– Мне очень нравится твоя шляпа, Виленц!
– Это ты только так говоришь…
– Так вот, я прошу прогнать одно имя.
– У меня по шляпе на каждую команду лиги. Ты не знал?
– Помнится, ты об этом упоминал.
Дело в том, что сейчас у Виленца единственный высокоскоростной Интернет в здании, и, насколько мне известно, единственный в округе. Вроде бы полиции разрешили один компьютер, настроенный на «золотой» роутер министерства юстиции. А значит, если мне нужно соединение с сервером ФСБ для сверки с национальной базой данных, придется сперва выразить восхищение Фрэнковой коллекцией шапочек.
– Я-то думал, когда-нибудь подарю их детям, но, раз уж детей у меня явно не будет, наслаждаюсь сам. – Его непроницаемая мина сменяется широкой щербатой улыбкой. – Лично я из тех, у кого стакан наполовину полон. Тебе что-то нужно?
– Да. Прогнать одно имя.
– Ах да, ты же говорил.
Виленц набирает имя и адрес по Боу-Бог, просматривает окна на сайте минюста, а я стою у стола, глядя, как он печатает, и сам барабаню пальцами по решетке его клетки.
– Виленц?
– Да?
– Ты бы мог покончить с собой?
– Нет, – без запинки отвечает он, щелкая по клавишам. – Но, признаться, обдумывал эту мысль. Знаешь, римляне считали это самым отважным поступком перед лицом тирании. Цицерон, Сенека и прочие…
Он медленно проводит пальцем по горлу, будто режет.
– Но перед нами не тирания.
– Именно тирания. Фашист в небесах, крошка. – Отвернувшись от компьютера, он выбирает среди пакетиков маленький «Кит-кэт». – Но я этого не сделаю. А знаешь почему?
– Почему?
– Потому что… я… – он отворачивается к клавиатуре и нажимает последнюю клавишу, – …я трус.
С Виленцом не разберешь, когда он валяет дурака, но сейчас, по-моему, нет. Да и все равно я уже переключился на монитор, по которому ползут колонки данных.
– Ну, дружок, – объявляет Виленц, разворачивая конфету, – он у тебя прямо бойскаут.
– Что?
Оказывается, мистер Дж. Т. Туссен ни разу не совершал преступлений или, по крайней мере, не попадался.
Ни одного ареста ни до, ни после Майя, ни полицией Конкорда, ни окружной, ни в других округах, штатах или местных отделениях. Не привлекал внимания федералов, досье отсутствует и в ФБР, и в минюсте. Ни международных, ни военных преступлений. Ага. Один раз неправильно припарковал мотоцикл в городишке Уотервиль-вэлли в Белых Горах и заработал штрафной талон, который незамедлительно оплатил.
– Совсем ничего? – недоверчиво спрашиваю я, и Виленц кивает:
– Ничего. Разве что где-нибудь в Луизиане. Новый Орлеан не включен в сеть. – Он встает, потягивается, пополняет груду мусора на столе скомканным фантиком. – Я и сам подумывал туда уехать. Там веселые времена. Секс на любой вкус, если не врут.
Я поднимаюсь по лестнице с одиноким листком распечатки криминального прошлого Туссена, то есть отсутствия такового. Если он занимается убийствами с подвешиванием жертв в ресторанных туалетах, то взялся за это дело недавно.
* * *Вернувшись за свой стол, я снимаю трубку стационарного телефона и еще раз набираю Софию Литтлджон. Снова натыкаюсь на непробиваемую секретаршу родильного отделения. Нет, мисс Литтлджон нет на месте; нет, неизвестно, где она и когда вернется.
– Вы бы не могли ей передать, что звонил детектив Пэлас из полиции Конкорда? – прошу я и, сам не знаю почему, добавляю: – Скажите, что я ей друг. Что хочу помочь.
Секретарша секунду молчит, потом тянет «Хорошо-о», как будто не поняла, о чем я. Она не виновата, я и сам не слишком себя понимаю. Снимаю салфетку, которую прижимал к голове, и бросаю ее в мусорную корзину. С беспокойством и недовольством рассматриваю чистое досье Туссена, вспоминаю его дом, собаку, кухню, газон. И еще я явственно припоминаю, как вчера утром тщательно закрепил цепи на колесах, подобрал слабину. Я это каждую неделю проделываю.
– Эй, Пэлас, иди-ка посмотри!
Это Андреас из-за компьютера.
– Онлайн смотришь?
– Нет, – говорит он, – загрузил, когда в последний раз была связь.
– О, тогда… – Но уже поздно. Я прошел к его столу и стою рядом с ним, а он, одной рукой поймав меня за локоть, другой тычет в экран.
– Посмотри, – говорит детектив Андреас, часто дыша, – посмотри со мной.
– Андреас, послушай, я работаю над делом.
– Знаю, но ты посмотри, Хэнк.
– Я уже видел.
Все уже видели. Через несколько дней после выступления Толкина и спецвыпуска CBS лаборатория реактивной тяги NASA выпустила короткий ролик, объясняющий происходящее широкой публике. Это простенькая анимация, пиксельные изображения небесных тел вращаются по орбитам вокруг Солнца. Земля, Венера, Марс и, конечно, звезда экрана – старый добрый 2011GV1. Планеты и злосчастный планетоид плывут вокруг Солнца, каждый со своей скоростью, по своей эллиптической орбите. Каждая смена кадра отражает сдвиг на две недели в реальном времени.
– Ты только секунду подожди, – просит Андреас, разжимая пальцы, но не выпуская моего локтя. Он все ближе склоняется к монитору, щеки у него раскраснелись. Он уставился в экран, как ребенок в стекло аквариума.
Я стою у него за плечом и волей-неволей тоже смотрю, как Майя прокладывает свой злодейский путь вокруг Солнца. Видео гипнотизирует, как арт-фильм или художественная инсталляция: яркие цвета, повторяющиеся движения, простые действия – оторваться невозможно. В дальней точке орбиты планетоид движется неторопливо и методично, ковыляет по орбите много медленней, чем Земля по своей. А уже через несколько секунд Майя ускоряется, будто минутная стрелка часов рывком перескочила с четырех на шесть. В полном соответствии со Вторым законом Кеплера, 2011VG1 за последние два месяца покрывает оставшиеся несколько миллионов миль, нагоняет ничего не подозревающую Землю и вот… бум!
Видео застывает на последнем кадре с датой столкновения. Третье октября. Бум! Как я ни сдерживаюсь, меня от этого зрелища начинает поташнивать, и я отворачиваюсь.
– Потрясающе, – подтверждаю я. – Только, говорю же, я это видел.
– Постой-постой!
Андреас откручивает ролик назад, за несколько секунд до столкновения, на метку 2:39:14, и снова пускает просмотр. Теперь планеты перескакивают на два кадра вперед, и он снова нажимает паузу.
– Вот, видел?
– Что видел?
Он снова откручивает и снова запускает. Я думаю о Питере Зелле, представляю, как он смотрел это видео. Наверняка смотрел. Может быть, десятки раз. А может быть, разбирал кадр за кадром, чуть не утыкаясь носом в холодный экран монитора.
– Вот здесь астероид уходит влево. Если ты читал Борстнера… Ты читал Борстнера?
– Нет.
– Ну, Генри! – Он косится на меня, как на сумасшедшего, и снова оборачивается к экрану. – Это один блогер, вернее, был блогером, а теперь репортер. Мне вчера друг из Феникса позвонил. Все объяснил, сказал пересмотреть видео и остановить точно на… – Андреас кликает паузу на 2:39:14. – Вот здесь. Смотри, а! Видишь? – Он снова начинает просмотр, снова останавливает и прокручивает еще раз. – Борстнер отметил вот этот момент. То есть, если сравнивать с этим видео…
