Пока Суэма бормотала, она всё ближе подходила к ней, затем неожиданно схватила за руку.
Ая глянула на мощный захват, а затем в лицо этой девушки.
- Смерть ничего не изменит. Это всё, что я могу сказать, - громко сказала Суэма, глядя Ае прямо в глаза. Она не собиралась её отпускать.
- … - Ая не знала, как объяснить ей, что та всё не так поняла.
А действительно ли не так поняла?
Она правда не хочет прыгать?
Она не была уверена.
Но, так или иначе, Суэма Кадзуко всё равно бы её не отпустила. В этом она не сомневалась.
- Ничего не изменит?.. – тихо сказала Ая.
- Да. Возможно, ты думаешь, что в твоей жизни нет ничего хорошего, но смерть ещё хуже.
- …
Было ли это правдой? Если она сейчас умрёт, Масаки хоть немного будет защищён.
Ая опустила голову.
- Я хочу умереть, - сказала она сама себе.
Суэма нахмурилась. – Правда?
Ая слабо кивнула.
- Понятно. Но сейчас у тебя не получится… потому что я нашла тебя.
Суэма потянула руку, оттаскивая Аю к центру крыши. Затем заставила её присесть.
- Прости, Суэма-сан, - прошептала Ая.
- Мм? – Суэма удивлённо посмотрела на неё. – Ты меня знаешь?
"Упс", - подумала Ая, но тут же расслабилась и спокойно сказала: - Да, я кое-кого знаю из учеников. Они и рассказали о тебе. Ты – Суэма Кадзуко-семпай, верно?
- Кто?.. Что они рассказывали? Ох, ладно, неважно. Могу догадаться, - печально, немного раздражённо произнесла Кадзуко.
- Извини.
На самом деле её фотография была в файле среди объектов наблюдения. Она едва не лишилась жизни в инциденте шестилетней давности, но сама Суэма этого не знала, поэтому даже не попала в списки Организации Това.
- Не надо извиняться, - мягко улыбнулась ей Суэма.
Некоторое время Ая молчала, потом спросила: - Эм, Суэма-семпай, можно кое о чём спросить?
- О чём?
- Что ты думаешь о Бугипопе?
- Э… - Суэма выглядела растерянной. – Что ты имеешь в виду? Какой смысл спрашивать, это же всего лишь слухи…
- Ты в него не веришь?
- Ммм… в основном, нет. Но даже если бы и верила, я об этом просто ничего не знаю.
- Правда? Но все девушки…
- Да, все. Кроме меня, - вздохнула Суэма. – Они считают меня ненормальной… как будто я всё знаю об убийцах. Поэтому никто даже и не думает говорить мне об этом "Бугипопе"…
- Ох…
- Но, знаешь, все эти убийцы, синигами и ещё бог знает что… всё это ерунда. Типичный подростковый образ. Каждый чем-то озабочен, поэтому какой-то части очень приятно, когда все вокруг умирают. Словно они сами хотят убивать.
- … - Ая застыла.
- А взрослые ведут себя безответственно и говорят: - "Это у них такой период. Скоро всё наладится". – Ха. Как будто это поможет. Всё ведь не так просто. – Суэма вдруг опустила голову. – Вот, когда он приходит.
- А?..
- Бугипоп. Вот почему он существует. Чтобы оберегать уязвимые сердца и… и сохранять их такими, какие они есть. Вот, что он делает, так мне кажется. Возможно, ты станешь гораздо счастливее, если будешь в него верить, - добавила Суэма, пожав плечами, словно пошутила.
Этот неожиданный ответ смутил Аю. – Оберегать?
- Даже несмотря на то, что он – синигами? Но такая трактовка слишком романтична и фактически не предполагает образ убийцы. Тот, кто хоть однажды убивал, никогда не наденет идиотский костюм. В смысле, не в шутку!
- … - Ая опустила глаза. Каков бы ни был Бугипоп, он бы её не защитил. – Семпай, можно тебе кое в чём признаться? – Она сказала это прежде, чем успела подумать. Раньше она никогда не пыталась ни с кем обсуждать свои проблемы.
- Конечно, - кивнула Суэма.
Ая раскрыла рот и так легко произнесла: - Я… нравлюсь мальчику. Наверное.
- Мм.
- Но я… я никто. Я не могу заниматься чем-то… таким.
- Мм.
- Я никто для него… но я не знаю, что делать.
- Мм.
- Я должна что-нибудь для него сделать… но я просто не могу. Вместо этого я стала причиной всех его проблем. Что мне делать?.. – Как только она это произнесла, обнаружила, что снова дрожит. Она обхватила свои плечи, но дрожь не прекратилась.
- Мм, - кивнула Суэма.
- Никто не может возненавидеть меня. Такая уж я, но если бы это было возможно, он бы непременно меня возненавидел…
- Мм.
- Но единственное, что оправдывает моё существование – это то, что меня никто не ненавидит. Но я ничего не могу поделать… ничто не может изменить меня. Лучше, если меня не будет в живых…
- Не станет, - закончила фразу Суэма. – Невозможно жить, чтобы тебя никто не ненавидел, - объявила она.
- Э?.. – Ая подняла голову.
Суэма заглянула ей прямо в глаза. Но взгляд был не обвиняющим. Нет, так, скорее, смотрит мать на своё спящее дитя. Однако Орихата Ая никогда раньше не видела такого взгляда, поэтому была немного взволнована.
- Быть живым – значит контактировать с другими людьми. Неважно, как тяжело тебе это даётся, таким образом, ты перестаёшь причинять боль этим людям. Мы ничего не можем с этим поделать. Такова жизнь, – спокойно разъяснила Суэма. Её стиль общения – спокойный и мягкий – заставлял Аю чувствовать себя, как на ладони.
- Н-но…
- Могу на деньги спорить, что у тебя уже есть враги, которых ты сама себе создала. И не какие-нибудь. Я разговаривала с людьми, которые так ненавидят тебя, что готовы убить, - сказала Суэма. Нежность её тона контрастировала с грубостью её слов.
- … - Ая была сбита с толку. Она не знала, что ответить. Она открыла рот, но сумела сказать только: - Ч-что… ты?..
- Такова реальность, - ответила на незаданный вопрос Суэма. Кроме того, это звучало крайне убедительно. Она продолжала. – Сама идея жить без ненависти отвратительна. Ты можешь этого не понимать, но пытаться не быть ненавидимой всё равно, что отнимать право других ненавидеть тебя. Понимаешь, что я имею в виду? Ты вредишь им, - горячо сказала она.
- … - Ая вновь уставилась на неё. Суэма даже глазом не моргнула.
- Может, он не изменил твоего суждения или чего-то ещё, но ты хотя бы слышала о писателе Кириме Сэйити? – спросила Суэма.
- А? – обрывочно спросила Ая.
Суэма кивнула. – Ну, он – романист, хотя, ух, я практически не читала его художественную прозу. Короче, в одной из его книг по психологии написано: "Что-то извне, несомненно, существует. Что-то, что заставляет людей верить, будто они знают своё место в жизни. И это разобщает людей и разрушает фундамент этого мира". – Суэма выпалила эту цитату по памяти. Она считала это нормальным, но её готовность говорить такое без запинки заслуживала уважения и заставляла других людей трепетать. В то же время она оставалась очень рассеянной. – "…Если есть что-то, что придаёт ценность человеческой жизни, надо бороться с этим "что-то". В битве с Мыслителем это заставит тебя подумать – против Мыслителя это стартовая линия, которую должен пройти каждый". Знаю, это очень тяжело понять, но суть в том, что все люди связаны здравым смыслом больше, чем могут себе представить, и это заставляет нас страдать.
