Пантера отправила ей e-mail с мобильного телефона. Хоть и короткое, но Дину оно не разочаровало.
Думаем, ученый нашел Радикс. Скоро получу его. Под готовьте средства для сделки по приобретению Радикса. До скорой связи.
В дверь постучали, Дина вздрогнула. Соскочила с дивана и устремилась в спальню, ответить на стук.
В дверях, привалившись спиной к косяку, стоял Дилон Армстронг. Криво улыбнувшись, спросил:
— Не возражаешь, если зайду? — И перед тем, как проскользнуть в комнату, обернулся и покосился на агента, дежурившего в Восточном крыле.
— Брат знает, что ты здесь?
— Насколько мне известно, сейчас он занят. Читает сказки на ночь своим детишкам. — Дилон бросил пальто на спинку викторианского кресла. — Хочешь верь, Дина, хочешь нет, но я пришел извиниться. Я вел себя неподобающим образом, был слишком резок во время разговора на Южном портике.
— Я понимаю, как много значит для тебя «Тафт-Райдер». Это же был твой первый большой успех в фармацевтической индустрии. Ну и, конечно, тебе хотелось бы, чтоб компания процветала и дальше.
— Я всегда старался отделять личную жизнь от корпоративных интересов. И мне это удавалось. Но сейчас… Знаешь, расставание с Брук меня сильно угнетает.
— Может, это немного развеселит.
И Дина прочла ему вслух сообщение от Пантеры.
— Отлично. Когда состоится обмен?
— Надеюсь, буквально через несколько часов.
— Послушай, Дина, ты у нас человек опытный, так что процесс приобретения поручаю тебе. Меня это вполне устраивает. Я уже перевел деньги на счет в банке в Люксембурге. — Дилон схватил с кресла пальто. — Пошли ко мне. Дам тебе номер счета.
— Ты не пожалеешь, — сказала она. — Обещаю.
23.35
Рыцарь поднес бинокль к глазам и всмотрелся через лобовое стекло «Мерседеса». Вместе со своим помощником и двумя агентами безопасности он контролировал район, прилегающий к Национальному кафедральному собору. Этого человека, грешника, он заметил здесь еще четыре дня назад.
Уличные фонари отбрасывали призрачный свет на мощенную булыжником площадь. Вот из узкого заснеженного прохода, что тянулся рядом с готическим собором, показалась какая-то фигура.
— Бездомный, — прошипел Рыцарь, и рот его искривился в улыбке. — Похоже, здорово замерз.
— Тот тип в длинном пальто? — спросил Макс Кресс, наблюдая за происходящим через очки ночного видения.
— Он самый. Шикарный тип, верно?
Мужчина двинулся по Висконсин авеню. Одет он был в слишком просторное, не по размеру, пальто, грязные брюки, на голове — вязаная шапочка. Из порванных перчаток торчали пальцы — это стало видно, когда он оттолкнул проржавевшую тележку для продуктов, набитую пакетами с мусором и жестяными банками.
— План такой, — сказал Рыцарь. — Я хочу, чтоб Кресс и Вебер не спускали с него глаз. В это время ночи он обычно держится вблизи Бишоп Гарден. Дождетесь, пока не закончится полуночная служба со свечами. Как только увидите, что все чисто, посылайте ребят и берите его. Плевать, сколько придется ждать, хоть полночи. И еще убедитесь, чтобы не было свидетелей.
— Его надо доставить в дом? — спросил Кресс.
— Да, конечно. Пусть примет душ, помоется. Потом подстрижете ему бороду, в форме вилки, но не слишком коротко. А после этого накормите.
— Что вы собираетесь с ним делать?
— Он грешник, вымаливающий себе прощение, — ответил Рыцарь. — Я послан спасти его.
Балтимор
24.00
Находившаяся одна в темной больничной палате, Кори Кэссиди открыла глаза. Секунду-другую прислушивалась — из-за двери в палату доносились голоса персонала. Снова расслабилась, нырнула под одеяло и подоткнула края под себя, оказавшись в теплом уютном коконе. Вспомнила о своей подруге Тессе Ричардсон. Та была соседкой Кори по студенческому общежитию и не смогла улететь домой на каникулы, поскольку писала докторскую диссертацию. В каком-то смысле Тессе повезло — все лучше, чем оставаться запертой в психушке.
Потом Кори принялась перебирать в памяти все детали разговора с пациентом под именем Леонардо. Вспомнила его слова: «Древо жизни цветет в Стране мертвых», по коже ее пробежали мурашки. Она боялась, что разговор с этим странным человеком вызовет очередной ночной кошмар.
Ее кошмары всегда разыгрывались по одному и тому же сценарию. Во сне Ариэль Кэссиди объясняла со смертного ложа, что скоро умрет. В следующую секунду сама Кори оказывалась в часовне при Принстонском университете. Заглядывала в гроб матери. А гроб был пуст. Она тайком наблюдала, как мать выглядывает из окна церкви с витражами. Потом мать подплывала к Кори, нашептывала ей что-то на ухо, и только после этого Ариэль Кэссиди спокойно укладывалась в гроб. Крышка его закрывалась. И Кори просыпалась. Ночной кошмар всегда заканчивался именно так.
Ей всегда снился этот сон, когда происходило что-то плохое. Если с кем-то ссорилась — снился обязательно. Если кто-то болел или умирал — тоже. И когда отец начал встречаться с Иветт, ночной кошмар явился снова. Итон Кэссиди познакомился с ней на работе, в юридической конторе. Иветт была вдвое моложе его. Эффектная брюнетка с огромными силиконовыми грудями, она просто помешалась на его деньгах. Конечно, отец имел право на личную жизнь. Но Кори покоробило то, что не прошло и трех месяцев со дня смерти мамы.
Все стало очевидным во время каникул, которые они проводили вместе. Отец устал и лег спать, а Кори застукала Иветт в ночном клубе, где та отплясывала с молодыми людьми. На следующий же день Кори ее разоблачила. Иветт перестала с ней разговаривать. В День благодарения отец объявил, что собирается провести рождественские каникулы на Фиджи в компании с Иветт и Джаредом, младшим братом Кори. Казалось бы, что тут особенного? А вот что: Кори он не пригласил. Что ж, это вполне ее устраивало: Кори скучала только по брату.
И на следующий же день она согласилась участвовать в эксперименте профессора Берты.
Кори не хотелось, чтоб мама приснилась ей в таком месте, однако чувствовала: сегодня ночью кошмарного сна не миновать. И, как всегда, перед тем как улечься в гроб, Ариэль Кэссиди будет нашептывать ей на ухо те же слова: «Древо жизни цветет в Стране мертвых».
В воздухе над Колорадо
22.06
Бринстон был готов рискнуть. Надо залечь на дно сразу после приземления в Балтиморе. Но окупится ли этот риск?
