сказала Макс. – Зато у тебя непроходящая надобность во вранье, да?
– Всё же я бы предпочел, чтобы ты сперва позавтракала, – уже у парадного входа заявил Жерар.
– Почему это? – спросила Максис, хотя у неё давно уже в желудке подвывало с голодухи.
– Потому что сейчас ты не найдешь там Мари-Жанну Соврю и кинешься её разыскивать… И пропустишь уже не только завтрак, но и обед.
Она не успела договорить. На просторный балкон второго этажа дома высыпала шумная компания: мужчины, женщины, нарядные и очень крикливые.
– Виктуар, твоя невеста вчера так и не бросила подружкам свой букет, – вдруг воскликнул кто-то, и Макс от безысходности даже застонала.
– Пошли скорее, – сказала она и потянула Жерара за рукав.
– Что такое? Подожди, мне кажется, я вижу там знакомые лица, – Мильфей даже отошёл от подъезда на пару шагов, задрал голову, придерживая шляпу, чтобы получше рассмотреть, кто там на балконе.
Макс раздумывала всего секунду – войти в дом одной или потащить за собой Жерара. Вдруг удерёт?! Поэтому она сделала те же два шага, чтобы взять своего спутника за руку и силком втащить в дом, чтобы навестить там учительницу музыки.
И почему именно в этот момент невесте – а вернее, уже молодой жене, ведь компания явно догуливала со вчера! – надо было швырнуть проклятый букет своим подружкам?! Да и кто вообще кидает букеты на балконе, откуда ему так легко улететь подальше? Под дружный женский визг подружек невесты, жаждущих обладать этим атрибутом скорой свадьбы, пучок бледных оранжерейных роз упал прямо на руки Макс. Она поспешно отшвырнула его, как если бы ей на ладонь упала тухлая лягушка.
– Что ж такое-то, – прошипела она.
Уж если день не задался – то по полной!
– А что такое? – с интересом спросил Жерар, поднимая букет. – Отравленные цветы? Покушение на убийство при помощи парочки роз?
– Да там пара десятков, не меньше! – обиженно крикнули со второго этажа. – Ваша невеста счастливица, мсье, а вы красавчик!
Мильфей тут же послал ввысь несколько воздушных поцелуев, а Макс отобрала у него розы и, шипя от негодования, сунула их в мусорную корзину, что стояла у подъезда.
– Мы уже зайдем? – рявкнула она, чувствуя, что щёки стали совсем красными и горячими.
– Да как пожелаешь, Максис, – Жерар придержал дверь, чтобы детектив не утруждала себя. – Так что там с букетом?
– Не твое дело, – буркнула Макс.
Жерар только пожал плечами. И легко взбежал по лестнице на третий этаж. На лестничной площадке было всего две двери, и за одной раздавались бодрые звуки фортепианной музыки. «М-м Д. Бюффе, магистр музыковедения» – было выгравировано на латунной табличке.
– Мэтресс Бюффе, – не найдя звонка, постучала в дверь Макс.
Стучать пришлось долго – увлечённые музыкой люди в квартире не сразу обратили внимание, что кто-то пришёл. Распахнув дверь, достойная дама в изрядных летах, кажется, хотела что-то сердито сказать. Но увидела Макс и Жерара и с удивлением отступила на шаг, в свою квартиру.
– Добрый день, – сказала она.
– Мадам Дениз Бюффе? – уточнила Макс. – Простите, что прервали урок. Я частный детектив Максис Д`Обер, а это мой… мой помощник Жерар Мильфей.
– П-простите? д`Обер и Мильфей? – переспросила пожилая дама, приглаживая коротко остриженные седые волосы. – Ох! Вы, верно, ищете мою ученицу Мари-Жанну Соврю? Я уже звонила её матушке и бабушке, спрашивала, куда запропастилась девочка.
– И давно запропастилась? – спросил Жерар, крутя в руках только что снятую шляпу.
Взгляд пианистки остановился на ловкаче и чуточку затуманился. Видя, что удостоен внимания дамы, Жерар обаятельно улыбнулся ей.
– Мари-Жанна должна заниматься по вторникам, четвергам и воскресеньям, – сказала Дениз Бюффе. – Но всю прошедшую неделю она меня не посещала, нет, не посещала, молодой человек. Не желаете выпить со мной чаю?
– Не желает, – суховато ответила за Жерара Макс. – Мари-Жанна не была ни во вторник, ни в четверг, ни в это воскресенье? А в прошлое воскресенье она приходила?
– В прошлое приходила, но, бедняжка, была чем-то так то ли взбудоражена, то ли расстроена, что совершенно не могла играть! – расстроенно покачала головой Дениз. – Но что же вы, так и будете стоять на пороге? Пройдите в гостиную, да, пройдите, присядьте!
Макс хотела ответить отказом, но Жерар уже потащил её следом за мадам Бюффе, назидательно приговаривая:
– Я думал, хорошеньким барышням известно, что такое вежливость, моя прелесть.
– Я не хорошенькая барышня и я не прелесть, – заявила Макс.
– Почему вы так уверены? – удивилась Дениз.
– Простите мою… напарницу, – вежливо сказал Жерар. – У неё был плохой день! Знаете, как бывает? То помада не того цвета, то розы не те подарили.
– Эх, юность, – вздохнула старушка. – Мне так давно никто не дарил розы, хоть какие.
– О, я знаю, где взять целый пучок, – обрадовалась Макс и попыталась выйти, но была аккуратно подхвачена с одной стороны Жераром, а с другой – мадам Бюффе.
Вот так, под руки, её почти насильно втащили в гостиную, которая явно была ещё и музыкальным классом, и втиснули в неудобное, жёсткое плетёное кресло рядом с большим пианино.
ГЛАВА 16. Беседы на пустой желудок
Гостиная мадам Бюффе была светлая и по-девичьи милая. Особенно привлекали полочки, увитые комнатными растениями и уставленные чудесными статуэтками собачек и фарфоровыми куклами. А на пианино стояло несколько портретов в рамках, и, судя по ним, Дениз успела побывать несколькими разными мадам. Лихо у неё молодость прошла! Макс привстала из кресла, чтобы рассмотреть фотографии, и ей тут же сунули в руки чашку с блюдцем.
– Хороший чай, – радушно сообщила старушка.
– Почему Мари-Жанна ездит к вам на уроки, мадам Бюффе? – спросила Макс. – Денег у её семьи немало, рояль в Соврю-мэнор есть, да, думаю, и не один.
– Льщу себе надеждой, что это потому, что я лучший частный педагог в городе, да, лучший, – заявила Дениз. – Сама я из квартиры почти не выхожу, поэтому ученики посещают меня на дому. Но вообще Мари-Жанна не живёт в Соврю-мэнор, она мне рассказывала, она живёт в районе попроще, прямо за площадью Мари-Виктории. Мы с её бабушкой, Рузанной Гийо, учились когда-то вместе, в музыкальной академии,
