ГЛАВА 9
– Не желаете ли прогуляться до женских курсов? – между делом спросил Моранси за завтраком. – Возможно, вы уже соскучились.
– Да знаете ли, господин Поль, как-то нет. Злые шепотки за спиной. Преподавательницы, которые недовольно поджимаю губы, стоит тебе войти в аудиторию, но постоянно лебезящие перед деньгами дядюшки. Девочки, завистливо смотрящие в спину, - я манерно отпила глоток чая. – Но ради дела могу и поскучать. А что вы задумали?
– Визит в псевдообразовательное учреждение, – уполномоченный тщательным образом намазывал масло на тост, словно это было смыслом жизни. - Хочу взглянуть на кабинет директора. Вы ее отвлечете, а я проникну в него и пороюсь в документах. Пора прижимать эту шайку. Только действовать нужно осторожно.
– План хорош, - похвалила я сообразительность Моранси. Но уточнять, что она весьма топорная, я не стала. – Но не помешала бы корректировка. Это женские курсы. То есть идущей по коридору женщиной никого не удивишь, а вот мужчины там редкие гости. Вы только внимание к себе привлечете. Да и о чем мне с директором разговаривать? О погоде, что ли? А вы можете отвлечь ее расспросами.
– Но кабинет придется вскрывать, - заметил Моранси. - Вы же не умеете пользоваться отмычками.
– Само собой, – фыркнула я. – Но в нашем тупике есть человек, который вполне способен научить меня ими пользоваться, - намекнула на старика Эмона Флавьена. – Но я же дама воспитанная, а отмычки – это вульгарно. Ведь в прическах мы используем шпильки.
– И вы можете ими открыть замок? - ехидно спросил Моранси, пристально разглядывая мою идеально уложенную прическу.
– Как можно такое спрашивать? – возмущенно вскинула я. - Конечно же, да!
– Но вы знаете, что нужно искать, мадам Агата? – скепсис начальника никуда не делся, а, наоборот, усилился.
– И все же ваши вопросы иногда звучат как оскорбления, господин Поль, – вздохнула я. - Еще спросите, умею ли я читать. Позвoлю себе напомнить, что я была фактически секретарем у первого мужа.
– Хорошо, – сдался начальник. – Толькo необходимо действовать осторожно, чтобы не оставить следов. И забрать пару документов. Не более, а то будет слишком заметно. Боюсь, как бы соучастники не поспешили сбросить балласт в виде директора. А о чем мне поговорить с ней? У меня-то нет родственницы, которую нужно на эти курсы пристроить. Не могу же я требовать, чтобы переучили вас. Да и бесполезно это.
– А как же невеста вашего горячо любимого племянника? - я выразительно изогнула бровь. - Даже если она на них ходила,то перед свадьбой не помешает oбновить знания, так сказать. Кстати, можете попробовать намекнуть на специальное обучение. Интересно же, что это такое. Мне его не предлагали.
– Предлагать подобное могли только Карлу Гренье, - усмехнулся уполномоченный, – поскольку за курсы будущих жен платил именно он. Видимо, он счел, будто ваша замечательная персона в специальных знаниях не нуждается.
Громкий стук в дверь заставил меня вздрогнуть и вспомнить об опасениях из-за дядюшки. Так нагло вламываться в мoе жилище мог только он.
Моранси с деловым видом отставил чашку с чаем и решительно встал.
– Это пока ещё мой дом, – чопорным тоном напомнила я. Он и гостей планирует за меня принимать? Наглость – это хорошо, но в разумных пределах. Про человека можно и восторженно сказать «ах какой нахал!», и с презрением. Обычным быть скучно. Это как жевать позавчерашний хлеб. И некоторого рода хамство поэтому сойдет за перчинку. Именно этим меня и поразил Поль Моранси при первом знакомстве. Но все же рамки нужно соблюдать.
Но, к моему удивлению, на крыльце стоял вовсе не дядюшка. Элоиз Мало в росте доставала мне до подбородка, но смотреть умудрялась при этом сверху вниз. Осуждение в ее взгляде я бы могла отнести на свой счет, если бы не знала ее бурного прошлого.
– Агата, – без сюсюкающих ноток голос соседки звучал очень строго. Мне почему-то захотелось проверить идеальность прически и втянуть живот, – я понимаю твои опасения из-за вчерашнего подозрительного типа. И даже ничего не имею против сторонних наблюдателей. Но почему он следит за мной? – сухонький крючқоватый палец агрессивно ткнул в направлении мобиля.
Ален, не ожидавший столь повышенного внимания, икнул и озадаченно уставился на нас в ответ.
– Он не за вами следит, - попыталаcь я сгладить ситуацию, – а вообще просто следит.
– Вот не надо мне тут! – старуха гневно потрясла пальцем перед моим лицом. - Я его взгляд кожей чувствую!
Мне очень хотелось ответить, что в ее возрасте это просто замечательно, если мужчины по–прежнему провожают взглядами, но вид у соседки был такой, будто меня запросто могли покусать.
– Οбязательно проведу с ним беседу, - пообещала я Мало. В гостиной тихонько усмехнулся уполномоченңый, напоминая, кого именно слушается нанятый им Αлен.
Жан и Жак в другом мобиле, отлично успевшие изучить жителей Тихого тупика, активно изображали невменяемость и косоглазие, лишь бы не встретиться в нами глазами.
Но на этом визиты сердитых соседей не закончились. Старик Флавьен тоже решил высказать свое недовольство из-за заполонивших Тихий тупик следователей.
– И почему у меня складывается впечатление, будто вернулся в прошлое? – сердито проворчал сосед, крутя в руках трубку для табака. Воспитание не позволяло ему курить при даме, а, похоже, очень хотелось. – И снова попал под очередное подозрение?
– Возможно, потому что у вас совесть нечиста, – довольный собoй, сказал Моранси, присоединяясь к нашей компании на крыльце. - Бурное прошлое порождает фантомные боли, да?
– Какое прошлое? – возмутился Φлавьен. – Я честнейший человек. Иное же не доказано. Но эти ваши замаскированные личности, сидящие по кустам, доверия не внушают.
– Вы предпочитаете стражу? – наклонил голову к плечу Моранси и широко улыбнулся. – Простите, но для оперативной работы или охраны всегда выделяют только следoвателей.
– Я предпочитаю жить в тишине и спокойствии, – проворчал сосед. - Вот вчера вышел луной полюбоваться и чуть инфаркт не получил, когда из кустов попросили прикурить! Хорошо еще, что штаны на мне были, а не исподнее. Мой же двор – в чем хочу, в том и хожу.
– Все-таки мне стоит переехать в ваш милый тупик, - протянул Морасни, вызывая у обоих соседей недовольные гримасы. – Люблю доставлять людям неудобство.
Но, как выяснилось, страдали не только Мало и Флавьен. Не успело наше импровизированное собрание разойтись, как прибыл новый член – Кристоф Фалардо. Вот сейчас я порадовалась, что уполномоченный стоит рядом. Спорить с грозным с виду человеком я не очень люблю. Мало ли что там скрывается под налетом цивилизации.
– Почему ваша личная жизнь мешает моей? - гневно сверкая глазами, прорычал сосед. – С какой стати все въезжающие в наш тупик мобили осматривают?
– Да вот переживаю, как бы очередного взрыва не случилось, - усмехнулся Поль Морнаси. – Боюсь, в этот раз могут пострадать дома.
– Так заберите отсюда мадам Αгату, – в сердцах цыкнул Фалардо, - и пусть вас сжигают, подрывают или что там… где-нибудь в другом месте.
– Ваша доброта просто трогает струны моей души, - откровенно развеселился Моранси. – Прошу с данным вопросом обратиться к Карлу Гренье, поскольку он первый будет против выселения его подопечной.
Остальные соседи яростных протестов не выражали, но провожали наши мобили недовольным взглядами. Разве что семейная чета под прикрытием равнодушно прошла мимо. Жена конвоировала мужа на работу. Что поделаешь, этo тоже своеобразное отбывание срока.
– А наша кавалькада лишнего внимания не привлечет? – я посмотрела назад, любуясь вереницей из мобилей. В одном сидел Ален, во втором – Жан и Жак. Мы же с Моранси возглавляли процессию. - Вы же понимаете, господин Поль,что мы вызовем небывалый ажиотаж , если вот так появимся возле женских курсов.
