Ознакомительная версия.
Покинув ресторан, я немного прогулялся по центру города, наслаждаясь тишиной и спокойствием, какие невозможно ощутить в современных городах, перегруженных транспортом и до предела заполненных людьми, вечно торопящимися куда-то и в спешке, на ходу обсуждающими через ком-браслеты какие-то чрезвычайно важные дела. Там же, где я находился, сам ритм жизни, казалось, был совершенно иной, замедленный, по сравнению с привычным для нас. Незнакомые люди, встречаясь на улице, улыбались друг другу и вежливо раскланивались. А если кто-то обращался к тебе с каким-то незначительным вопросом, то это непременно предварялось длинной вступительной речью, в которой извинения за то, что тебя отвлекают от созерцания разгуливающих по брусчатке раскормленных голубей, смахивающих на миниатюрных индюков, искусно переплетались с заверениями в искренней признательности за помощь, которую ты даже еще и не успел оказать.
Подозвав кабриолет, я попросил отвезти меня к набережной.
Прогуливаясь берегом моря, я не без интереса наблюдал за купающимися. Их купальные костюмы порою вызывали усмешку. Но зато детская непринужденность, с которой они плескались в воде или играли с мячом, могла вызвать у меня разве что зависть. В этих людях, казалось, не было ни капли расчетливого рационализма, в той или иной степени присущего всем без исключения нашим современникам.
Купающихся было не так много – почти все сидели под зонтами неподалеку от кромки моря, наблюдая за медленно набегающими на песчаный берег прозрачными голубыми волнами, отороченными узкой каймой белой пены, и ведя какие-то неспешные и, судя по всему, ни к чему не обязывающие беседы. Я подумал, что, возможно, увижу среди них Славика. Но, дойдя до аллеи, ведущей к отелю, в котором мы остановились, я так и не заметил на берегу его красно-белого полосатого купального костюма. Меня это ничуть не взволновало. Возможно, он заплыл так далеко в море, что с берега его было невозможно отличить от других любителей дальних заплывов. А может быть, вволю наплескавшись, Славик решил переместиться с пляжа в одно из маленьких, симпатичных кафе, во множестве разбросанных поблизости.
Начало смеркаться, и я вернулся в отель, чтобы сменить одежду.
Достоинством костюма, который я выбрал для ночной прогулки, помимо его темного цвета, являлись еще и вшитые под подкладку эластичные тяжи. Совершенно незаметные для постороннего взгляда, они могли в одну секунду превратить элегантный костюм в облегающее тело трико, стоило мне только потянуть спрятанную в углу кармана петлю. И точно таким же образом я мог быстро превратить спортивное трико в вечерний костюм, на котором не было ни единой лишней складочки.
Так и не дождавшись Славика, я спустился в ресторан отеля и заказал себе ужин, позаботившись о том, чтобы он был не слишком обременительным для желудка.
Уже на выходе из отеля я в дверях столкнулся со Славиком. На нем были широкие светло-серые брюки и легкая кремовая рубашка с короткими рукавами. Под мышкой мой напарник держал теннисную ракетку с плетеной ручкой. На губах у него блуждала немного растерянная улыбка, которая могла возникнуть только на лице абсолютно счастливого человека.
Я взял Славика за локоть и отвел его чуть в сторону от дверей.
– Как провел время?
– Великолепно! – Славик восторженно закатил глаза. – Не припомню, когда я в последний раз так роскошно отдыхал.
– Никаких проблем?
– Нет.
Однако прозвучало это «нет» как-то не очень уверенно.
Я посмотрел Славику в глаза. То, что он даже не попытался отвести взгляд в сторону, было хорошим знаком.
– Что? – спросил я.
– Да парень какой-то на пляже пристал, – сказав это, Славик пренебрежительно дернул плечом, как будто хотел показать, что дело не стоит того, чтобы уделять ему особое внимание.
Но все же у него, видимо, имелись какие-то сомнения.
– В каком смысле «пристал»? – взгляд мой, устремленный на Славика, сделался по-отечески строгим.
– Майка ему моя понравилась! – движение разведенных в стороны рук можно было расценить и как сожаление по поводу того, что все так вышло, и как извинение за некую допущенную промашку, и как возмущение по поводу фривольного поведения незнакомца. – Сначала спросил, откуда, мол, такая? Я ответил, что колониальный товар, ручная работа. Так он пристал: продай да продай… Еле отделался…
Я насторожился.
– Что за майка?
– Да самая обыкновенная. Белая хлопчатобумажная тенниска с короткими рукавами и шнуровкой.
– Какие-нибудь надписи?
– Нет, – уверенно отверг мое предположение Славик.
– А рисунки?
– Только на кармане. Какой-то мелкий и совершенно невразумительный… Да, по сути, и не рисунок вовсе, а просто разноцветные пятна.
– Где сейчас майка?
– Наверху, в номере, – Славик большим пальцем указал на потолок. – Я после обеда зашел, чтобы переодеться.
– Ладно, – я ободряюще хлопнул Славика по плечу и посмотрел на часы. Времени на разговоры у меня уже не оставалось. – Завтра посмотрим на твою майку.
Славик отправился в свой номер, чтобы переодеться к ужину, я же вышел на улицу и взмахом руки подозвал к себе стоявший неподалеку кабриолет.
Еще раз сверившись с часами, я попросил кучера высадить меня поблизости от ресторана «Александрия».
Кто неизменно привлекает к себе внимание прохожих? Верно, человек, который стоит на месте, то и дело оглядываясь по сторонам и явно чего-то ожидая. При случае прохожий непременно припомнит этого человека. В то время как тот же самый человек, не спеша, но и не рассеянно идущий по улице, вряд ли привлечет к себе чье-то внимание. Именно поэтому, находясь на задании, я всегда предпочитал выстроить свой маршрут к намеченной цели таким образом, чтобы не приходилось нигде задерживаться.
Я вышел к перекрестку точно в тот момент, когда черный лимузин графа Витольди, пыхтя и фыркая, выехал из-за угла, свернул направо и укатил, оставив за собой облачко сизого выхлопа, ненадолго повисшее в прозрачном вечернем воздухе.
Глядя ему вслед, я с грустью подумал о том, что начинается эпоха тотального загрязнения окружающей среды, которую, к сожалению, очень не скоро сменит эпоха борьбы за ее защиту. Увы, в те далекие от нас времена никто еще не имел представления об экологически чистом топливе. Да, наверное, никто и не думал о том, насколько оно необходимо. Тут уж ничего не попишешь – человек испокон веков живет если и не одним днем, то, в лучшем случае, временным отрезком, не превышающим продолжительность его жизни. Но, вопреки мнению многих маститых исследователей, я все же полагаю, что, на фоне других живых существ, населяющих нашу Землю, которые вообще не осознают неизбежности хода времени, наше к нему отношение – это все же несомненный прогресс.
Ознакомительная версия.
