11
Офицер по связям с прессой захлопнула за собой дверь комнаты, где велось дознание:
— Сволочи!
Логан поднял голову от стопки отчетов и протоколов и проследил, как она, прошагав к Иншу, помахала газетой перед его носом:
— Ты первую полосу видел? Видел? Они же нас живьем жрут!
В утреннем выпуске «Абердин Икзэминер» значилось: «Жителям северо-восточной части города грозит стать людоедами!» На всю первую полосу. Это ударил Колин Миллер.
Инш схватил газету и пробежал глазами статью. Лицо его постепенно из красного становилось пурпурным.
— МАКРАЙ! Ко мне. НЕМЕДЛЕННО!
Инспектор выскочил в коридор, едва не расплющив дверью констебля, несущего большую стопку документов.
Логан возвел глаза к потолку и выругался. Затем последовал за инспектором.
На этот раз кабинет Инша не был прибран — на полу обрывки бумаг и обертки от конфет. Мусорная корзина валялась около стены, демонстрируя большую вмятину на боку.
Инш даже не стал дожидаться, когда Логан закроет дверь:
— КАКОГО ЧЕРТА ТЫ МНЕ ОБ ЭТОМ НЕ РАССКАЗАЛ?
— Я думал, вы знаете. Это же не…
— Откуда твой ублюдочный приятель знает, что люди ели… — Он сузил злые, свинячьи глазки. — Это ты…
— Я не говорил ему ни слова! Он…
— Эта двуличная корова! — Лицо инспектора стало еще уродливей. Он нажал на кнопку телефона и потребовал, чтобы его соединили с моргом.
Очень скоро из громкоговорителя зазвучал голос Изобел:
— Ну если ты звонишь по пустякам… Ты хотя бы представляешь…
— О ЧЕМ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ТЫ ДУМАЛА?
— Что? Я…
— Считала, что я ничего не узнаю?
Голос Изобел стал градусов на двадцать холоднее.
— Если у вас есть что сказать, инспектор, вы уж лучше выкладывайте. Орете на меня, как обиженный сосунок. Это непозволительно! Надеюсь, я понятно изъясняюсь?
— Твой бойфренд… Первая полоса «Икзэминера». Я надеялся, что ты будешь вести себя как профессионал…
Громкое брррррр означало, что она бросила трубку.
Инш надавил на кнопку отбоя с силой, достаточной, чтобы сломать весь телефон. Затем, приложив два пальца к горлу, он попробовал дышать медленно. Вдох-выдох, вдох-выдох.
Логан наблюдал, как инспектор проделывает свои дзен-упражнения, и прикидывал, сколько будет грязи, когда голова Инша наконец взорвется.
— Гм… не хотите ли стакан воды, сэр?
Инш и не думал прекращать свои вдохи.
Дверь распахнулась.
— Да как ты посмел! — В кабинет ворвалась Изобел; она была в бумажном халате, зеленом клеенчатом фартуке и белых бахилах, какие надевают в морге. — Если ты когда-нибудь еще посмеешь разговаривать со мной в таком тоне… — Сорвав с себя хирургические перчатки, она швырнула их на стол инспектора.
Инш грохнул кулаком по газете:
— Откуда он узнал, твой бойфренд? Откуда у него информация по поводу проводящегося расследования? Того самого, в котором и ты участвуешь? Ты…
Изобел от души закатила ему пощечину, оставив белый отпечаток на красной физиономии. Потом схватила со стола телефон и набрала номер, возможно собираясь жаловаться в комиссию по профессиональным нормам.
— Алло? Ты меня слышишь? — сказала она кому-то и нажала кнопку громкой связи.
Комнату заполнил явный акцент жителя Глазго — Колина Миллера.
— Ага. Это что? Ты громкую связь включила? Иззи, ты же знаешь, я не…
— Колин, я тебе что-нибудь говорила о деле Вайзмена?
— А? Что происходит…
— Говорила?
Небольшая пауза, затем:
— Что? Ты же знаешь, что не говорила.
Изобел победоносно уставилась на Инша. Но инспектор еще не закончил:
— Неужели ты думаешь, я поверю, что он случайно все это придумал?
— Кто это? Толстый ублюдок инспектор?
Инш выглядел так, будто вот-вот лопнет.
— Только ответь на один проклятый вопрос: кто тебе сказал? — прохрипел он.
— Поверить невозможно… Вся ваша шайка ползает по пристани вокруг контейнера, который забит продуктами для команды, затем вы орете в оптовой лавке, еще через два часа вы устраиваете обыск в мясном магазине… Это же цепочка поставки. И что, вы думаете, люди делают со всем этим мясом, которое покупают? Устраивают достойные похороны? Разумеется, они жрали это гребаное мясо.
— Ты…
— Это ведь не ракетная технология, так? — Изобел сложила руки на груди. — Так что, инспектор? Кажется, тебе стоит что-то сказать — или я ошибаюсь?
Инш сказал, но не ей:
— Ты представляешь, какой вред ты нанес, напечатав все это? Наш коммутатор забит звонками с жалобами на странный вкус сосисок! Каким образом мы будет проводить расследование убийств, если…
— А… верно. Это я виноват, что вы не можете поймать Вайзмена. Я написал, что люди едят мертвяков, потому что… это… правда. Вместо того чтобы меня винить, лучше бы подняли зад и сделали что-нибудь. И если вы еще раз рискнете говорить с Иззи в таком тоне, я лично приду к вам в участок и набью тебе твою жирную морду!
На этом Колин отключился.
Ричард Дэвидсон был не из тех, с кем вы рискнете оставить своего ребенка, разве что дети вам окончательно осточертели. Пять футов одиннадцать дюймов злобы, украшенной татуировками. На нем были тюремная футболка с надписью «Абердин», полосатая рубашка и синие джинсы. Он с ненавистью смотрел на Логана и Фолдса с другой стороны стола в комнате для свиданий.
Начальник полиции испробовал свою обезоруживающую улыбку:
— Ты меня помнишь, Ричард? Я был…
— Я знаю, кем ты был, ясно? Ответ тот же: отвали.
— Ричард, мне очень жаль, что для тебя всё так скверно обернулось, но…
— Ну вот это блеск! Сразу полегчало, чего уж тут. Ему жаль, видите ли. Маму и папу Джейми замочили, так он у бабки жил. Учился в университете. Написал эту долбаную книгу. А что получил я? Отца, который вскоре сдох от пьянства. Приемных родителей, настоящих сволочей. И небо в крупную клетку. — Он ткнул себя большим пальцем в грудь. — Где мой гребаный договор с издательством?
— Ричард, я…
— И его книги — настоящее дерьмо.
Логану надоело смотреть, как они пытаются переглядеть друг друга.
— Послушайте, — сказал он, — мы всего лишь хотим задать вам пару вопросов о том, что случилось двадцать лет назад, понятно? И всё, больше ничего.
Дэвидсон осклабился:
— А я ничего больше и не делал. То, что они вам наговорили тут, в тюряге, — сплошное вранье.
