Ознакомительная версия.
Свой характер проводник показал уже в первый вечер, когда относил еду женщинам, для которых в сторонке натянули легкий шерстяной шатер. Что сказал ему в спину один из остряков, командир не расслышал, находился в тот момент на другом краю поляны. Рассмотрел только, как Хас ставит корзинку под сосной, разворачивается и идет назад, вынимая из кармана несколько тускло блеснувших звездочек, висящих на изящной цепочке и похожих то ли на детские игрушки, то ли на украшение экзотических красавиц с дальних островов.
Трое торемцев сразу вскочили, загородили собой товарища, оказавшегося одним из четверых соглядатаев, заговорили с проводником преувеличенно почтительными голосами, уговаривая не обращать внимания на человека, который не знает местных обычаев. И не понимает, какие шутки настоящие мужчины не замечают, а какие не прощают.
Лаис к этому моменту успел добежать до места стычки и замер рядом с ними, но молчал, ожидая, на что решится Хас.
А тот презрительно усмехнулся, молча сунул в карман свое непонятное оружие и, спокойно развернувшись, направился к корзине.
– Что это у него за игрушки? – спросил Лаис одного из торемцев, когда они остались вдвоем у костра посреди засыпающего лагеря.
– Тужум, страшная вещь, – тихо шепнул воин, бросив по сторонам опасливый взгляд, – нужно долго учиться, чтоб им владеть. Хватает одного броска… все лезвия впиваются в разных местах, а потом воин дергает свой конец цепи… раны ужасные.
Гарт представил себе эту картину и вспомнил, точно, видел он однажды такое. Нашли они на тропе контрабандистов умирающего бандита… действительно, жутко.
После этого командир почти час не мог уснуть, пытаясь сообразить, как отреагирует Тейлах на доклад о том, с каким оружием ходит нанятый им слуга. А в том, что лжегосподину донесут, сомневаться не приходилось. Но усталость взяла свое, а утром, глядя, как уважительно начали разговаривать с новым слугой все его воины, Гарт решил пока выбросить из головы все сомнения. В конце концов, не он же нанял этого проводника? И вообще, он сразу выразил свое недовольство идеей Тейлаха набрать горничных в Шархеме.
А на третье утро, поднявшись на холм и оглянувшись, Лаис заметил догоняющий их отряд всадников, и его сердце оборвалось. Никем иным, кроме той банды, что несколько лет ускользала от стражи и охраны обозов, эта толпа всадников быть не могла. Не было у них ни груза, ни телег, и скакали они не вереницей, а широкой россыпью, явно намереваясь взять обоз в кольцо.
– Демонская сила, – ошеломленно выдохнул Тулос, и командир заметил, как тот побледнел.
– Передай возчикам, пусть едут в разные стороны, – бросил командир приказ, которого никогда бы не отдал, если бы с отрядом не было женщин, – а мы будем прикрывать коляску.
Это была намеренная жертва, слабая надежда на всем известную жадность бандитов, но иного выхода у Лаиса не было. Пока налетчики гоняются за телегами с драгоценной мебелью, можно попытаться перебить хотя бы часть из них. А если действовать по обычным правилам и составить повозки в круг, может наступить момент, когда упакованный в сухие циновки груз окажется смертельной ловушкой. Едва бандиты почувствуют, что проигрывают, непременно начнут бросать зажигательные шарики, и мебель займется огнем в считаные мгновения.
– Подожди, останови их! – Как и когда Хас успел рассмотреть и понять, что происходит, Лаис не понял, но по тому, с какой надеждой смотрели на проводника торемцы, начал подозревать, что они рассмотрели в нем нечто гораздо большее, чем он сам и воины из Ардага.
Командир сделал одному из воинов знак, а в следующий момент жилистая смуглая рука требовательно дернула его за ногу.
– Слазь с коня.
– Ну, ты обнаглел! – возмутился Гартлиб, но с коня все же спрыгнул.
Так захотелось поверить в чудо… хотя все последние пятнадцать лет жизнь жестоко доказывала ему, что чудес не бывает.
Проводник взлетел в седло с той неуловимой грацией, по которой сразу угадывался опытный всадник, знавшийся с конем едва ли не с младенчества. Затем проворно опустил на лицо свой платок, в котором обнаружились две дырки, как раз напротив глаз, схватил поводья и послал животное вперед. А в следующую минуту конь уже несся навстречу бандитам, забирая к правому краю. Что делал пригнувшийся к гриве седок, понять было трудно. Но когда он, не доехав до угрожающе размахивающей кинжалами и саблями банды всего шагов двадцать, вдруг развернул коня и, помахивая правой рукой, помчался им наперерез, стараясь держать дистанцию и понемногу забирая влево, словно отступая, враги дружно захохотали и завопили ему вслед что-то оскорбительное.
В ответ на это Хас сделал какой-то явно издевательский жест и крикнул несколько слов, взбеленивших бандитов почище выплеснутого в лицо ведра помоев. Обозленные налетчики враз забыли про намерение окружить обоз, каждому хотелось лично добраться до наглеца. Напрасно что-то орал скачущий позади всех торемец с повязанной желтым платком головой и тяжелой нагайкой в правой руке, его слова относило назад легким ветерком.
Воины Лаиса в это время успели окружить широким кольцом коляску с женщинами, но командир, отобравший у одного из них лошадь, так же решительно, как спешили его самого, с досадой обнаружил, что девушки вовсе не собираются выполнять его приказ.
– Малиха! – резко прикрикнул он, теряя от возмущения контроль над собою. – Немедленно садитесь все на выпряженных из повозки коней и скачите в поселок, до него всего час езды! Мы вас прикроем!
– Прости, командир, но тогда бандиты нас наверняка переловят, – спокойно ответила она, готовя арбалет, отобранный у кого-то из воинов, – мы предпочитаем сражаться… если Хасу не удастся его трюк.
– Какой трюк? – не понял Лаис, поворачивая голову в сторону врагов, которых упустил из поля зрения всего на минуту, и обнаружил, что ситуация волшебным образом переменилась, словно по полю промчался не простой торемец, а по меньшей мере алхимик, если не маг.
Бандиты больше не смеялись, они надрывно кашляли, разворачивали взбесившихся лошадей, беспорядочно скачущих по склону и норовящих сбросить своих седоков. Некоторым животным это удалось, и сброшенные, задыхаясь и кашляя, бежали назад, где попадали под удары безжалостной нагайки.
– Сейчас бы их догнать… – осторожно протянул Тулос, выразительно поглядывая на молчащего командира, и получил в ответ презрительную ухмылку.
– Тебе покашлять хочется? Так Хас может тебе и тут перца дать… или чем он там их угощал?
– В Шархеме перец на базаре хороший, свежий, – задумчиво протянул один из воинов, и все покосились в сторону Малихи, невозмутимо разряжавшей арбалет.
Ознакомительная версия.
