мы должны спуститься через подвалы в заброшенные сектора Андеркома и найти там улики по МиссЛист. Всё это снимаем на видео.
— Кто снимает?
— Кобб.
— Кобб⁈ — Гленн развёл руками. — Ты издеваешься, Крис? В юнионе некому больше снимать?
— Есть. Но нам нужна лучшая картинка. И потом, с его связями, с его опытом, мы сможем достать любое оборудование, найти больше партнёров, и быстрее распространить материалы.
— Мда, — Гленн вздохнул. — С каждой секундой всё веселее.
— Да хорош, Коллинз, — Крис плюхнулся обратно на стул. — Сколько можно играть в разведённую парочку? Неужели для работы нельзя хоть на время забыть свои тёрки?
— Ты ему это скажи.
— Да просто забей и всё.
— Ладно, допустим, — Гленн махнул рукой. — И кто с нами ещё идёт?
— Вместе с операторами — человек десять, не больше. Я пока набираю людей. Надо всё хорошо проверить.
Гленн легонько постукивал кулаком по столу. Крис крутил в руках блестящую серебристую зажигалку и раздражающе дёргал ногой.
— Давай попробуем, — выдал Гленн. — Посмотрим, что из этого выйдет.
Крис снова по-детски улыбнулся. Он вскочил со стула.
— Я позвоню, — Крис похлопал Гленна по плечу и вышел из пультовой.
Гленн неспешно двинулся следом. Крис распахнул дверь студии и быстро соскочил с крыльца. Гленн достал смартфон. «Вход» — «Заблокировать». Он медленно вернулся в пультовую. В памяти всплыли подвалы юниона, их запах, хруст строительного мусора. Гленн улыбнулся.
Сет с Тоддом шли по длинной улице. По бокам стояли серые высотки с торчащими отовсюду железными штырями. В редких окнах горел свет. Сет держал скейтборд на плече. Тодд запрокинул голову.
— Глянь, — он указал пальцем наверх. — Куска дома нету. Жесть.
— Слушай, — Сет поспешил перевести тему. — А что у Ника с работой? Почему он не может категорию получить?
— Ты же знаешь про Джасти?
— Ну что-то слышал.
— Что-то слы-ы-ышал… — передразнил Тодд. — Что вы там в школе вообще проходите? — он махнул рукой. — Короче, был во втором сабе маньяк, нападал на людей, насиловал, грабил, убивал. Упырь редкий, ещё и здоровый. Как-то четверых ребят чуть ли не одной отвёрткой покалечил и скрылся. А от местных глобсейф толку мало. Что-то ходили, что-то выясняли, но как обычно. В сабах это норма. А упырь всё убивал. И как-то напал на девчонку молодую, а она свалить смогла. В итоге, на ближайшей свалке нашли труп того упыря с простреленным туловищем. Самая ходовая версия, что девчонка вовремя сигнал подала, и маньяка по горячим следам кто-то догнал. Разбираться долго не стал, само собой. И тут уже приехали наши глобсейф, сказали, что так дела не делаются, и раз следствие велось, то нечего было вмешиваться. Завели продикт, там — список подозреваемых на двадцать с лишним человек. Народ взбунтовался, типа: «Руки прочь от нашего защитника, кем бы он ни был». Грозились Заказ бойкотировать. Делу хода так и не дали, но продикт в реестре висит до сих пор. Ник, как ты понимаешь, в числе подозреваемых.
— И он поэтому не может получить категорию?
— М-м, — Тодд кивнул.
— А если возобновить дело?
— Учитывая отношение к сабам, наши могут любого из них выцепить и подтасовать продикт. Или вообще всей кучей — в изолятор. Поэтому Ник постоянно кидает заявки на курсы и тестирование, в надежде, что продикт удалят из реестра.
— Жесть.
Они свернули во дворы. Недостроенные дома по шесть-семь этажей, заметённые строительной пылью.
— Слушай, — произнёс Сет и откашлялся. — Как ты думаешь, школа всегда на стороне учителя?
— По-разному. А что?
— Сегодня был вариант физика нашего нагнуть, а народ не поддержал, потому что школа всегда будет на стороне учителя. Но ведь если весь класс против…
— Не, братишка, — Тодд еле заметно улыбнулся. — Народ не пойдёт за тобой, если всё продумано и безопасно. Даже если ты гарантируешь дать им то, чего они хотят. Люди должны видеть твои убеждения, настоящие, сильные. Что ты готов броситься в пекло, лишь бы победить то, против чего выступаешь. И когда тебе сделают очень больно, когда лишат всего, только тогда люди поймут, что это не просто слова. Что ты не поменяешь свои взгляды на что-то такое же безопасное и выгодное, как толпой накатать жалобу на учителя, или что вы там собирались делать.
— Но ведь получается, в этом случае, я поведу людей, которые испытывали меня и не решались сделать что-то сами. Как им можно доверять?
— В том и дело, — Тодд тяжело выдохнул. — Быть лидером — это большая жертва. Когда ты бросаешь на кон свою жизнь ради людей, которые вряд ли это оценят. Большинство из них не так умны, как тебе хотелось бы, не так верят в тебя, да и в себя тоже. Они могут сопротивляться, могут осуждать своего лидера, и к этому надо быть готовым.
— Как Томми Дженсен?
— О, нет, — Тодд ухмыльнулся. — Томми никогда не подставлялся. Всё его движение — это хорошо выстроенная пропаганда, чтобы самому не марать руки. И не забывай, «Сапортерс» топили за превосходство одних над другими, не шли против системы, а против таких же людей. Это намного проще. В конце концов, Томми отправился в изолятор потому, что не смог договориться. Что-то не похоже на жертву ради общего блага.
— А Хорпер? — Сет перевесил скейтборд на другое плечо. — Он же из-за этого свалил от Томми. Не сошлись в убеждениях.
— Крис Хорпер — неудачник. Он всегда хотел хорошей жизни, но не был готов пожертвовать даже временем и силами ради работы. Его вышвырнули с диспоста за плохую дисциплину. О чём тут вообще говорить.
— Я к чему, Тодд. Ты хочешь изменить всё в одиночку? Я понимаю, есть Терри и ещё несколько людей, готовых тебя поддержать, но этого всё равно мало. Не пора ли объединиться с кем-то ещё?
— Нет, — Тодд снова ухмыльнулся. — Объединяться я готов только с теми, кто поддержит мои убеждения, иначе в этом нет смысла. Да, наверное, сломать систему на пару с Дженсеном было бы проще, но вот строить с ним что-то дальше — нет, не вариант. И вообще, людей скоро не надо будет ни в чём убеждать.
— Что ты
