прадеды или прапрадеды Хартли – Сириус в точности не знал. Но уже при его дедушке на противоположном конце участка возвели двухэтажный коттедж с восьмью комнатами на большую семью, а этот домик Люсильда стала впоследствии использовать как сарай для садового инвентаря и вещей, которые давным-давно пора выкинуть, но ее скопидомство не позволяло этого сделать, тем более при наличии места для хранения.
Когда Сириус и Марс были поменьше, они использовали сарай как штаб для своих шалостей и приключений. Сейчас тут было много вещей, оставленных в прошлом году, но все они бесполезны в текущих обстоятельствах. Сириус вытащил огниво и разжег камин. Он нашел какие-то старые пальто и шубу и устроил подобие кровати у огня.
– Тут будет сухо и тепло. Мне нужно бежать в дом. Я приду с утра и принесу покушать.
Мальчик ничего не ответил. Он просто залез под старую шубу, свернулся калачиком и сразу заснул.
Сириус решил отказаться от плана пробраться в дом через козырек. Он зашел через дверь на кухне и под крики и предобморочные ахи и вздохи тетушки выдумал историю, что забылся во времени, заблудился в темноте и упал, расцарапав шею и спину. Тетушка, скорее всего, совершенно ему не поверила, но, увидев шею и одежду всю в крови, больше ни ругаться, ни причитать не стала. Она обработала царапины и спокойно сообщила Сириусу, что он наказан на неделю. Ни шагу за каменную ограду. Такой исход его вполне устроил.
Проснувшись на рассвете и удостоверившись, что тетушка еще спит, он совершил набег на кухню. Вытащил из шкафа какие-то вещи Марса, из которых тот уже давно вырос, но которые тетушка все равно хранила, и отправился к сараю.
Огонь в камине давно погас. Хотя внутри было тепло. На подобии кровати, свернувшись клубочком, спал рыжий лис. Он был такой же взъерошенный, как вчерашний мальчик, весь потрепанный и в шрамах, на лбу росли два маленьких оленьих рожка. Лис мирно посапывал и даже не проснулся, когда Сириус подошел и погладил его по шерстке. Он решил оставить еду и одежду на видном месте и скорее вернуться в дом, пока тетушка не проснулась и не заметила, что он куда-то улизнул с самого утра.
– Это точно не лесной дух. Оборотень или демон, не иначе. Ну и влетит же мне, если она узнает, – тихонько ругал себя Сириус, заходя домой. – Ну и ладно…
Глава 8
– И влетело? – Я поправил сползающее тело леди Ланы и в два больших шага догнал Рогатого, от которого постоянно отставал.
– Еще как, – обиженно просипел тот. – Я был уверен, что она нас обоих убьет. Сириус потом мне рассказывал, что никогда не видел ее такой злой.
– Получается, это было лето того года, когда ему исполнилось тринадцать, а я не поехал. Но я был летом через два года, вроде Сириусу было пятнадцать или шестнадцать, но я не видел тебя и не замечал, чтобы Сириус куда-то надолго уходил. Вы потом с ним не виделись?
– Виделись. Не замечать – практически твой дар. Даже когда что-то прямо перед глазами. – Он ехидно улыбнулся, и я ощутил волну неприязни.
Как же он меня раздражал! Каждая его колкая фразочка, каждый этот его презрительный взгляд. Интересно, что бы сделал я на месте Сириуса, встретив такое чудище в лесу? Помог бы? Но рассуждениям этим не суждено было до чего-то дойти.
– Пришли! Давай поспешим.
Рогатый выбежал на ночной берег. Костерок, который мы жгли на песке, уже потух. Я думал попросить его одолжить мне черпачок, так как рана в плече после прогулки по лесу с леди Ланой на руках просто сводила меня с ума. Я положил ее на песок и сел рядом, поморщившись от боли и пытаясь как-нибудь перетянуть плечо.
– Прости. Но нам сейчас не до этого. – Словно прочитав мои мысли о черпачке, Рогатый подошел ко мне и протянул отрез из красной юбки тетушки, исписанный заклинанием из моей крови. – Боль придется потерпеть. Справишься?
– Да, – кивнул я. – Этим запястья связать? А дальше?
– А дальше просто слушай, что я говорю, и делай. Пойдем в воду, как закончишь. Вяжи крепко.
Я обвязал тканью свое запястье, а вторым концом – запястье леди Ланы. После этого подтянул узлы еще несколько раз. Кисть сразу начала неметь и синеть, ну и пусть, и это потерплю, лишь бы сработало. Рогатый командовал, ничего особо не объясняя. Я взял Лану, и мы втроем вошли в воду. С каждым шагом по воде маленький мальчик перевоплощался в высокого, худющего человека. Вода едва доходила ему до пояса, а мне была уже по плечи.
– Готов? Я отдам тебе все свои силы. Не трать их зря и спеши. Времени уже почти не осталось.
– Я справлюсь.
– Хорошо.
И с этими словами он положил когтистую руку мне на горло и окунул под воду, прижимая к песчаному мутному дну.
В этот раз я был абсолютно спокоен. Я понял, что он имел в виду, сказав, что отдаст мне свои силы. Я ощущал какое-то странное могущество. Как тот короткий миг при распитии вина, когда ты ощущаешь в себе все силы этого мира, но при этом еще держишься в относительной ясности сознания. Я хотел было испугаться, потому что он мне не объяснил, что делать дальше, но мысли сами понесли меня от онемевшей руки через красную тряпку, светящуюся мутным сиянием под водой, словно через подвесной мост, в руку леди Ланы, а потом в ее сознание.
Мгновение я стоял в кромешной темноте. Я ощупал пиджак – он был сухой. Сделал вдох – воды вокруг не было. Но воздух показался мне гнилым и спертым. Глаза привыкли к темноте, и вдалеке, в пустоте пространства, я увидел сгусток света и пошел к нему. Не отпускало чувство, что я нахожусь внутри исполинских размеров полой каменной пирамиды или купола, пустота и темнота сгущались у стен. Невозможно было рассмотреть, и я решил не отвлекаться и прибавил шаг. Дойдя до источника света, обнаружил Сириуса и Лану. Они сидели за маленьким круглым столом, накрытым черной скатертью до пола.
Я присмотрелся: существо, сидящее напротив Сириуса, лишь фигурой и очертаниями напоминало леди Лану, из-под серой кожи местами нарывами пробивались чешуйки, они же и служили причудливым подобием платья, словно мох на дереве, скрывая случайные куски обнаженного тела. Другой одежды на ней не было. Скулы и подбородок непропорционально увеличились в размерах, придавая голове неестественную форму. И абсолютно черные глаза. Я никогда еще не видел подобного мрака. Они словно поглощали свет и все, что было вокруг.
А вокруг хаотично были разбросаны огарки свечей, некоторые из них горели зеленым пламенем, несколько, совсем мало, – белым. Он
