В один момент Алекс осознал всё то, что Тайни безуспешно пыталась ему втолковать во время поисков ее брата. Понял всю ее паранойю, ее стремление всё держать под контролем и всё делать самой. Возможно, – конечно, возможно, – что инструктора уже нашли мертвым. Возможно, его искали так быстро, как могли. Но ведь остается шанс, что если бы Алекс не выпустил из рук вожжи, Тайни сейчас была бы свободна.
– Мы остановили все вылеты, будем прочесывать корабли. Собираем информацию о тех местах, где Вальтер бывал. Содержимое склада его магазина подтвердило вашу версию.
– С-спасибо, – выдавил Коллингейм и вырубил комм.
Алекс с трудом удержался от того, чтобы швырнуть невинное устройство в стену. Ведь запасного нет. Он бросил комм на кровать. Мозг работал со скоростью миллион операций в секунду, чтобы найти выход из безвыходной ситуации. Сидеть и ждать, пока они найдут еще один… еще одно… Нет, нужно что-то делать! Сколько времени потребуется Виктору, чтобы взломать местную коммсеть? Сколько времени потребуется на то, чтобы засечь сигнал медчипа с аэрокара? Алекс потянулся за коммом, и тот зазвонил. Коллингейм снова принял вызов, и над коммом возникла сияющая физиономия рыжего клиента Чета – Зверя.
– Привет, детектив! – с улыбкой во все тридцать два зуба на небритой морде поздоровался он. – Ты, говорят, что-то потерял?
Мозг сообщил Алексу, что во вчерашнем гениальном инсайте оказались забыты покупатели оружия, с самыми очевидными кандидатами на роль которых Алекс пил пиво под чилимов в «Альбатросе».
– Что с ней? – спросил Коллингейм.
– Жива и практически здорова. Но мы тут не при чем. Мы просто избавили ее от этого ублюдка Чета. Так что ты можешь ее забрать, – щерился Зверь. – Как только поможешь нам, разумеется. К сожалению, благодаря твоей неуемной активности мы оказались в опасной ситуации. Вот-вот по космолетам пойдут косоглазые. Нам бы хотелось улететь раньше, чем они доберутся до нас.
Он растянул сомкнутые губы с выражением лица «ну, ты понимаешь» и развел руками для усиления эффекта.
– Я ничего не имею против твоей девчонки. Не понимаю, с чего все эти высокие трагедии, если честно. Но тебя с нею, по крайней мере, многое связывает.
До Алекса дошло, что он, вообще-то, детективом не представлялся, и о своем близком знакомстве с Роул эту компанию не информировал.
– Не нужно на меня так смотреть, – ухмыльнулся рыжий. – Вы же на своем копеечном Атоване, как два бакса, прямо сверху лежите. Вот дебила Чета понять не могу. Чего ему шлея под хвост попала? Видимо, просто корона наросла. А тут девка продинамила. А Вальтер к этому непривычный. Был. Неважно. Короче, детектив Алекзандер Коллингейм, слушай сюда. У тебя есть два часа, чтобы найти для нас возможность вырваться отсюда. Два. Часа.
Вбитые в Алекса правила утверждали, что с шантажистами переговоры не ведут. В шестидесяти процентах случаев после выполнения требований заложник не возвращался. Во всяком случае, живым.
– Детектив, не стоит морщить лобик в попытке решить нравственную дилемму, – продолжал Зверь. – Ты своей гениальной, но куриной башкой просто не понимаешь, куда взлез. Между какими людьми встал. Нас не возьмут живыми. Не потому что мы так мечтаем самоубиться. А потому что нам не дадут сдаться. Нас подорвут, как только Большим Людям станет понятно, что их спокойная жизнь под угрозой. Поэтому – два часа. У тебя есть два часа, чтобы придумать, как нас спасти. Потому что не станет нас – не станет девушки.
– Мне нужны гарантии, – произнес Коллингейм, просчитывая варианты.
– Хорошо. Смотри.
Картинка над коммом сменилась. На ней была кровать с резными спинками, к которым была привязана Тайни. Простынка прикрывала ее тело, на котором, судя по видневшимся голым плечам, ничего не было. Глаза китиарки были закрыты.
– Тай! – крикнул детектив. Он был намерен убедиться, что девушка жива. Просто, чтобы тяжелый узел, в который завязался желудок с кишками, наконец ослаб.
– Алекс, – прошептала пленница, не открывая глаз. Жива.
– Время идет, детектив. Поменьше рефлексируй, побольше делай. И помни: весь мир не спасешь. Но в твоих силах спасти свою девушку.
Изображение исчезло. Теперь вариантов не осталось. Коллингейм набрал Майера. Тот ответил на удивление быстро.
– Виктор, вопрос жизни и смерти, – начал с места в карьер детектив. – Жизни и смерти Тайни. Вводные данные: космопорт на Парадизе. Без доступа в Макросеть. Вылеты временно запрещены до выяснения обстоятельств. Нужно дать возможность одному из космолетов улететь с планеты.
– Что с ней? – по лицу Майера невозможно было что-либо прочесть.
– Не знаю. Единственное, что могу сказать наверняка – сейчас она жива. Мне ее показали.
– Во что она вляпалась на это раз?
Коллингейм в глубине души был благодарен Виктору за то, что вопрос не прозвучал в формулировке: «Как ты допустил, чтобы ее похитили?» Ответить на него было бы гораздо сложнее. Алекс вкратце обрисовал основные события. Что скрывать-то? Майер воспринял рассказ с истинно китиарской невозмутимостью.
– То, что сеть локальная, это плохо, – подвел он итог. – Вирус я сделаю, но тебе придется доставить его вручную. Как ты это сделаешь, не знаю, но необходимо обеспечить обмен данных между твоим коммом и устройствами, включенными в систему космопорта.
– Понял.
– Нужен местный протокол разрешения на взлет. У Марсо должен быть, если вы вчера взлетали. Данные пиратского корабля – если они хотят уйти тихо и без помпы. Всё.
– Сколько времени тебе нужно на работу? – уточнил Алекс, на ходу одеваясь.
– Около часа.
– Я лечу в космопорт на местном аэротакси. Все коммуникации в текстовом режиме, чтобы избежать лишних глаз и ушей.
– Принято. Детектив! – окликнул китиарец, когда Коллингейм уже собирался нажать отбой. – И что, тебя не мучают угрызения совести? Воспаленное чувство долга? Ты же фактически отпускаешь на свободу убийц. Причем не просто отпускаешь, а с оружием. Они этим оружием потом кого-то убьют.
– Майер, я не на кушетке, а ты – не мой психоаналитик. Свое воспаленное чувство долга я оттопчу себе без посторонней помощи. До связи.
– До связи.
Майер отключился. Вопросы арифметики последние дни Алексу не давались. Что ценнее: жизнь Тайни или десятков незнакомых людей, которые погибнут при его попустительстве? Коллингейм отказывался укладывать чаши весов допустимые потери. Совесть, чувство долга, нравственность – на растерзание всему этому Коллингейм отдастся через два часа. А пока он заказал трансферт, разбудил китиарца и связался с рыжим, который неожиданно оказался истинным капитаном своей банды. Впрочем, эти ребята – люди бывалые, умеют правильно смещать акценты. Аэрокар прибыл через десять минут. Еще через полчаса Майер сбросил вирусный файл. В космопорт детектив прибыл спустя час десять после звонка Зверя.
В порту царило оживление. Несколько регулярных пассажирских рейсов были отложены из-за тайфуна. И вновь задержка. Теперь – из-за осмотра багажа и проверок звездолетов. Именно эти рейсы подарили Тайни отсрочку. В первую очередь досматривали крупные космические лайнеры. Частная мелочевка ждала своего часа. До них в очереди стояли сотни рядовых отдыхающих. Пассажиры не сдерживали возмущений. Самым нежным из услышанного Коллингеймом было «жирные ленивцы». Это – почти любя. Хорошо, что тут не было детей. Парадизы позиционировались как курорты для отдыха взрослых. Дети хуже переносили межзвездные перелеты, требовали особых условий, послеполетной реабилитации и вообще массы дополнительных капиталовложений. Поэтому космопорт сейчас хотя бы не оглушал многоголосый детский рев. Но даже взрослого рева хватало сотрудникам, чтобы пар начал сочиться у них из ушей. И как в этой ситуации ненавязчиво получить доступ к местной сети?
Алекс решил не рисковать, и отправился прямиком в офис вылетов. Это было простое решение. Сложнее было решить, что же там сказать. Не скажешь же: «Здравствуйте. Мне нужно запустить вам вирус. Не будете ли вы любезны дать мне допуск в сеть?»
