Прислушиваясь к разговорам, ребята почили, что электростанция работает на естественном паре, бьющем из-под земли с давлением тридцать атмосфер. Пар идет в турбины по толстым трубам и, приведя в движение турбины, по другим трубам уходит в камеру охлаждения. Часть горячей воды подается оттуда для отопления сада, жилых помещений и для других хозяйственных нужд, а остальная часть сливается в подземную речку. Когда сооружалась электростанция, для размещения машин и механизмов надо было расширить тал. В одной из стен открылся канал, по которому протекал ручей. Канал замуровали, и до сегодняшнего дня ручей не напоминал о себе.
— Или обвал в канале, или к ручью присоединились другие подземные воды, — сказал Зете. — Во всяком случае канал заполнился водой, ее давление возросло, и стена дала трещину.
Вода начала быстро убывать. Скоро можно было ходить по залу, не боясь промочить ноги. Все подошли к щели. И вправду, внутри журчала вода.
Махмут ткнул пальцем Шарифа и укатил на пол: там в небольшой луже плавала крохотная палочка.
— Неужели не узнаешь? — спросил Махмут тихо.
Шариф вздрогнул: это та палочка, которой они царапали на земле буквы, расшифровывая письмо Файзуллы! Точно, она! Сухая веточка яблони! Шариф сам отломил ее и один конец заточил на камне. В прошлую ночь он бросил ее в воду…
Все стало ясно. Наводнение произошло потому, что ребята открыли камень, и вся вода пошла но этому каналу.
В голове Шарифа закружились тревожные мысли. Если эти люди заинтересуются причиной наводнения, они найдут ход, через который ребята задумали совершить побег…
— Простите, Василий Федорович, сказал вдруг Махмут, указывая на ящик. — Это известь?
Зете удивленно взглянул на Махмута.
— Если это раствор извести, то он не выдержит. Если бы цемент…
Зете не ответил и недовольно передернул плечами.
Вскоре одну из турбин пустили в ход.
Зажглись лампы дневного света. Проходя мимо ребят, которым было поручено убрать принесенную водой грязь, Зете остановился подле Махмута:
— Успокойся! Это не простая известь. Вот, посмотри-ка!
В раствор, приготовленный для закрытия щели, Зете посыпал серый порошок и велел перемешать.
Щель на стене забили камнями и аккуратно замазали раствором. Затем темный аппарат, принесенный по приказанию Зете, соединили с электрической сетью. От аппарата шли два кабеля, на концах которых имелись какие-то щетки с рукоятками. Этими щетками рабочий водил по замазанной щели. Под щетками заблестели синие искорки.
Через некоторое время Зете велел убрать аппарат и постучал по стене.
— Ну-ка, мальчики, посмотрите — теперь выдержит?
Раствор извести превратился в такой же твердый камень, как и вся стена.
— Видели? А ты говоришь, что нужен цемент. Вот мы таким же образом залатали ту брешь, через которую вы сюда попали… И так хорошо залатали, что если пройти мимо, не узнаешь, что там была брешь.
Зете улыбнулся, словно сообщил что-то приятное.
— А ты что такой бледный? — спросил он у Махмута. — Не болеешь?
— Голова болит, — вяло ответил Махмут.
Не придавая особого значения словам Махмута, Зете пошел, звеня ключами, к двери и прикрикнул:
— Чего плететесь?
Ребята ускорили шаг.
К обеду Махмуту стало очень плохо. Он не только не мог принимать участия в работе, но даже стоять. Несмотря на ругань Андрея, он по требованию Шарифа пошел в «берлогу» и лег. Обед приготовили без Махмута.
Появившийся в столовой Зете заметил его отсутствие, недовольно сморщил лицо и, не дожидаясь объяснений Андрея, направился к Махмуту.
— Что случилось? — Зете грубовато одернул с мальчика одеяло и потрогал его голову: — Небольшая температура. Ничего особенного. — Принеси-ка воды! — сказал он Шарифу.
Затем Зете вытащил из кармана таблетки, завернутые в прозрачную бумагу, и одну из них протянул Махмуту:
— Глотай!
— Не надо… И так пройдет…
— Глотай, говорят тебе! Сколько думаешь валяться здесь?
— Пить не буду… — пробормотал Махмут, вспомнив как Зете поил «лекарством» Шульца.
— Глупец! — раздраженно сказал Зете. — Это лекарство, понижающее температуру. Вот смотри! — Зете проглотил таблетку, приготовленную для Махмута. — Видел? Бери!
Дрожащей рукой Махмут взял одну из таблеток и положил в рот.
— А ты пойдешь со мной! — Зете указал пальцем на Шарифа.
— Выздоравливай! — Шариф погладил друга по голове.
В столовой Зете нагрузил Шарифа какими-то термосами и повел дальше.
Они вышли в незнакомый коридор.
Было такое ощущение, словно Шариф попал на территорию завода. Из боковых дверей слышалось жужжание машин, что-то ритмично стучало, что-то издавало резкий металлический визг, пахло машинным маслом. За приоткрытой дверью работал станок, под его колесом сверкали сине-зеленые искры.
В дальнем конце коридора Зете открыл дверь и пропустил Шарифа вперед. Тут было намного темнее. Зете включил фонарь. Бросились в глаза узкие рельсы, протянутые посреди пещеры. Они выходили из-под широких двустворчатых дверей и, поблескивая в свете редких ламп, скрывались за поворотом.
Вошли в очень маленькую комнату с железной дверью. Как только стукнула закрываемая дверь, комната вздрогнула и полетела вниз.
Лифт! Вот он мягко остановился. Дверь открылась.
Они окупались в новой пещере. И первым, кого увидел Шариф, был Рестон.
То ли потому, что Рестон владел немецким языком не в совершенстве, то ли из-за его сильного английского акцента, Шариф понимал его речь с трудом. То, что он сейчас понял, можно было бы перевести так:
— Надо поторопиться со следующей радиопередачей, мистер Зете. Когда думаете выходить наверх?
— Мистер Рестон, — подавленно отвечал
Зете, — в последнее время мне очень часто приходилось выходить в связи с приездом Миллера. Считаю, что надо переждать некоторое время. Пусть все успокоится наверху.
— Нет, это очень важное сообщение и не терпит отлагательства. Анализы, сделанные Миллером, показали, что заряды в своем составе имеют посторонние элементы.
Однако эти заряды получены по вашим инструкциям и под вашим руководством. И по вашему же указанию я сообщил, что материалы соответствуют инструкции.
— Я вынужден признаться в недостаточности моего опыта и сделанных просчетах. Поймите, в отрыве от всего мира, в условиях этой пещеры…
К Рестону подоили двое, одетые так же, как Шариф,
— Готово! — один из них кивнул на темное углубление в стене.
Все отошли в сторону и. насторожившись, чего-то ждали.
