И к ветеринарам их таскают за свой счет, и в другие города возят, если в этом подходящих специалистов нет, и кормят и пристраивают в хорошие руки, и приезжают потом проверять…
И ведь никакой награды им за это не причитается. Разве что близкие у виска пальцем покрутят.
Ты чего это?
Вместо того, чтобы в законный выходной, по пивку да на диван, ты за тридевять земель какую-то помоечную кошку тащишь?
Или деньги на них тратишь, корма покупаешь, а у меня тут, норковой шубы нет. И енотовой шапки — тоже!
У-уу, изверги!
А делают. И тащат, и лечат, и сдаваться не собираются. А вдруг — правда? Хоть кому-то да помогут… Тяжко?
Но должен же человек хоть в чем-то отличаться от скотины? Которая только жрет, размножается и дохнет…
Ирина считала, что должен. И в родном городе помогала, и здесь потихоньку контакты налаживала. Благо, интернет велик, а волонтерские группы в разных городах стараются взаимодействовать друг с другом.
Звонок, второй, третий…
— Вы что делаете? — подал голос один задержанный.
— Вызываю людей, — ухмыльнулась Ирина. Недобро так…
Мир тесен, все вам отольется, уродам!
— Ты вконец о… ла, с…а легавая!?
Ирина хмыкнула.
Вконец, вначало…
Жалеть негодяев она не собиралась. Вот еще не хватало!
— Потерпишь, не подохнешь…
— Да эта кошка может, бешеная! Вон как Ваньку порвала…
— А когда вы ее у магазина воровали — не был бешеный?
— Какого еще магазина? Нигде я ее не крал!!!
— А друг твой?
— Да нужен ему этот воротник блохастый!?
— А свидетели?
— Не было там никого!
Ирина ухмыльнулась.
— Такие большие, а в сказки верят.
Скорченный от прострела негодяй посмотрел недоверчиво. Второму было не до того — он зажимал руками лицо. Уже так не орал, а просто тихо скулил на одной ноте.
— Чего?
— А того, — хмыкнула Ирина. — Магазинчик-то рядом с жилым домом. А там балконы есть, ну и снял человек на телефон твоего приятеля. Не отвертитесь…
— От чего? Ванька шел, видит, кота бросили… он ему помочь хотел!
— На шапку пустить?
— Ты чего?! Хозяев поискать!!!
Возмущение было явно наигранным. Первым зашипел сам кошак, демонстрируя свое отвращение.
Ирина шипеть не стала, она покачала головой.
— Вот и посмотрим. Вы это потом не мне, вы это судье расскажете.
Ответом ей было выразительное 'пфффф', но Ирину это уже не интересовало. Она подошла к пострадавшему от кошачьих когтей — и решительно отвела его руки в сторону от лица.
— А ну цыц! Дай посмотреть… м-да.
Врачом лейтенант Алексеева не была, разве что в учебке азы изучала, чтобы первую помощь оказать. Но тут и ни к чему было. Ни врача, ни помощь.
Федя постарался отменно.
Кошачьи когти пропахали след через все лицо. По лбу, через глазницу, по щеке…
Глаз?
Веко-то было почти цело. Крови, конечно, прорва, раны на лице — самые кровавые, тут хоть сантиметр пореза, а лить будет, как из шланга. Но Ирина отлично все видела.
Глаз тут уже не спасешь.
Кот его когтями перепахал, удачно так получилось, явно не ожидали…
Стекловидное тело в хлам, это только если протез вставлять… хотя кто этим будет на зоне заниматься? Спасибо еще, если не придавят негодяя. А надо бы, надо…
— Чего там? — подал голос более разговорчивый подельник.
— Все там, — мрачно отозвалась Ирина.
— Чего!? Скорую вызови, сука легавая!
— Вызову сейчас, — Ирина и не подумала обижаться на ругань.
Легавая!? Сука?!
Да, девочка! И лучше уж легавая, чем вот такие помоечные крысы. Простите, голохвостики, за такое сравнение. Эти двое, по мнению Ирины, даже не крысами были — слизняками. Гадкими и гнусными.
— Кошмар какой! — Любовь Петровна наконец решилась подать голос. — Неуж они…
— Я думаю, они животных воровали, — кивнула Ирина. — А потом или хозяину за большие деньги возвращали, или продавали, или убивали — кто их знает?
— Вот как… а мы-то их людьми считали…
Ирина пожала плечами.
— Вы точно сможете еще пару часиков уделить на благое дело? Пока мы тут все закончим, пока допишем…
— Конечно-конечно! На такое — не жалко!
Любовь Петровна удрала со двора. Надо полагать — разносить сплетни и делиться новостями. Как же, лично полиция подробностями делится, у нее — самая прямая информация! Дама мигом скакнет вверх в рейтинге местных кумушек. Неискалеченный негодяй проводил ее злым взглядом. Ирина послала ему ухмылку.
— Да, здесь вам больше не житье. Со свету сгонят. И правильно сделают.
— Ты мне что — угрожаешь?
— Вот еще! Предполагаю, исключительно предполагаю…
Мужчина злобно засопел.
Беседа захлебнулась.
Вплоть до прибытия наряда, Ирина составляла протокол, фотографировала зверей и птиц и даже сделала пару видеозвонков.
Конечно, нарушение, хотя и не сильное. Но… было у Ирины подозрение, что Иван Петрович, хозяин весьма симпатичного шарпея, посмотрит на это сквозь пальцы.
Скорую помощь она вызвала, парой слов обрисовав девочке-дежурному ситуацию. Ты прониклась, по голосу слышно было, и Ирина подозревала, что у прибывшей группы из всего арсенала средств окажется только здоровущая клизма.
Клетки произвели… ну, не ужасное, но вполне терпимое впечатление.
Животные содержались хотя и в стесненных условиях, но клетки чистились, вода-еда в них были…
Не стоит говорить о милосердии подонков — это их бизнес. А если животное сдохнет ДО того, как его отдадут за вознаграждение — получится потеря денег.
Ирина нашла и кое-что еще.
Препараты, шприцы… поглядела в интернете. Ругнулась.
Надо полагать, кого-то здесь и усыпляли. Вот сволочи!
Спросила у негодяев — зачем, и получила в ответ удивленный взгляд.
Настолько они греха на душу не брали. Да, воровали, да, торговали, но сами никого не убивали. Не из милосердия — куда выбрасывать? Намного проще посадить в переноску, вывезти черт те куда — и отпустить. А препараты на всякий случай, мало ли что?
Самое забавное, они не врали. И препарат-то частично был просрочен.
Ирина задавила в себе кровожадные мысли и убрала пальцы с телефона.
Вот ей-ей, не удержалась бы, позвонила бы Пете — пусть он их от души проклянет! А сейчас — потерпит.
СОГ промедлила, а вот волонтеры не дремали. И двадцати минут не прошло, как у ворот запарковалась машина, потом примчался велосипед, еще одна машина…
Волонтеры хотели пройти во двор, но Ирина не позволила — следы затопчут. И вообще — это место преступления. А вот взять у них телефоны, нащелкать всех обитателей клеток — и вернуть телефоны хозяевам — это она могла сделать. Это запросто!
Негодяи уже и вякать не пытались. А вот волонтеры…
— Ирина Петровна?
— Да.
— Анастасия Валерьевна. Будем знакомы.
Кирине широкими шагами подошла коротко стриженная женщина лет сорока. Этакая бой-баба, из тех, что и коня на скаку, и быка за рога…
Да кого угодно, нечего тут ей под ноги подворачиваться, вот!
— Будем, — согласилась Ирина.
— Я шестерых потеряшек опознала. Могу хоть сейчас хозяевам позвонить.
— Звоните, — кивнула Ирина. — И чтобы они мне все свои адреса — пароли — явки оставили, уголовное дело возбуждать будем.
— Обязательно. А какое?
— Жестокое обращение с животными. Для начала.
— Это серьезно?
— Это не так много, до двух лет…
Судя по лицу Анастасии Валерьевны — мало! Надо бы до двадцати двух! Ирина понимающе улыбнулась и успокоила даму.
— Есть еще кража. В особо крупных, да еще в составе ОПГ — не отвертятся, голубчики!
Анастасия Валерьевна кивнула.
— Не отвертятся. Мне Зиночка позвонила, я сюда вихрем летела. Какие сволочи!
— Это мы еще обсудим. Вы пока своим позвоните, пусть дадут знать хозяевам, и даже не знаю… остальных бы животных взять на передержку? Или как-то…
— Мы сейчас что-нибудь придумаем. Если что — можно будет приходить сюда и их кормить?
Ирина задумалась.
