После двух чашек кофе и горячего обеда, в тепле и свете Купола выносливые мозг и тело Верзилы быстро поместили перенесенный ужас в соответствующую ячейку памяти. Всего лишь неприятное воспоминание.
Доктор Певерейл суетился вокруг, отчасти как беспокойная мать, отчасти как нервный старик. Его седые волосы взъерошились.
— Вы уверены, что никаких последствий нет, Верзила?
— Я себя хорошо чувствую. Никогда не было лучше, — настаивал Верзила. — Вопрос, док, в том, как чувствует себя Эртейл.
— Очевидно, с ним все будет в порядке. Голос астронома стал холоден. — Доктор Гардома осмотрел его и сообщил, что беспокоиться не из-за чего.
— Хорошо, — почти радостно сказал Верзила.
Доктор Певерейл с некоторым удивлением спросил!
— Вы о нем беспокоились?
— Конечно, док. У меня есть насчет него план.
Вошел доктор Хэнли Кук, он чуть не дрожал от возбуждения.
— Мы послали людей в шахты, чтобы проверить, нельзя ли захватить одно такое существо. Они берут с собой грелки. Как приманку для рыбы. — Он повернулся к Верзиле. — Вам повезло, что выбрались.
Верзила сердито произнес высоким голосом:
— Дело не в удаче, а в мозгах. Я решил, что больше всего им нужно прямое тепло. Это их любимый вид энергии. И я дал его им.
Доктор Певерейл после этого ушел, но Кук остался, он говорил об этих существах, шагая взад и вперед и дрожа от возбуждения.
— Только представить себе! Старые рассказы о смерти шахтеров были правдивы. На самом деле! Только подумать! Скальные щупальца, которые впитывают тепло, как губка, отнимают энергию у всего, с чем вступают в контакт. Вы уверены в своих описаниях, Верзила?
— Конечно, уверен. Когда поймаете одно, увидите сами!
— Какое открытие!
— А почему их не открыли раньше? — спросил Верзила.
— Судя по вашему рассказу, они сливаются с окружающей средой. Защитная мимикрия. И нападают только на одиночек. Может быть, — он заговорил быстрее, более оживленно, сплетая и расплетая длинные пальцы, — у них какой-то инстинкт, какой-то зачаточный разум, который заставляет их прятаться, не показываться на глаза. Они знают, что единственное их спасение в скрытности, поэтому нападают только на одиночек. Но более тридцати лет ни один человек не появлялся в шахтах. Бесценные источники необычного тепла исчезли, но существа ни разу не поддались искушению вторгнуться в сам Купол. Однако когда люди снова появились в шахтах, такое искушение для них оказалось слишком сильно, и одно из существ напало, хотя перед ним были два человека, а не один. Для них это оказалось роковым. Их открыли.
— А почему они не идут на солнечную сторону, если им нужна энергия и они настолько разумны? — спросил Верзила.
— Может быть, там слишком жарко, — сразу ответил Кук.
— Они схватили бластер. Он раскалился докрасна.
— На солнечной стороне слишком много жесткой радиации. Они могут быть не приспособлены к ней. А может, другой вид таких существ есть на солнечной стороне. Откуда нам знать? Может, существа с темной стороны живут на радиоактивных рудах и свете короны.
Верзила пожал плечами. Ему эти рассуждения казались бесполезными.
Но ход мыслей Кука тоже изменился. Он задумчиво глянул на Верзилу, ритмично потирая пальцем подбородок.
— Итак, вы спасли Эртейлу жизнь.
— Да.
— Может это и хорошо. Если бы Эртейл погиб, обвинили бы вас. Сенатор Свенсон сделал бы жизнь трудной для вас, для Старра и для всего Совета. Как бы вы ни объясняли, вы были там, когда умер Эртейл, и сенатору этого достаточно.
— Послушайте, — сказал Верзила, беспокойно ерзая, когда я смогу увидеть Эртейла?
— Когда разрешит доктор Гардома.
— Позвоните ему и скажите, что я хочу сейчас.
Кук продолжал задумчиво смотреть на маленького марсианина.
— Что вы задумали?
И поскольку Верзиле необходимо было подготовить установку искусственного тяготения, он поделился частью своих планов с Куком.
* * *
Доктор Гардома открыл дверь и кивком разрешил Верзиле войти.
— Можете говорить с ним, Верзила, — прошептал он. — Мне он не нужен.
Он вышел, и Верзила и Эртейл снова оказались одни.
Там, где на его лице не было щетины, Джонатан Эртейл казался чуть бледнее обычного, но это было единственным последствием происшествия. Он оскалил зубы в свирепой улыбке.
— Я цел, если это вас интересует.
— Да, я пришел в этом убедиться. И задать один вопрос. Вы все еще верите в эту чушь насчет Лаки и сирианского лагеря в шахтах?
— Я намерен доказать это.
— Послушайте, вы, подонок, вы знаете, что это ложь, и вы намерены подделать доказательства. Подделать! Конечно, я не жду, что вы встанете на колени и поблагодарите меня за то, что я спас вам жизнь…
— Минутку! — Лицо Эртейла начало медленно багроветь, — Я помню только, что эта штука застала меня врасплох. Это случайность. Я ведь не знаю, что случилось. То, что вы говорите, для меня ничего не значит.
Верзила завопил в гневе:
— Кусок космической пыли, да ты кричал «На помощь!»
— А где ваши свидетели? Я ничего подобного не помню.
— А как же, полагаешь, ты выбрался?
— Я ничего не полагаю. Может, эта штука сама уползла. Может, ничего вообще не было. Может, в меня попал осколок камня, и я лишился сознания. Если вы думаете, что я стану рыдать у вас на плече и отстану от вашего друга-взяточника, вы будете разочарованы. Если вам больше нечего сказать, до свидания.
Верзила сказал:
— Ты кое-что забыл. Ты пытался убить меня.
— А где свидетели? Ну, если ты теперь не уйдешь, я тебя вышвырну, червяк!
Верзила героическими усилиями сохранял спокойствие.
— Давай договоримся, Эртейл. Ты все время мне угрожаешь, потому что на полдюйма выше меня и на полфунта тяжелее, но как только я занялся тобой, ты струсил.
— У тебя был силовой нож, а я был безоружен. Не забывай.
— Я говорю, ты трус. Встретимся снова. Без оружия. Или ты слишком слаб?
— Слишком слаб для тебя? Да я и после двух лет в больнице не буду слаб для тебя.
Тогда встретимся. При свидетелях. Место есть в помещении энергетической установки. Я договорился с Хэнли Куком.
— Кук тебя, должно быть, ненавидит. А как насчет Певерейла?
— Его никто не спрашивает. И Кук меня не ненавидит.
— Но он хочет, чтобы тебя убили. Не думаю, что я соглашусь. Чего ради мне драться с полупинтой кожи и ветра?
— Трус!
— Я сказал: чего ради? Ты сказал — договоримся?
— Да. Если побеждаешь ты, я ни слова не говорю о том, что произошло в шахтах — что на самом деле произошло. Я побеждаю — ты отвязываешься от Совета.
