Ознакомительная версия.
«Стреляй», – приказал пассажир.
Не вынимая оружия из внутреннего кармана, Эфиоп, как смог, направил ствол на мента и нажал на спуск. Бок обожгло, левая рука в районе плеча частично онемела, запахло паленой тканью, но пуля все-таки досталась милиционеру в штатском. Он взмахнул руками и рухнул навзничь. Его товарищ мгновенно убрался из поля видимости, спрятавшись за ближайшим авто.
«Молодец, Эфиоп, – пришла новая мысль. – Теперь ты в дерьме по самые уши. Без меня не выплывешь. Сдавай назад – и поехали отсюда. Да побыстрее».
Эфиоп включил задний ход, выкрутил баранку, но закончить маневр не успел. Прямо перед капотом вдруг снова возник мент, теперь тоже с пистолетом в руке и тоже полный решимости, как и его только что павший товарищ.
«Вам зарплату подняли, что ли? – тоскливо подумал Эфиоп, переводя селектор коробки с „реверса“ на „драйв“. – Чего вы так стараетесь? Или память коротка, подзабыли лихие времена?»
Он резко утопил педаль, и «Хаммер» рванулся вперед. Мент отлетел от бампера, будто кегля. Эфиоп закончил разворот и погнал свой «танк» по Варшавке в обратном направлении.
– Я доволен, – донеслось с заднего сиденья. – Ты хороший исполнитель, Эфиоп. С мозгами у тебя не очень, но это я исправлю.
– Сначала себе мозги исправь, псих больной, – пробурчал Эфиоп. – На хрен было это шоу устраивать? Повязать меня решил? Так я и до тебя ангелом не был и после не стану. Ты же мысли читаешь, не заметил, что ли, сколько на мне грехов повисло?
– Знаю-знаю, – спокойно ответил пассажир. – Обо всех твоих подвигах знаю. Я тебе урок преподал, чтобы ты и в страшном сне не пожелал с поезда спрыгнуть. Чтобы понял, что теперь едешь до той станции, до которой я тебе билет выпишу. Ни ближе, ни дальше. Понял?
– А если я пойду покурить, да и застрелюсь в тамбуре?
– Мысль интересная, – пассажир почему-то рассмеялся.
Вахоб бросил удивленный взгляд в зеркало заднего вида. Лица пассажира он не рассмотрел. Впрочем, как и раньше, еще до побоища. Но теперь он это понял, а тогда – нет. Воспринял тогда как должное. Загадочный пассажир – значит, и внешность непростая. А вот теперь почему-то дошло. Почему? Наверное, так и было задумано.
– У тебя стекло давно дырявое? – сквозь смех спросил безликий пассажир. – Дует что-то.
– Какое стекло? – Эфиоп повертел головой. – Шайтан! Выстрелил все-таки?
Было похоже, что вторая стычка с милицией не прошла даром, по крайней мере, для «Хаммера». В лобовом стекле точно напротив водительского места, примерно на уровне груди, зияло круглое отверстие размером как раз под пулю.
Эфиоп на секунду замер. И где та пуля?! Он ощупал баранку. Цела. Значит, пуля пролетела дальше. И куда попала?
В животе все неприятно сжалось, а пальцы похолодели. Эфиоп медленно опустил взгляд. Маленький блестящий снарядик висел, будто подвешенный на невидимой ниточке, в узком промежутке между баранкой и грудью наемника. Висел неподвижно, как стрекоза в тихую погоду, разве что не жужжал. Эфиоп нервно сглотнул. Это была уже вообще какая-то мистика. Даже покруче чтения мыслей и подавления воли. Одно дело промыть человеку мозги, пусть и с ходу, без спецсредств, чисто за счет парапсихологии, и совсем другое – скрутить окружающий мир в бараний рог. По крайней мере, поиграть с ним, как тебе нравится.
«А может, это тоже внушение? Может, ни дырки в стекле, ни пули не существует? Почему я их сразу не заметил?» Эфиоп осторожно поднес руку к блестящему кусочку смерти и взял его двумя пальцами. Пуля была горячей, но уже терпимо. Вахоб подбросил ее на ладони и с деланой небрежностью отшвырнул на правое сиденье. Затем поднес палец к дыре. Дуло еще как. «Хаммер» летел по разделительной полосе вдвое быстрее, чем полагается в городе.
От комментариев Эфиоп воздержался. Да и что тут скажешь? Что попал ногами в жир? Это было ясно и без лишних слов.
– Теперь ты задолжал мне еще и свою жизнь, – роль комментатора взял на себя пассажир.
– Ты сжульничал, – Эфиоп покачал головой. – Ты сам все это затеял. Я ничего тебе не должен.
– Неблагодарный какой, – пассажир притворно вздохнул. – Но это ничего не меняет. Будь ты бессмертным или Хамелеоном, мне пришлось бы тебя переубеждать, уговаривать, просить… Но ты всего лишь человек, Эфиоп, и подчинишься мне в любом случае – добровольно или нет. Так что слушай задание… Хотя, нет. Я сам поведу.
Руки и ноги вдруг снова перестали слушаться, и Вахоб направил авто совсем не в ту сторону, куда собирался.
«Да и пожалуйста», – Эфиоп хмуро уставился на дорогу. Управлять машиной и думать при этом о своем было для него нормально, не первый год за баранкой, поэтому полное отключение от процесса не испугало наемника. Почти то же самое.
«Хотя нет, я, даже задумавшись, лучше вожу, чем этот хер. Алло, пассажир, кстати, как тебя называть, раз уж так дело обернулось? Боссом? Ханом? Беком?»
«Не хером – точно. Не германцы вроде бы. Зови меня просто… хозяин».
Эфиоп представил, как сиденье под пассажиром вдруг вспучивается, затем рвется, и новоявленный хозяин получает мощный тычок продолговатым, фаллических очертаний предметом в район копчика.
«Грубо, – хмыкнул пассажир. – Впрочем, чего ждать от такого быдла?»
Продолговатый предмет в фантазии сменился на длинный кавказский кинжал.
«Хером и буду звать!»
Пассажир почему-то не отреагировал. Он не исчез из машины тем же мистическим образом, каким появился, но из диалога выключился. Нашлись дела поважнее? Так, может быть, воспользоваться моментом и свернуть?! Эфиоп перехватил управление и понял, что не сможет изменить маршрут при всем желании. С перекрестка, на который въехал «Хаммер», повернуть можно было только направо. Поскольку слева, позади и впереди дорогу перекрыли три экипажа ДПС и еще несколько машин с синими номерами, но без мигалок. Было странно, что они не пытаются остановить машину Эфиопа, а лишь заставляют ее двигаться в нужном направлении, но удивляться всяким странностям теперь было глупо. После того, что случилось на Варшавском… Хотя тут все могло объясняться проще. Менты загоняли «Хаммер» в тупик, где взбесившегося бандюка за рулем можно будет спокойно пристрелить. Без новых потерь среди личного состава и мирного населения.
Эфиоп на секунду представил, как десять патрульных экипажей с удовольствием поливают его новенькую машину изо всех стволов. Картинка вызвала зубовный скрежет. Причем терзала больше не собственная невеселая перспектива, а то, что эти гоблины сотворят с машиной.
«А потом ее конфискуют в доход государства, продадут за копейки своим или вообще спишут как лом. А после эти свои загонят ее на СТО, где трудолюбивые азеры сделают из решета конфетку, затем сбагрят за полцены барыгам, а те толкнут „Н-2“ с реальным пробегом в десять тысяч („обкатка, слющай, да?!“) и чистыми документами жителям южных районов России за почти полную цену».
Ознакомительная версия.
