— После всего пережитого вы должны быть мертвы. Но у вас удивительный организм, так что вы выжили.
Верзила, в беспокойстве державшийся на краю поля зрения Лаки, оказался перед ним.
— И не благодаря Майндсу. Почему он сразу не помог Лаки, когда увидел ногу робота? Чего он ждал? Он хотел, чтобы Лаки умер?
Доктор Гардома отложил шприц и принялся мыть руки. Стоя спиной к Верзиле, он ответил:
— Скотт Майндс был уверен, что Лаки мертв. Он оставался в стороне, чтобы его не обвинили в убийстве. Он знак, что все помнят, как он пытался убить Лаки.
— Но как он мог в этот раз? Робот…
— Майндс все эти дни находился в напряженном состоянии. Он вызвал помощь: это лучшее, что он мог сделать.
Лаки сказал:
— Спокойнее, Верзила. Мне не угрожала опасность. Я просто спал в тени, а теперь все уже позади. Что с роботом, Гардома? Его принесли?
— Он в Куполе. Мозг погиб, изучению не поддается.
— Это плохо, — сказал Лаки.
Врач заговорил громче:
— Ну, хорошо, Верзила. Пошли. Пусть он поспит.
— Эй… — возмущенно начал Верзила.
Лаки сразу вмешался:
— Все в порядке, Гардома. Кстати, мне нужно поговорить с ним наедине.
Доктор Гардома колебался, потом пожал плечами.
— Вам нужно поспать, но полчаса могу вам дать. Потом он должен будет уйти.
— Он уйдет.
Как только они остались одни, Верзила схватил Лаки за плечо и яростно встряхнул. Сдавленным голосом он сказал:
— Ты глупая обезьяна. Если бы жара вовремя не доконала робота… как в субэфирном шоу…
Лаки невесело улыбнулся.
— Это не случайность, Верзила, — сказал он. — Если бы я ждал субэфирной концовки, я бы погиб. Мне пришлось вывести робота из строя.
— Как?
— Его черепная коробка отполирована. Отражает большую часть излучения Солнца. Температура позитронного мозга повысилась, и робот спятил, но повысилась не настолько, чтобы он полностью прекратил функционировать. К счастью, большая часть поверхности Меркурия здесь покрыта черным порошком. Я вымазал им голову робота.
— Зачем?
— Черное поглощает тепло, Верзила. Оно не отражает его. Температура мозга робота быстро поднялась, и он почти сразу же умер. Но я был очень близок к… Ну, неважно. Что случилось, пока меня не было? Рассказывай все!
— Все? Ну! Ты только послушай! — Верзила говорил, Лаки слушал, и выражение его лица становилось все более серьезным.
К концу рассказа он уже гневно хмурился.
— Зачем ты вообще дрался с Эртейлом? Это глупо!
— Лаки, — сердито возразил Верзила, — это была хитрость! Ты всегда говоришь, что я иду напролом и не могу придумать ничего хитрого. Это была уловка. Я знал, что побью его при низкой силе тяжести…
— Тебя самого чуть не побили. У тебя перевязана лодыжка.
— Я поскользнулся. Случайность. Ведь я победил. Мы договорились. Он мог принести много вреда Совету своими лживыми выдумками, но если бы я победил, он от нас отвязался бы.
— И ты поверил ему на слово?
— Ну… — обеспокоенно начал Верзила.
Лаки оборвал его.
— Ты сказал, что спас ему жизнь. Он знал это, но не отказался от своей цели. Думаешь, он отказался бы от нее после вашей драки?
— Ну… — снова сказал Верзила.
— Особенно после проигрыша и публичного унижения… Вот что я тебе скажу, Верзила. Ты сделал это, потому что хотел побить его и отомстить за насмешки. Твой разговор о сделке — всего лишь предлог, это давало тебе возможность подраться. Разве я не прав?
— Лаки! Пески Марса!
— Ну, я ошибаюсь?
— Я хотел с ним договориться…
— Но главным образом хотел подраться, и посмотри, что получилось.
Верзила опустил глаза.
— Прости, Лаки.
Лаки немедленно смягчился.
— Великая Галактика, Верзила, я совсем не сержусь на тебя. На самом деле я сержусь на себя. Я неверно оценил робота и чуть не погиб, потому что не думал. Я видел, что он не в порядке, но не связал это с высокой температурой позитронного мозга… а потом уже чуть не стало поздно… Ну, прошлое дает уроки будущему, но в остальном забудем об этом. Вопрос в том, что делать с ситуацией с Эртейлом?
Верзила сразу приободрился.
— Ну, в любом случае этот подонок от нас отвязался.
Он-то да, — сказал Лаки, — а как сенатор Свенсон?
— Гм.
— Как мы объясним случившееся? Расследуются дела Совета Науки, и в ходе расследования доверенный человек сенатора погибает в инспирированной драке с почти членом Совета. Плохо выглядит.
— Это случайность. Псевдогравитационное поле…
— Это нам не поможет. Мне придется — поговорить с Певерейлом и…
Верзила покраснел и хрипло сказал:
— Он просто старик. Он не обратил на это никакого внимания.
Лаки схватил его за локоть.
— Что ты этим хочешь сказать? Как это не окатил внимания?
— Не обратил, — яростно подтвердил Верзила. — Он пришел, когда Эртейл уже лежал мертвым, и почти не взглянул на него. Спросил: «Он мертв?» — и все.
— И все?
— Да. Потом спросил, где ты, и сказал, что вызывал Майндс и что робот убил тебя.
Лаки пристально смотрел на Верзилу.
— И это все?
— Да, — неуверенно ответил Верзила.
— А что случилось после этого? Давай, Верзила. Ты ведь не хочешь, чтобы я говорил с Певерейлом. Почему?
Верзила отвел взгляд.
— Давай, Верзила.
— Ну, меня собираются судить.
— Судить!
— Певерейл говорит, что это убийство и на Земле очень рассердятся. Что мы должны определить виновного.
— Ну, хорошо. Когда суд?
— Лаки, я не хотел тебе говорить. Доктор Гардома сказал, что тебе нельзя волноваться.
— Не кудахтай, как курица, Верзила. Когда, суд?
— Завтра в два часа дня по стандартному времени. Но беспокоиться не о чем, Лаки.
— Позови Гардому, — сказал Лаки.
— Зачем?
— Делай, что я говорю.
Верзила направился к двери. Вернулся он с доктором Гардомой.
Лаки спросил:
— Есть ли причины, по которым мне нельзя будет завтра к двум часам дня встать с постели?
Доктор Гардома колебался.
— Я предпочел бы, чтобы вы полежали.
— Меня не интересует это. Если я встану, я не умру?
— Вы не умрете, даже если встанете немедленно, мистер Старр, — обиженно ответил доктор Гардома. — Но я не советую.
— Хорошо. Передайте доктору Певерейлу, что я буду на суде над Верзилой. Вы ведь знаете об этом?
— Да.
— Знают все, кроме меня. Верно?
— Вы были не в состоянии…
— Скажите доктору Певерейлу, что я буду на суде. Пусть без меня не начинает.
— Скажу, — ответил Гардома, — а вам теперь лучше поспать. Идемте со мной, Верзила.
