалл. Напоминает иолит.
— Ты разбираешься в камнях?
— Официально я приторговываю ими, вообще-то.
— А мне говорили про антиквариат, — хмыкнул Эрнест.
— Одно другому не мешает. Слушай, не смогу я его обыскать, да и ты не сможешь, даже со своей грамотой. Слишком большая шишка, чтобы дотянуться.
— Просто присматривай за ним. Ты прогоняешь фото по базе данных?
— Нет.
— Почему?
— У меня «улитка» не предназначена для фотографирования, — смутился гигант. А.Н. вздохнул. — Не привык на чушь столько денег тратить. А «лорнет» с ней сопряжён не полностью.
— Теперь ты понимаешь, что оно того стоило?
— Ну да.
— Ладно, передавай мне просто набор «пол-возраст-рост-особые приметы». Посмотрим, что из этого выйдет. И поглядывай на Амальфи. У него есть мотивация и он достаточно сумасшедший.
Эмиль коротко кивнул, перехватил какого-то знакомого и легко завёл непринуждённую беседу. Ничего не указывало на то, что полтора часа назад этот «шкаф» действовал весьма топорно. Едва кандидат отошёл на два шага, Мари активировалась в «улитке».
— Тук-тук-тук.
