— Что такое? — Нина Ивановна даже не скрывала своего раздражения. — За Вас переживаю. Посмотрите на свой зад. Скоро в дверь будете боком походить. А все туда же. Первое, второе и компот подавай. Капусту кушайте. А то в одном месте слишком много, а в другом — слишком мало.
Дама возмущённо фыркнула, залилась краской, но отвернулась. Репутация Нины Ивановны многим известна. Наглая, хамоватая скандалистка.
— А вы слышали про эту тихоню из отдела главного технолога? Это просто ужас! Говорят, она спуталась с тем самым проверяющим из Москвы. Говорят, у них самый настоящий роман…
Филатова наклонилась влево, выглядывая из-за спины стоящей перед ней женщины. Разговор шел чуть впереди. Две дамочки с подносами в руках обсуждали последний, будоражащий весь завод слух. Слух, от которого у Нины Ивановны начинался зубовный скрежет и даже, есть подозрение, выделялся яд на кончике языка.
Одна из сплетниц выглядела лет на сорок. В глаза сразу бросались ее зелёные тени, которые, пожалуй, можно рассмотреть от проходной завода, и такие же зеленые бусы. Вторая — немного приличнее. Но лишь немного… На вид ей можно было дать около тридцати. И накрашена она была не столь вызывающе. Но, конечно же, с точки зрения Филатовой, обе эти тетки — просто самый настоящий ужас. Если бы Ниночка стала на них похожа, она бы сразу пошла и удавилась. Отвратительный вкус, отвратительные прически, ещё более отвратительные платья у обеих.
— Да, да, да…- Продолжала та, которая с бусами. — Говорят, они даже не скрываются. Представляете? Он возит ее на машине. Забирает с работы. Постоянно вместе. Того и гляди уедет ушлая девка в Москву. Вот так вот… Не зря есть поговорка, в тихом омуте черти водятся. Ходила неприметная. Ни рожи, ни кожи. А вон какого хахаля отхватила.
— Да уж…Куда подевалась нравственность? Где мораль? Где достоинство? — Та, что помоложе, покачала головой с осуждением. Хотя, Ниночка прекрасно видела, обеих женщин гложет банальная зависть.
Нину Ивановну и саму пожирало это чувство. Она до одури завидовала Комаровой. Не могла понять, в чем соль? Почему Беляев обратил внимание на бледную моль? А ещё Нина Ивановна Комарову люто ненавидела. Все по той же причине. И здесь не было никаких противоречий, как в случае с Максимом Сергеевичем, когда Филатова сама не понимала, какие эмоции испытывает. Здесь точно имелась чистая незамутненная ненависть.
Ниночка снова спряталась за спину стоявшей перед ней женщины, от души желая сдохнуть всем. И этим двум сплетницам, и Комаровой, и Маркову.
Кстати, Марков… По идее, нужно радоваться, что он пропал и больше не появляется, но Ниночка отчего-то испытывала чувство тревоги. Объяснить разумно она это не могла. Пожалуй, можно списать на интуицию. И вот интуиция Нине Ивановне очень конкретно намекала, что-то затевается. Причем, что-то весьма плохое, опасное.
Филатова с тоской посмотрела на очередь впереди. В любой другой день она бы, совершенно не стесняясь, встала вперёд. И попробовал бы ей кто-то что-нибудь сказать. С землей сравняла бы. Сейчас же вообще не было желания лаяться.
Девушка обернулась назад, посмотрела на выход, размышляя, не плюнуть ли на обед. Честно говоря и аппетита особо нет. Так все обрыдло, что даже тошнит.
Еще, как назло, совершенно непонятно ведёт себя Игорь. Это сильно выбивает из колеи. Ниночка могла бы подумать, что он ее избегает, если бы не абсурдность данного предположения. Ведерников всегда вел себя так, что наоборот, периодически возникало желание послать его к черту. Был слишком навязчив. Постоянно крутился рядом. Ниночка конечно же знала, он безумно влюблен в нее. Была уверена, этот человек всегда останется рядом, как верный пес. Хотя, естественно, не рассматривала Игоря в какой-то иной роли, кроме дружеской. Но теперь даже он ведет себя странно. Поветрие, что ли, приключилось?
В этот момент, словно прочитав мысли Филатовой, в столовой появился сам Ведерников. Он был задумчив и смотрел куда-то себе под ноги.
— На ловца и зверь бежит…
Тихо прокомментировала Нина Ивановна, а потом громко позвала друга, махнув ему одной рукой. Вторая была занята пока еще пустым подносом. Очередь, как назло, еле двигалась. Этак никакого перерыва не хватит.
— Игорь! Иди сюда. Я заняла тебе очередь. — Крикнула Ниночка.
Ничего она, конечно, не занимала. За первую половину дня они и словом не перекинулись. Ведерников пришел ровно в восемь. Будто специально. А потом вообще не отрывался от работы. Сто́ило Филатовой посмотреть в его сторону, он буквально носом утыкался в чертежи и всем своим видом демонстрировал максимальную занятость.
Однако, услышав знакомый голос, Ведерников вместо того, чтоб подойти к подруге, вдруг посмотрел испуганно на Ниночку, а потом… резко развернулся и рванул обратно к выходу.
— Не поняла…– Нина Ивановна одну лишь секунду смотрела, опешив, вслед Игорю.
Этого ей вполне хватило, чтоб прийти в себя. Она сорвалась с места, устремившись вслед за товарищем, который, похоже, внезапно сошел с ума. Другого объяснения такому поведению у Ниночки просто не имелось.
Причем Ведерников, уже, не скрываясь, перешел на бег. Он явно вознамерился предотвратить их встречу.
— Да что происходит⁈
Нина Ивановна неслась вперед, возмущенно рассуждая вслух. Хотя делать это было совсем непросто. В отличие от Ведерникова, на Ниночке были красивые туфли на высоком каблуке. И подобная обувь точно не предполагает участия в гонках.
— Стой! Стой, идиот!
К счастью, Игорь никогда не отличался хорошей спортивной формой, поэтому, когда они выскочили из здания столовой на улицу, Ниночка все-таки догнала его и схватила за руку.
— Ой, Нинуля…– Ведерников обернулся, а затем сделал изумлённый вид. — Я и не слышал…
— Ты издеваешься? — Нина Ивановна хотела стукнуть его кулаком в плечо, но вместо этого со всей дури огрела Ведерникова подносом, который по-прежнему держала в руке. — Черт…Забыла… Вот! Видишь? Утащила из столовой их идиотский поднос! Все из-за тебя!
Она с посмотрела на упомянутый предмет так, словно не понимала, какого черта вообще он у нее оказался. Потом плюнула на то, что о ней подумают работники столовой, и снова уставилась на Ведерникова.
— Не слышал? Правда? А еще, наверное, не видел? Игорек, какого черта происходит? Вы что, с ума все посходили⁈ Марков пропал и не появляется вообще. Калинин пьет каждый вечер. Как его до сих пор не поймали на факте ежедневного алкоголизма, не понимаю. Мальцев, скотина, вообще меня бросил. Сказал, нам надо расстаться. Дело, мол, не во мне, дело в нем. Он, оказывается, боготворит жену, которая внезапно из мегеры превратилась в любимую женщину. Теперь еще и ты туда же? Что происходит⁈ Я не понимаю. Почему в самый отвратительный момент моей жизни все вот так ведут себя⁈ Ладно эти все… сволочи! Но ты! Мой единственный друг!
— Нинуль…
Ведерников глубоко вздохнул, набирая воздуха в грудь. Ниночка видела, он собирается снова врать. Все-таки Игоря Филатова знает очень хорошо. Лучше, чем кто-либо. Но в последнюю секунду он вдруг передумал. Посмотрел на Нину Ивановну испуганно, а потом выпалил в один заход.
— Это я убил Маслова.
Девушка подумала сначала, ей показалось. Послышалось на фоне нервного состояния. Она пристально посмотрела на друга, прямо на его губы, которые произнесли эти странные слова. Потом машинально сделала шаг назад. Покачала головой. Перевела взгляд на поднос в своей руке. Затем — снова на мужчину стоявшего рядом.
— Игорь…что ты несешь? Что ты несёшь, Игорь? — Ниночка даже не заметила, как повторила одну и ту же фразу дважды.
— Ничего! Ничего я не несу. Это я его убил!
У Ведерникова стало такое жалкое выражение лица, будто он сейчас заплачет. А Филатова вдруг испугалась. Не того, что сказанное — правда. Это ее почему-то не беспокоило. Она испугалась, что Игорь вот-вот сорвется и начнет говорить слишком громко. Устроит некрасивую истерику.
Филатова оглянулась, проверяя, нет ли рядом посторонних. Не дай бог кто-то услышал эту чушь. Потом снова заметила поднос в своей руке и с ненавистью швырнула его в ближайшие кусты. Будто во всем происходящем виноват именно он.
