Увидели, как ты внутрь сорвался. Понятно же, стряслось снова что-то. А тут…
— Успокойте ее, — сейчас напускное спокойствие давалось Идэну как никогда трудно. — Я знаю, это не она. Выйдите.
— Но… — старейшина забеспокоился. — А ты? Он же остыл уже и…
— Она убила его проклятьем, — охотник заставил себя подняться с пола.
Он еще чувствовал слабость, все еще темнело в глазах. Но теперь он оказался чуть дальше от тела Дика, от проклятого запаха, и ему стало немного легче. Физически. Но страх от осознания не проходил.
— Ведьма заколдовала вещь, — продолжил объяснять Идэн, уже не задумываясь, что раскрывает тайны своего Ордена чужакам. — Только так можно убить охотника. И эта вещь еще здесь. Это опасно.
Хозяин таверны тут же стал вытаскивать дочку прочь из комнаты. Стефан не тронулся с места.
— Что искать? — спросил он у охотника. Спокойно и как-то устало. — Ты уверен? Она же могла затаиться здесь и просто броситься на твоего парня.
— Нет, — рыцарь заставил себя собраться, и теперь внимательно осматривал комнату, все предметы. — Ты же знаешь, темная магия не властна над охотниками.
— Ага, — наконец, и старейшина поднялся на ноги. — Если и это не байки, какие вы о себе любите распускать.
— Это правда, — возразил Идэн. — Прямая атака не действует. Дик просто убил бы ее. Их же последнее проклятье становится щитом. Только хитрость. Она заколдовала вещь. Дик взял что-то в руки, и тогда магия сработала. Он не смог бы почувствовать ее раньше.
— Но почему? — удивился старейшина. — Зло же осталось на вещи. А вы это чуете.
— Не всегда, — устало отозвался Идэн. — Алида творит магию руками. Она воздействует прямо на болезнь человека. Это можно учуять. Верина делает амулеты. Она вплетает магию в предмет, и потому ее дар остается там и он заметен. Рядом с моим домом живет старая женщина. Ее дар не был выявлен. Она печет пироги, и в них ее магия. Такое тоже можно выявить. Но если ведьма берет готовую вещь, и на нее наводит проклятье, она не вплетает магию в суть вещи. Не затрагивает изначальное. Она делает это не здесь, ни при охотнике. След остается там, где проклятье было создано. А потом оно спит в нужной вещи. Пока ее не коснутся и не разбудят магию. Как такое почувствуешь?
— Ясно, — огорченно выдал Стефан и указал на сорочку, валявшуюся у койки на полу.
— Скорее всего, — согласился рыцарь, и осторожно приблизился к упавшей вещи.
Аромат черемухи стал сильнее.
— Она хоть чья? — поинтересовался старейшина. — Не твоя ли?
— Его, — коротко признал рыцарь. — Она шла именно за Диком.
— Но как? — развел Стефан руками. — Не спорю, тут легко пройти мог, кто угодно. Но девчонка же была на хозяйстве. И так, через главный вход… теперь-то ее вспомнят.
— Нет, — Иден смотрел на окно. По подоконнику спокойно бежал паук.
Каким-то образом, эти твари чуяли ведьм не хуже собак. Там, где сработала темная магия, всегда появлялись пауки и начинали плести свои сети. Магистр когда-то сказал Идэну, что пауки очищают мир от зла. Их паутина поглощает остатки магии, вычищая места, где зло случилось.
Охотник шагнул к окну, аккуратно снял паука на стол, толкнул створку, которая тут же легко распахнулась. Идэн осмотрел стену снаружи. Возле самого окна темнел след. Тот самый последний знак, который охотники всегда находили в местах, где совершалось темное колдовство. Просто пятно, будто краской плеснули, или будто след копоти. Охотник в очередной раз наткнулся на запах черемухи. Ненавистный аромат, которого тут просто не могло быть.
Он чудом заставил себя не делать резких движений. Хотя так хотелось просто отшатнуться от окна прочь.
— Она пришла отсюда, — сообщил он старейшине, и сделал острожный шаг назад, а потом развернулся и снова осмотрел комнату.
Все остальное было в порядке. У изголовья койки Дика лежал плащ, рядом, сложенный камзол и еще пара рубах. А вот кинжал охотника валялся на полу. Идэн вспомнил, что когда он вошел, тело Дика было там же, пока сам рыцарь не перевернул его. Охотник поднял кинжал. На лезвии запеклась кровь.
— Чего это он? — Стефан указывал на труп Дика. — Зачем?
На запястье охотника зияла рана. Идэн осмотрел порез. Кровь на краях раны была странного слишком темного цвета. Черного с легким оттенком бордового. Он понял, что умирая, товарищ оставил командиру знак. Тот самый цвет магии, какой Дик смог увидеть. Цвет, похожий на сок ягод черемухи…
— Его надо в покойницкую, — сказал он старейшине.
— Возьму повозку тут, — решил Стефан. — Ты сам-то как теперь? Тебе бы спрятаться. Ты остался один.
— Справлюсь, — уверил его рыцарь. — Но сейчас я с тобой.
Он просто не мог остаться в одиночестве, наедине со своим страхом и жутким открытием.
— Вот ведь жуть! — бурчал гробовщик, осматривая запястье Дика. — У вас охотников даже кровь другая! Неужто, и верно говорят, ведьма вас изнутри выжигает?
— Бредни, — Идэн заставил себя дернуть край губ в сторону, изображая усмешку. — Показать?
— Уволь, — отмахнулся покойницкий мастер. — Еще не хватало. Так зачем он себя? Ведь и так помирал уже?
— Это проклятье, — пояснил охотник. — Дик оставил знак. Проверь.
— А чего тут проверять? — удивился гробовщик. — Уже носом чую. С часа не прошло, а гнилью тянет. Жара, оно, конечно, да. Но не так же быстро. Порча она и есть. Видал уже.
— Жестянщик Жан и портной Гай, — за него назвал охотник имена. — Хочу знать, как это действует.
— А вот и нет, — возразил мастер, исследуя тело. — Там другая порча была. Там медленно. Она их грызла будто изнутри. А тут… Будто молнией ударила. Смотри.
Он разрезал рубаху на груди Дика. На уровне сердца виднелось огромное темное пятно. Еще один верный знак темной магии.
— И на пальцах, — гробовщик чуть приподнял руку трупа. — Как обгорелые. На тех такого не было.
— А следы такие были? — Идэн указал на пятно у сердца.
— Повсюду, — закивал мастер. — Будто сгнили и внутри и снаружи. Жуткое дело. Этот другой.
— Таких не было? — снова спросил охотник.
— И не надо, — отмахнулся угрюмо гробовщик. — Как хоронить его?
— Держи, — рыцарь протянул горсть монет. — Место хорошее найди, и все по правилам сделай.
— Не беспокойся, — уже совсем другим, миролюбивым и сочувственным тоном, отозвался мастер. — Все будет в лучшем виде. Ты только сам рядом с ним не ложись. Я о тебе наслышан. Только на тебя теперь и надежда. Мне их без этой проклятой ведьмы работы хватает. О!
Он посмотрел мимо охотника, на дверь, откуда слышались торопливые шаги. Гилл буквально влетел в комнату и застыл,
