— Поверь, от этого становится легче. — Сорина прикусила нижнюю губу, потом предупредила: — То, что я хочу тебе сообщить, может заставить тебя заплакать.
Равин удивилась.
— Что же?
Сорина сделала глубокий вдох, задержала дыхание, затем медленно выдохнула.
— Я собираюсь рассказать Джастину правду.
— Что?!
— Хочу рассказать Джастину о нас. Не думаю, что смогу выйти за него замуж, утаив правду. Знаешь, рано или поздно он все равно узнает или, по крайней мере, заметит что-нибудь странное.
— Ты не можешь этого сделать, — резко сказала Равин.
— Равин, ты не понимаешь. Я не могу скрывать подобные вещи от него.
Равин поставила стакан на кофейный столик.
— Ты не знаешь, можно ли ему доверять. Ну, правда. Ты даже не знаешь, как он отреагирует.
— Знаю, — возразила Сорина. — Я люблю его — вот все, что мне нужно знать.
Равин иронически усмехнулась.
— Верно.
— Знаешь, не все мужчины такие, как Кейни, — чуть не плача сказала Сорина.
— Нет, не такие как он, верю, — согласилась Равин. — Но это не значит, что нужно рисковать. Джастин — смертный. Опомнись ради бога, Сорина!
— Не все смертные плохие. Джастин тому доказательство. К тому же есть еще Ник.
Равин закатила глаза. Ник? Этот парень уже начинал действовать ей на нервы. Она определенно ему не доверяла. Одного взгляда в эти страстные голубые глаза было достаточно, чтобы понять: он источник неприятностей. Мелкая дрожь прошла по ее телу, и Равин заерзала на диване.
— Неужели прошлое ничему тебя не научило? Неужели предательство матери и ее безразличие к своим детям из-за всех этих мужчин…
— Прекрати, — потребовала Сорина.
— Прекратить что? Говорить правду? Не напоминать тебе, что может произойти, когда слишком близко сходишься со смертным?
Лицо Сорины исказилось, и Равин поняла, что сестра сейчас расплачется. Она взяла дрожащие руки Сорины в свои.
— Прости меня. Пожалуйста. Давай не будем больше об этом говорить. Только пообещай, что ты хорошо все взвесишь, прежде чем рассказать Джастину правду. Подумай, к чему это может привести. Подумай о последствиях.
Сорина шмыгнула носом и вытерла его рукой. Кивнув, она сжала пальцы Равин.
— Хорошо. — Она немного помолчала, потом подняла влажные глаза на сестру. — Я хочу спросить тебя кое о чем, и мне нужно знать правду. С тобой действительно все нормально? Я имею в виду после случившегося?
— Я в порядке. — Равин отвернулась, взяла стакан и сделала большой глоток.
Сорина положила руку ей на запястье, и Равин повернулась к ней лицом. Всегда доверчивые глаза Сорины сейчас излучали подозрение.
— Что ты скрываешь?
Равин отшатнулась и встала.
— Ничего. Хочешь еще выпить?
Сорина покачала головой.
— Нет, я хочу, чтобы ты сказала мне правду. Что-то происходит. Ты же знаешь, что можешь доверять мне. Поговори со мной.
Да, Равин знала, что могла доверять сестре. И она считала неправильным скрывать от нее правду. Итак… может, настало время выложить все начистоту?
Не глядя на Сорину, она принялась расхаживать по комнате.
— Я солгала тебе, сказав, что не использовала магию.
— Что?!
— Я воспользовалась ею, чтобы сбежать. Я подожгла его.
— Подожгла его? — переспросила Сорина.
— Я… послала огонь на его гениталии.
Сорина воскликнула:
— О Равин! Ты не говорила мне! Я не…
— Я знала, что это неправильно. Просто… ситуация вышла из-под контроля. Я так разозлилась, была так возмущена…
Сорина встала и остановила Равин, положив руку ей на плечо. Она посмотрела в глаза сестре и улыбнулась.
— Ты все сделала правильно. Тебе нужно было вырваться. Этот мужчина просто дьявол. Знаю, что мы не должны причинять вред другим, но, когда это вопрос жизни и смерти… иногда у нас нет выбора.
Равин пожала плечами.
— Наверное.
Сорина крепко ее обняла.
— Все уладится. Ты поступила правильно.
Равин вздохнула и почему-то разозлилась из-за того, что сестра так быстро ее оправдала. Она любила Сорину всем сердцем, но иногда слишком уж оптимистичное восприятие жизни, ее неизменная вера в человечество, ее всепрощение и безукоризненность просто раздражали. Неудивительно, что мать всегда больше любила младшую дочь.
— Давай произнесем защитное заклинание? — предложила Сорина.
— Не нужно.
— Пожалуйста! Мне так будет спокойнее.
Равин вздохнула.
— Хорошо, давай.
Они освободили столик Равин, чтобы использовать его в качестве импровизированного алтаря. Равин принесла все необходимое. Она положила в кадило ладан из сандалового дерева и поставила его в центр, рядом с круглым зеркалом. А по периметру стола они расставили девять белых свечей.
Сорина кивнула Равин, чтобы та начинала. Равин зажгла по очереди все свечи, каждый раз повторяя:
— Святая Богиня, защити нас!
Когда все свечи загорелись, Равин взяла зеркало и, убедившись, что все свечи отражаются в нем, монотонно произнесла:
— Великая Богиня Лунного Света, защити нас этой ночью. Да будет твоя вечная защита такой же яркой, как отражение этих свечей в зеркале.
Она обошла вокруг стола и еще раз проверила, все ли свечи отражались в зеркале. Сорина молча следовала за ней по кругу. Когда они обошли стол шесть раз, воздух в комнате изменился, зарядился потоком энергии. Аура покоя снизошла на Равин, и она обрадовалась тому, что позволила Сорине уговорить себя на это заклинание.
— А теперь кирпичная пыль, — сказала Сорина.
Кирпичная пыль использовалась для изгнания злых сил. Равин и Сорина посыпали ею возле дверей и окон. Никто из тех, кто замыслил недоброе, не сможет переступить теперь их порог.
— Так спокойнее? — спросила Равин.
Сорина кивнула, и они затушили свечи.
— Теперь можно посмотреть фильм.
— Хочешь пари? — спросила Равин.
Сорина подняла брови:
— В каком смысле?
— Спорим, я не заплачу во время просмотра, а ты не выдержишь.
Сорина покачала головой и засмеялась.
— Только дурак заключил бы такое пари. Ты же робот, блин.
Равин слегка толкнула ее в плечо и указала пальцем на кухню.
— Иди и сделай мне еще «Маргариту».
Сорина улыбнулась и направилась на кухню. В дверном проеме она остановилась и обернулась к сестре.
— Я люблю тебя, — сказала она.
Равин улыбнулась в ответ.
— Взаимно, сестренка.
Равин попыталась открыть глаза, но не смогла. Она не понимала, спит или уже проснулась. Она слышала легкое сопение Сорины рядом на кровати, но не могла разглядеть ее.
