была в доме. Да и носик у неё маленький и аккуратный. Она сообщница или руководитель аферы?
– Ещё мне хотелось бы побеседовать с мсье Жильбером. Он-то никуда не делся? – это она спросила уже с вызовом.
– Разве ваш напарник не беседовал с ним? – удивился Брюно, и Макс грозно посмотрела на Жерара.
Тот лишь пожал плечами.
– Ну да, я времени зря не терял. Получил убедительный ответ на пару вопросов. Кажется, я его немного расстроил.
Макс только и могла, что скрипнуть зубами.
– Я поговорю с ним завтра ещё раз. Сама! – прорычала она.
– Как будет угодно. Сейчас мсье Жильбер всё равно удалился в спальню и велел его не беспокоить.
– Скажите, а где проживает учитель музыки, с которым занимается Мари-Жанна? – спросила Макс и после недолгих колебаний получила от Брюно адрес преподавательницы.
– Это пожилая дама, не слишком её волнуйте, – сказал дворецкий напоследок.
После непродолжительных прощаний и убеждения семейства, что Орабель найдется, Жерар и Макс покинули особняк Соврю-мэнор.
– Мильфей, объясни мне, почему тебе во всё надо лезть? – устало спросила Макс, вдыхая свежий воздух, принесённый в Монпансьель ветром откуда-то с морских побережий.
– Я только решил тебе помочь, – сказал ловкач. – А знаешь, смерть сына повлияла на Жильбера гораздо меньше, чем то, что он сделал перед нею! Какой-то такой поступок… Он даже оговорился, что сам бы придушил юного негодника.
– Ого как, – протянула Макс, тут же забывшая, что хотела как следует отчитать Жерара. – А ты не спросил его, как именно погиб Флобер?
– Убит в драке, – ответил Жерар. – Об этом Жильбер сказал с сожалением… И надеюсь, он сожалел о том, что юнца убили, а не о том, что не прибил его сам. Ещё я спросил, в чём именно так провинился Флобер, и тут хозяин дома начал изворачиваться и увиливать. Перевёл разговор на то, как любили этого негодника мать и бабушка, избаловали, мол, до крайности. Но всё же обмолвился невзначай, что даже при таком раскладе не ожидал от мальчишки прямого предательства. И о том, что любовь к бабушке могла бы остановить его от шага, который тот чуть было не совершил. Сказал, что смерть настигла парня вовремя. В общем, странная история. Я бы в ней ещё покопался, но надо знать, что спрашивать.
– Хм, – сказала Макс. – А ты молодец, умеешь задавать вопросы. Смотри-ка, сколько обмолвок.
Жерар потупил глазки, изображая хорошего мальчика, отчего Макс рассмеялась и хлопнула его по плечу.
– А теперь давай поспешим к учительнице музыки. Чую, что ещё немного, и мы отхватим ещё немножко информации.
– А я чую, что ещё часок – и необходимость завтрака сама собой отпадет, – заметил Жерар, – потому что превратится в необходимость обеда. А обед пропускать нельзя: потом будешь голодной до самого ужина! Может быть, зайдем в какое-нибудь кафе?
– Зайдем к комиссару, я хочу поставить тебе вдобавок к ошейнику «дядюшку Ноэля», – сказала Макс.
– Послушай, моя ты сладость, ну не нужен мне поводок. Я и так уже весь твой, по крайней мере, пока мы не отыщем беглую старушку, – сказал Мильфей. – И ещё четырнадцатого февраля, раз уж мы с тобой запланировали вечер вдвоем.
– Ещё чего, ничего я не запланировала! А поводок не нужен: он положен, – отрезала Макс. – Так что быстренько едем к учительнице музыки затем ещё быстрее к тебе, а затем нагрянем к Бланшетту… Или нет, давай сначала к нему.
– У меня другой план, – задушевно предложил Жерар, жестом подзывая такси. – Очень простой. Сначала едем в бистро возле дома этой мадам, а потом к ней – чтобы застать там нашу прелестную Мари-Жанну, если она, конечно, там.
– В этом есть смысл, – одобрила Макс, думая о том, что можно обойтись и без бистро, ведь она нередко отказывалась от еды в положенное время и перекусывала на бегу.
Такси подъехало почти сразу, и Жерар назвал адрес так уверенно, что Макс опять, в который уже раз, покосилась на его шею. Точно там антимагический ошейник?
И даже коснулась пальцами чёрного металла. Тот отозвался покалыванием.
– Проверяешь? – спросил Жерар.
– Адрес откуда знаешь? Ты же даже не заглядывал в бумажку, – сказала Макс.
– Дворецкий, – пожал плечами ловкач и в ответ на непонимающий взгляд детектива пояснил. – Он шевелил губами, когда писал. Многие немолодые люди, овладевшие грамотой сравнительно поздно, делают именно так. Читать по лицу само по себе интересно, а уж когда прямо-таки диктуют – просто захватывающе! И полезно.
– Полезно, – согласилась Макс.
Означенный Мильфеем адрес оказался буквально на соседней улице, так что ехать долго не пришлось, и поездка стоила сущую мелочь. Макс оставила один лювре сверху и удивилась, услышав:
– Добавить бы, патронесс. С вас ещё два лювре.
– Что? – удивилась Макс. – Я не ослышалась? Вы хотите, чтобы я доплатила за трёхминутную поездку?
– Вообще-то четырехминутную, мадам. Но дело даже не в этом. Вчера вы обманули нашего человека и он не получил ничего, кроме выговора. Если не заплатите сегодня ещё два – завтра заплатите четыре, а если не заплатите четыре, будете ходить пешком, – сказал таксист. – А тебя, парень, мы запомнили. Один вообще больше не езди.
– Не знала, что у таксистов так всё серьезно, – проворчала Макс, облегчая свой кошелек ещё на две монетки.
– О, мадам, вы много чего не знаете, – заверил её водитель. – У нас тоже происходят перемены! Не хотите нарваться на забастовку таксистов – платите, сколько скажут. И без этих ваших фокусов!
Максис больших трудов стоило удержать при себе Жерара: кажется, тот рвался учинить какую-то пакость. Такси уехало, и Макс двинула к подъезду большого кирпичного дома с красивыми балконами.
– Стой, Макс, а куда это мы идём? Это жилой дом, тут нет ни одного кафе. Бистро напротив, через дорогу!
– Ага! – сказала Макс. – Мы идём к мэтресс Дениз Бюффе. А ты со своими обманными и фальшивыми деньгами мне больше не смей врать, что честный человек.
– Я честный авантюрист, – поправил Жерар. – Не вор и не мошенник – а лишь искатель приключений. И, кстати, я без надобности не вру.
– Ну-ну, –
