Неважно, на цепи у Виктории он сильно мне нервы не попортит. В любом случае, отловишь его и незаметно для остальных дашь по морде - жаловаться к атаманше не побежит.
Так не нравящийся мне Штиль привёл нас на восток, туда, где на воображаемой бутылке города должен находиться самый угол этикетки. От Божьей Иглы далековато, поэтому шедевры архитектуры остались позади. Здесь много однообразных зданий, скучных и неказистых, пусть даже чистых и ухоженных, какие не на всякой крупной улице Гольха попадаются.
Низкие, этажей на два или три, дома виляют, расползаются. Словно из свиней пытались выстроить ровный строй - как результат, улицы не имеют ничего общего с ровными линиями, перетекают друг в друга, пересекаются под самыми необычными углами.
Слава богу, нам нужна только улица Могильной Мили, а она в этом районе может похвастаться самым прямым туловищем.
Здоровяк привёл нас к нужному дому, но неожиданно провёл мимо, остановив нашу тройку возле мальчика, продающего газеты. Пока мы тянули время за выбором газет, из дома успела выйти и скрыться за поворотом полноватая женщина в простецком наряде. Штиль тотчас рванул к нужному зданию.
Впопыхах я успел взять себе свежий номер и сунуть мальцу монетку.
- Это хозяйка дома, - пояснил бандит. - Болтливая, шумная и вечно сующая нос во все дыры. Лучше держаться подальше.
Идя первым, он сильно согнулся, чтоб протиснуться в дверной проём. Мы попали в полутёмный коридор, усеянный дверьми по обе стороны. Комнаты заселены шумными жильцами, голоса заполняют дом неровным фоном. Под ногами нет ни половиков, ни ковров, стены уныло пусты, а из источников света в коридоре только окна.
Ветер свищет в щелях, как паровозный гудок, кажется, что тугой поток воздуха разворотит окно и начнёт вырывать кирпичи из кладки. А этот ураган способен.
Высокорослый головорез на секунду отвлёкся на особенно агрессивную брань за стеной и остановился, тяжело опустив ладонь на перила лестницы.
- Он там, живёт в первой комнате от лестницы слева. А там, - он кивнул на дрожащую под напором ветра дверь, - задняя дверь, ведёт во двор. У Андре там сарайчик, где он проводит некоторые опыты. Я проверю там, а вы ступайте в комнату.
- Отлично, Штиль, - дала добро Бестия.
Громила развернулся, ссутулился и двинул дальше по коридору, постоянно оборачиваясь на шумы за стенами. Мы с Викторией отправились наверх, стуча подошвами по голосистым ступеням.
На втором этаже оказалось всего четыре комнаты, зато предусматривается столик для времяпрепровождения у окна и первая в доме люстра. Дверь профессора Ремапа выкрашена в белый цвет и смотрится ладно, если бы не след от ладони торопыги, не дождавшегося просыхания краски.
Я постучался. Виктория сделала жест, предлагая мне самому разговаривать с учёным.
Он оказался дома, завозился после первых же ударов, но завозился - это очень правильное слово, потому как довольно долго он гремел, добираясь до двери.
Наконец, на пороге оказался высокий, аккуратно причёсанный джентльмен в годах.
- Слушаю, - прозвучал его глубокий голос с сомнением, словно наш визит его то ли напугал, то ли заинтриговал.
- Месье Ремап?
- Да, вы обратились по адресу.
- Я к Вам с предложением, касающимся Ваших последних работ, - попытался я состроить из себя этакого мецената.
Андре сощурился, пару секунд ушло на принятие решения, после чего его рука дёрнулась и зазвонила в колокольчик. Сразу после этих манипуляций перед нами с хлопком закрылась дверь!
Учёному удалось нас ошарашить: только переглянувшись, мы с дочерью додумались взять дверь штурмом. На лёгкие толчки она не откликается - пришлось мне от души лягнуть ногой и взять верх над добротной древесиной. Мы прыгнули в комнату, заставленную коробками, ящиками и столами, рой бумаги метается, поднятый ветром, ворвавшимся через открытое окно.
Ремап исчез!
- Быстрее! Быстрее!
Крик донёсся снизу, я выскочил обратно в коридор, чтоб увидеть бригаду из семи человек, повыскакивавших из комнат и готовящих револьверы. На меня показал пальцем самый ретивый из охранения учёного, поднятого звоном колокольчика.
Я отпрянул внутрь комнаты. Виктория уже наполовину высунулась из окна:
- Вон он! Давай скорее, пап!
- Там его охрана, - выкрикнул я в ответ, уже расстёгивая пуговицы пальто. - Я ими займусь.
- Хорошо.
Дочерь уговаривать не пришлось, как это обычно бывает с Истерианом, она выскочила на улицу, бросившись в погоню. Я же не глядя достал Напиток Саламандры. Вывалившись из-за косяка, я метнул стеклянный шар в гущу врагов - шестеро разбрелись по этажу врассыпную, но первый уже успел взобраться на пару ступеней и пригнулся. Шар лопнул за его спиной, отрезав пламенем остальных от лестницы, широкоплечий ловкач же бросился на меня, поднимая револьвер.
Первая пуля прошла левее, от второй я утёк в комнату, третья жахнула в стену, но (чего ни я, ни противник не ожидали) прошить тонкие доски не смогла.
Гад оказывается на пороге - мне ничего не стоит схватить его за запястье и направить дуло мимо. Резкий удар заставляет того расстаться с ненаглядным стволом, а мощный хук должен заставить расстаться с жизнью. Человеку кулак иоаннита должен раздробить челюсть, полчерепа и шею.
Тем удивительнее, что скотина отшатывается, вытряхивает из глаз искры и становится в стойку. Что ж ты за тварь.
Пока я недоумевал, выродок трижды метнул в меня тяжёлые кулаки, но все разы я ставил неуклюжие, но сносные блоки. Широкоплечий вдруг попёр на меня, протащил два ярда, но одним броском я отправил его на колени.
Пинок он блокировал, а вот удар в голову пришёлся точно и больно. Не давая гаду шанса подняться, я схватил его за плечи и всадил коленом в лицо. Удивительно, но тварина держится, даже выбрасывает кулак мне в печень и захватывает левую ногу.
Я извлекаю пистолет и прикладываю им неприятеля по голове - он прикрывает её рукой, приходится выцеливать метче. На ударе четвёртом крепыш бодает меня в живот и подсекает ногу, отчего я растягиваюсь перед негодяем. Тот бросается сверху, вяжет мою правую руку, но и левой я могу выбить из него дух - пузо его похоже на мешок с песком, и противнику больно.
А тут и мне прилетает в висок. Затем снова - гад ловко прикладывает меня локтем. Я изловчился впечатать ему точно в подбородок, хоть с левой удар и вышел не таким мощным. Предсказуемое повторение удара я принимаю на блок и резво добавляю в повреждённый подбородок с головы.
Дезориентация даёт мне секунды упереться в брюхо подонка ногой и спихнуть с себя, правда тот успевает зацепить пистолет и вырвать его у меня из рук.
