— Сколько же лет ушло на то, чтобы построить все это?
— Около шести, — отозвался Валерий. Оглядываясь вокруг, он иногда замечал что-то, кажущееся ему непорядком, тут же выхватывал из нагрудного кармана переговорник и, отвернувшись от меня, начинал что-то негромко говорить. Все это подчеркивало его хозяйское отношение к нечеловечески грандиозному сооружению. Да, если он сумасшедший, то очень серьезный.
— Я уж не хочу спрашивать, сколько денег затрачено на это строительство…
— А я и не отвечу, но не потому, что это тайна. Я сам точно не знаю. А если приблизительно, то этот объект недвижимости стоит примерно столько, сколько парочка крупнейших банков вместе с хранящимися в них ценностями, — засмеялся Валерий, и из его голубых глаз брызнули веселые искорки. — И тем не менее, ценность этого места куда выше, чем денежная оценка сметы на строительство. Сейчас ты кое-что увидишь, и многое поймешь. А потом я снова спрошу, согласна ли ты остаться здесь… Выходим!
Он взял меня за руку, и мы переступили с движущейся ленты на порог отверстия в стеклянной стене. Этаж, на который мы ступили, был безлюдным и затемненным. Мы оказались в обычном коридоре, едва освещавшемся подвесными потолочными светильниками.
— Это моя резиденция. На этот этаж никто не заходит без моего приглашения. И уж точно скажу, никогда еще в эти помещения не входил более дорогой для меня гость, — Извеков склонился в церемонном полупоклоне.
Я шагнула в открытую им дверь, лихорадочно соображая, чего больше было в его странном льстивом комплименте: угрозы или подвоха. Комната, куда мы попали, оказалась совсем маленькая, а может быть, мне так показалось после осмотра неоглядных пространств. Здесь не было даже намека на обивки и драпировки, только белый пластик, стекло и никелированные металлические поверхности. Окно, занимающее целиком одну из стен, было закрыто пластиковыми жалюзи. Кресла, столики, компьютер неизвестной модели — вот и вся мебель.
— Присаживайся, у нас с тобой будет очень долгая и очень важная беседа.
— Если честно, то я не представляю, о чем бы тебе хотелось беседовать со мной, — ответила я, пытаясь вытянуть из него какую-нибудь фразу, из которой могут стать ясными его истинные намерения.
— Зато я прекрасно представляю, о чем ты хочешь со мной говорить. И я ничего не буду от тебя скрывать, потому что, как бы ты не удивлялась и не сопротивлялась, мне слишком повезло, что ты приехала сюда. Ты узнаешь все, что тебе захочется, а я поступлю с тобой так, как уже давно решил.
Он говорил медленно, подбирая слова, и все равно, запутал меня еще больше. Внезапно погас свет, и в темноте замерцал экран странного компьютера. Валерий сел неподалеку, но мне не было видно его лица.
— Спрашивай, — почти приказал из темноты голос Извекова.
Нелепая ситуация, просто нелепейшая. Вместо того, чтобы просто делать то, что ему хочется, не обращая внимания на меня, он собрался отвечать на мои вопросы.
— Совет: не трать время. В любой момент меня могут сорвать куда-нибудь по делам. И тогда твое посвящение затянется.
Так и не поняв, почему тюремщик требует, чтобы заключенная допрашивала его, я решила, что тратить время, действительно, глупо.
— Меня интересует только один вопрос: это ты расстрелял Юрия Орешина в гостиничном номере?
Допустим, теперь меня волновало не только это, но начать я хотела с этого, и к черту предосторожности.
— Я знаю, зачем ты приехала сюда. Мне нечего скрывать, это был я. Да и зачем ты спрашиваешь, мы уже показали тебе все это, — голос Извекова стал раздраженным. — Право же, я защищал себя, не столько свою жизнь, сколько свой Рай. Если бы тогда Сашка не был столь глуп и не вмешался в процесс, никто и никогда не смог бы помешать мне сделать то, что я собирался сделать…
Едва сдерживаясь, я сцепила пальцы на колене и закусила губу. Нет, вовсе не от того, что мне хотелось тут же вскочить и разрядить в него обойму. Я нашла своего врага, который и не думает отпираться. Но, к своему глубочайшему удивлению, я обнаружила, что сразу после того, как Валерий признал свои действия трехлетней давности, меня начала волновать совсем другая проблема. Почему он так уверен в своей правоте и в том, что я пойму его? Только потому, что он сумасшедший? Мне показалось почему-то, что все не так просто. И если еще вчера никакие призывы к справедливости и законности не смогли бы меня остановить, то сейчас что-то подсказывало мне, что торопиться с выводами нельзя.
— …И зря ты думаешь, что смерть это смерть, — заключил он напоследок.
— Что? — не поняла я.
— Я сказал, что быть расстрелянным еще не значит умереть, — повторил Валерий. Он был так близко, но я его не видела, и от этого было неуютно. — Ты много времени провела с моим братом, могла бы поинтересоваться у него, что это за состояние, в котором он находится с тех пор, как я его убил…
Слова, напомнившие мне об Александре, лишний раз подтвердили необычное состояние ума моего собеседника, но я также вдруг поняла, что его безумные слова все-таки правдивы. А уж то, что он не находит их предосудительными — это всего лишь уже знакомый мне «местный этикет».
— Ты убил Александра? Ты сам? Какого черта… — я возмутилась было, но тут Извеков подвинулся поближе к светящемуся экрану компьютера, и свет упал на его лицо. И мне тут же расхотелось возмущаться. Он выглядел беспомощным и отрешенным, мое возмущение могло совсем выбить его из колеи, мне же нужно было, чтобы он продолжал говорить.
— Саша может тебе рассказать, в чем преимущество его смерти, — произнес Валерий тоном, каким объясняют очевидные вещи дурачкам.
— Если честно, то Александр не произвел на меня впечатления счастливого, если, конечно, судить с позиции живых. Кстати, где он сейчас? — уточнила я.
— Насколько я знаю, он еще утром ушел в город, кажется, он собирался поговорить с Орешиным.
Сердце мое тревожно екнуло. Я всего лишь могла надеяться, что из этого визита не воспоследует ничего ужасного.
— Не волнуйся, Орешин и Середа мне здесь совершенно ни к чему. Я разобрался с ними со всеми три года назад, и насколько знаю, у властей есть установка оставить все на своих местах. Это тебя мне нужно было заполучить любой ценой, поэтому я и заставил Сашу пасти тебя. И ему удалось то, что не получилось у меня там на аллее.
Значит, Александр не отставал от меня по приказу Валерия.
— Твой брат довольно исполнителен. Ты можешь быть им доволен, — слова вырвались у меня с плохо скрытой горечью.
— Я, кажется, расстроил тебя, — усмехнулся он и снова откинулся в своем кресле, скрывшись в темноту. — Если тебя это успокоит, то мне стоило немалой нервотрепки заставить его подчиниться. Практически, я сломал его, и это до сих пор беспокоит меня. Видишь ли, любой из моих зомби полностью зависит от меня, а Сашка в большей степени, чем остальные…
