— Лупца, вот этот труп, пал не от рук банд. Его убило нечто. Его убил как раз тот, кого мы пытаемся выследить.
— Но тогда…
— Айспектр ты понимаешь, что убийцы конкретно от сюда начинают свой путь.
— И заканчивают здесь же… — сделав вывод Айспектр победительно вздохнул.
— Где свидетель?
— Он пропал несколько дней назад, ещё до прибытия «Ковчега».
— В космопорте ты же его не искал, конечно?
— Искал. Но там похоже всё население этой базы. Сто тысяч человек. Найти кого-нибудь там нереально. Да его там и недолжно быть.
— Соглашусь с тобой Лупца… На теле убитого я обнаружил след, от оружия которого не должно быть. Либо это модифицированный мозглат, либо у меня нет других вариантов.
— Где Павас Тихомол, патологоанатом? — спросил Лупца.
— Он исчез, наверное, мигрировал, как весь наш город. Мне тоже надо бежать. — отчитался хирург.
— От чего? Понятно, что убитые не руками банд.
— Я боюсь, что один из трупов встанет.
— Что за бред? Труп всего один, вот он.
— Бред, а один встал! И где теперь патологоанатом Тихимол.
— Что вам известно о мозглатах?
— После смерти, мозги умерших переносят в робота и с этих пор, человек машина начинает работать, служить на благо живущих. Мозг программируется, отсекаются любые пристрастия и желания к свободомыслию. Не все соглашаются на операции по мозглатированию. Искусственная жизнь не идёт в сравнение с настоящей жизнью и смертью. Человеческий мозг его мысли и его дух умирая переходит в информационное поле вселенной, и перерождается. Как только эту информацию впитает в себя новорождённый мозг в него перейдёт душа. И будет жить в человеческом теле. А мозглаты сами по себе трусливые, слабые без дополнительных запрещённых усилений. Оголённый мозг в сосуде с тёплой жидкостью, питающей худосочную архитектуру носителя. Оголённый мозг не чувствует защиту и выбрасывает на нервные окончания эмоции страха. Вечная искусственная жизнь превращается в постоянный стресс и страх. Усиленные мозглаты добывают свежую кровь, она как наркотик для них. Даёт ощущение настоящей жизни. Синтетическая не даёт эффекта, она холодна и противная, а настоящая человеческая она приятная и даёт эйфорию. Ощущение того что живёшь.
— Но откуда вы так много знаете?
Хирург потупился,
— Патологоанатом и я, мы вместе делали операции по мозглатированию. Желающих не так уж много. Если быть честным, то всего один. И он…, его зовут — Мозт, похоже убил моего товарища и компаньона. Как я теперь…? Оборудование для мозглатирования знаете сколько стоит? А чтобы его достать, ещё дороже. Вот так. Я в долгах… — хирург закрыл дрожащими руками лицо.
— Дороже! Вы сейчас думаете о деньгах? Такие операции преступны. Вы преступник! Вы сделали убийцу вас посадят.
— Ну уж лучше посадят. Конечно луче бы… не знаю… — рыдающе произнёс хирург. — Но я боюсь, что этот Мозт со своим цепным-псом придёт и за мной.
— Что за пёс такой?
— И почему придёт за вами? — Добавил Айспектр, но осёкся, — А ну да свидетель.
— Он боится, что его найдут, выследят. Он убил человека, который увидел его, когда он выходил из помещения хирургии.
— Так это ещё один труп? Почему вначале сказали, что все жертвы сожжены?
— Вы думаете я вас за идиотов считаю? Конечно я надеялся и знал, что вы обратите внимание на эту ложь. Мне нужна защита.
— Что за пёс с ним был?
— Человек, холодный, мёртвый, но человек. Сам Мозт труслив, но убить может. А этот, который с ним убивает быстро. Он внезапно преобразился набросился и за секунду расправился с патологоанатомом.
— Как он выглядит, можете описать?
— Он был высокий, — мотаясь по уголкам глаз вспоминал хирург, — его длинная чёлка спадала ему на глаза. Довольно грубые черты лица, чем-то на вас походил, — он махнул рукой в сторону Леотрима. — Его череп и форма скул, носа и расстояние глаз от носа, не были похожи на современного человека…
— Ко всему прочему он представляет собой анатомическую ценность? — грозно усмехнулся Рацион.
— У него был роскошный плащ, который менял окрас в зависимости от освящения, чёрно-алый или бордо. Один тут тёрся всё говорил, «Плащ мой. Я его первый увидел. Мертвеца обнаружил и вызвал МОР Я».
— Это был Ракел — свидетель. — сказал Айспектр Лупца.
— Похоже искать его уже бесполезно.
— Кстати он пропал именно тогда, когда исчез мертвец, и Павас — патологоанатом исчез тогда же. Я конечно в мертвецов бродяжников не верю, но возможно он был жив, иначе как он мог встать и… Я-я слышал, что есть такое оружие — стазиса. Когда низкие частоты заставляют хладнокровных замирать, в этом состоянии их не отличить от мёртвых они и чувствует себя мёртвыми в этот момент. Но это только для хладнокровных. Пауки там всякие, понимаете?
— Он встал?
— Он убил Паваса, когда тот повёз его в крематорий. Он затолкал его в печь вместо себя.
— Значит они — убийцы. — произнёс Айспектр, — Мозглат оснащённый бронёй и оружием, и некто со звериным оскалом. А ещё есть кое-кто с этим оружием стазиса.
— Этого не может быть! — возразил сам себе Рацион, борясь с мыслями о вампире и оружии стазиса, которого нет.
Леотрим приказал хирургу оставаться на месте, в рабочем помещении до прихода сотрудников министерства охраны. Вместе с Айспектом они вышли из морга,
— Этот кое-кто, монах с «Кубаре»?
— Клеврет Дихты, мне кажется.
— Айспектр, я должен тебе кое-что сказать. — сказал Рацион Леотрим — Убийца этот монстр, а искать его следует в галактике, которая состоит всего из одной системы, на спутнике планеты…. — Рацион задумался, замолчал, не сказав то чего от него, как ему казалось требовал монах.
— Откуда такая информация инспектор?
— Меня на эту мысль навёл один странный монах пока ты был у Дихты в «Келионе».
— А почему вы говорите мне об этом только сейчас?
— Потому что я был не уверен в словах моей дочери. Это она мне говорила.
— Вот в чём дело, — лицо Лупца приобрело вид знатока человеческих душ — психолога, — Вы просто стесняетесь своей дочери, а её имя тут не причём.
Заметив потрясённый и напуганный вид хирурга, Айспектр попросил выдать ему прах патологоанатома для экспертизы. Хирург замешкался. Леотрим это заметил и решил поддержать. Он потребовал провести экспертизу, праха Тихомола.
Хирург вручил амфору с прахом на которой стояла только маркировка с датой.
После проведения экспертизы аппаратом скопии, который незаметно стоял у стены, стало понятно — прах принадлежал не Тихомолу.
