Ознакомительная версия.
– Вероятно, мы поднялись уже достаточно высоко, – наконец сказал он. – Несомненно, за нами уже наблюдают.
Поднявшись на следующую площадку, Пирс свернул с лестницы, направился по открытому коридору, выходящему во внутренний двор, и остановился перед объективом камеры видеонаблюдения. Медленно подняв руку к ремню, двумя пальцами вытащил пистолет и положил его под ноги. Ковальски проделал тот же самый ритуал с автоматом.
– Я хочу встретиться с Гуань-инь, главой «Дуан чжи», – громко произнес Грей, обращаясь к видеокамере и всем, кто его слышал.
Ответ последовал незамедлительно.
Впереди и сзади хлопнули двери. В коридор вышли четверо со стальными прутьями и длинными ножами.
Похоже, о мирной беседе придется забыть.
Пригнувшись, Грей ударил ногой ближайшего к нему боевика по колену. Тот повалился назад, и коммандер с силой ткнул ему кулаком в горло, отчего тот повалился на пол, судорожно пытаясь отдышаться. Грей присел, уклоняясь от рубящего удара ножом, едва не сбрившим ему волосы на макушке, и подобрал свой пистолет. Подскочив к нападавшему вплотную, Грей перехватил его руку, заламывая ее, обхватил шею противника и приставил дуло пистолета к его уху.
У него за спиной Ковальски оглушил первого противника и выхватил из его обмякшей руки стальной прут. Стремительно развернувшись, великан ударил второго боевика по плечу. Выпавший нож с громким стуком упал на пол.
Ковальски с предостерегающим видом снова поднял прут, но его противник попятился назад, прижимая руку к разбитому плечу.
Грей снова повернулся к видеокамере.
– Я только хочу поговорить, – отчетливо произнес он.
В доказательство своих слов он отпустил боевика и оттолкнул его прочь. После чего опять наклонился и положил пистолет на пол. Затем поднял руки, показывая камере пустые ладони.
Ему хотелось верить, что это нападение было лишь испытанием.
Грей ждал, чувствуя, как по спине текут струйки пота. Казалось, во всем комплексе воцарилась полная тишина. Даже отголоски звуков телевизоров и радио смолкли.
Внезапно позади Грея раздался рев Ковальски:
– Неужели никто из вас не говорит по-английски, черт побери?
В дальнем конце коридора открылась дверь.
– Я говорю.
Из тени в коридор вышла фигура. Это был высокий мужчина с забранными в пучок седыми волосами. Хотя ему было уже за шестьдесят, в каждом его движении сквозила грация силы. В одной руке старик держал длинный изогнутый меч, старинный китайский клинок дао. Другая его рука лежала на рукоятке торчащего из кобуры «ЗИГ-Зауэра».
– Что вы хотите сказать нашей достопочтенной повелительнице?
Грей понял, что неправильный ответ будет стоить им жизни.
– Передайте ей, я принес известие относительно дочери Май Фыонг Ли.
Судя по безучастному лицу старика с мечом, это имя ему ни о чем не говорило. Ничего не сказав, он развернулся и спокойно удалился за дверь.
И снова оставалось только ждать. Один из охранников рявкнул что-то по-китайски, заставляя Грея и Ковальски отступить на несколько шагов назад, чтобы другой смог забрать их оружие.
– Становится все лучше и лучше, – вполголоса заметил Ковальски.
Напряжение возросло, как натянутая рояльная струна.
Наконец вернулся старик, снова появившийся из полумрака за дверью.
– Наша повелительница милостиво согласилась встретиться с вами, – объявил он.
Грей почувствовал, как узел в груди слегка ослаб.
– Но если ей не понравится то, что вы скажете, – предупредил старик, – ее лицо будет последним, что ты увидишь в этой жизни.
Грей в этом не сомневался.
08 часов 44 минуты
Сейхан очнулась в кромешной темноте.
Она осталась неподвижно лежать. Инстинкт выживания восходил к жестоким годам, проведенным на улицах Бангкока и Пномпеня. Сейхан ждала, когда рассеется туман у нее в голове. Из черного колодца медленно поднимались воспоминания. Ее схватили, усыпили каким-то наркотиком, завязали глаза. Судя по ощущению вгрызающихся в плоть веревок, запястья и щиколотки ей также связали. На глазах у нее по-прежнему оставалась плотная повязка, однако просачивающийся через края свет позволял предположить, что сейчас уже день.
Но тот ли это самый день, когда ее схватили?
У Сейхан перед глазами мелькнула картина столкновения: мотоцикл опрокидывается, Грей и Ковальски отлетают в сторону.
Живы ли они?
Она не хотела верить в обратное.
Отчаяние подтачивает решимость – а ей сейчас, для того чтобы выжить, потребуется вся сила воли, до последней капли.
Сейхан напрягла все свои органы чувств, пытаясь сориентироваться. Она лежала на какой-то жесткой металлической поверхности, пахнущей машинным маслом. Вибрация и периодическая тряска указывали на то, что это какое-то транспортное средство. Может быть, джип, может быть, пикап. Но куда ее везут?
Почему ее просто не убили на месте?
Ответ на этот вопрос был очевиден. Судя по всему, кто-то проведал о том, что за ее голову обещана внушительная награда, и вознамерился ее продать.
– Вы можете больше не притворяться, что спите. – Этот голос прозвучал всего в каком-нибудь футе от нее.
Сейхан внутренне вздрогнула. Суровая и жестокая молодость, проведенная в переулках трущоб, отточила ее чувства до совершенства. И тем не менее она даже не подозревала, что кто-то находится так близко. Это лишило ее присутствия духа. Неизвестный не просто хранил полное молчание, он не подавал никаких признаков жизни. Словно вообще не существовал.
– Во-первых, можете расслабиться, – продолжал мужчина на безукоризненном кантонском диалекте, однако в его голосе прозвучал европейский выговор. Учитывая то, что дело происходило в Макао, акцент, скорее всего, был португальским. – Мы не собираемся вас убивать и вообще плохо с вами обращаться. По крайней мере, лично я. Речь идет о чисто деловом обмене.
Значит, она была права: кто-то собирался продать ее, заработав неплохие деньги. Однако утешения в этом было мало.
– Во-вторых, что касается ваших друзей…
На этот раз Сейхан не смогла совладать с собой и вздрогнула, представив себе рассудительное лицо Грея и ухмыляющуюся физиономию Ковальски. Живы ли они?
Незнакомец с укором усмехнулся.
– Они живы, – сказал он, читая молодую женщину словно раскрытую книгу. – Но, боюсь, это лишь временно. Нам потребовалось какое-то время, чтобы выйти на их след, и оказалось, что они заявились в самое неожиданное место – в логово нашего соперника. Это поставило меня в тупик, заставило гадать: зачем? Но затем я решил, что это не имеет никакого значения. Есть одна старинная китайская поговорка: «Йи цзян шуан цяо». Полагаю, она как нельзя лучше подходит к данной ситуации.
Ознакомительная версия.
